Сегодня в Грузии - День памяти. Вспоминают погибших и пропавших без вести, думают о будущем, скорбят и надеются.

Неделя, стартовавшая с такой тяжелой для Грузии даты, как 27 сентября, означающей день потери Абхазии, завершится в воскресенье - 3 октября. И именно в этот день, в Абхазии проводятся президентские выборы что, разумеется, случайным назвать никак нельзя. Но это тема для отдельного разговора.

Уроки абхазской войны многоплановы и заслуживают внимания по целому ряду актуальных социально-политических причин. Потому что 27 сентября - день, когда Сухуми был взят малочисленными абхазскими формированиями при содействии многочисленных добровольцев из наспех созданной в преддверии конфликта Конфедерации народов Кавказа (а также, как по сей день утверждают в официальных и неофициальных кругах грузинской общественности, при заинтересованной поддержке "реакционно настроенной" части российских военных), имел свои конкретные предпосылки.

Генезис конфликта, к сожалению, кроется не только в "коварных замыслах и устремлениях" неких внешних сил, заинтересованных тогда же в ослаблении Грузии - как принято было думать в политическом социуме страны, и даже не столько в этом, сколько, думается, в целом ряде особенностей, характерных для чрезмерно нервозной общественно-политической жизни страны в период распада СССР.

Политическая взвинченность и амбициозность ряда новоявленных борцов за народное счастье, словно утративших чувство меры и здравый смысл, привела к многообразным невзгодам и осложнениям, которых можно было избежать в значительной степени - как и их последствий. Они ощущаются по сей день в виде недостаточной налаженности основных функционирующих систем. Состояние экономики, все еще испытывающей недомогание, пусть и вышедшей из состояния комы, пока оставляет желать лучшего. Энергосистема осталась еще более зависимой и напоминает о своих изъянах чаще, чем хотелось бы. Потеряв территории, чиновники погрязли затем в коррупции. Не изжита излишняя политизированность при серьезном дефиците рабочих мест. Сотни тысяч людей, в том числе и живших вне Абхазии, бежали в Россию, Украину, страны Европы, США и т. д. Таким образом, процесс распада по-своему интегрированного Союза республик сопровождался в Грузии своими негативными процессами. Постепенно возникли прецеденты внутреннего антагонизма, особенно после активизации националистических сил, преуспевших в распространении малоприемлемых для демократического сознания лозунгов. Тут то и начались малоуправляемые социально-политические процессы. Если говорить о внутренних раздорах, то их не избежали не то что социальные слои, но даже иные семьи, родственники и соседи, что повлекло за собой множество получивших известность скандалов, разводов и даже тяжких преступлений на почве политических разногласий - и все это из-за любви или нелюбви к Звиаду Гамсахурдиа, его курсу, идеям и деятельности. И все-таки его харизма, не лишенная порой странных, если не сказать - параноидальных, проявлений, так или иначе свою роль сыграла и возвела ученого и диссидента в лидеры нацдвижения, а затем и государства. Факт однако, что после победы партии "Круглый стол" в первых посткоммунистических выборов в Верховный Совет страна вместо спокойной, разумной жизни и конструктивной деятельности в условиях обретенной независимости получила "постсоветский бутерброд" - скудный хлеб с обильной кровью. Правда, что греха таить - перец и соль при случае подсыпался извне.

Нельзя не сказать и о том, что с самого начала для многих в Грузии было совершенно ясно, что Гамсахурдиа способен натворить немало бед. Невзирая на это, он был избран президентом в 1991 году 87% голосов. Мандат доверия, который ему вручила страна, одновременно свидетельствует и о том, что другого реального выбора в тот момент у общества не было, и в этом обстоятельстве кроется немалый драматизм. (Всемирно известный философ Мераб Мамардашвили - кстати, однокурсник Михаила Горбачева в МГУ, скончался от инфаркта, когда получил информацию о том кто пришел к власти во время парламентских выборов осенью 1990 года. "Истина выше Родины", - утверждал он, вызывая ярость националистов). Но когда общество, особенно его здравомыслящий, культурный и толерантный сегмент, осознало пагубность этого выбора то вновь не оставалось иного выхода из положения, кроме как избавление от не всегда адекватного лидера любыми средствами и методами. Надо заметить, что это точка зрения, очень многими разделяемая, встречает решительный протест со стороны так называемых "звиадистов". Они и сегодня квалифицируют изгнание своего любимца как вооруженный государственный переворот, что, по сути, оспорить трудно, но понять действия оппозиции - можно. Достаточно вспомнить, что за год до того в ноябре 1990-го Верховный Совет, при еще существовавшем СССР, принял решение об изменении статуса Юго-Осетинской автономии (проще говоря, об упразднении автономии), а в Цхинвали приняли встречное решение и провозгласили республику Южная Осетия. Так начался вооруженный конфликт в первой автономии.

Нацменьшинства, и без того ощущавшие тревогу и острый душевный дискомфорт, стали собираться в дальнюю дорогу. Не стали задерживаться и многие из грузин, ощутившие и моральную неловкость и ущемленность, и другие неудобства. А после свержения власти бывшего диссидента события стали развиваться не менее трагическим образом. Такова была сила инерции и ненависти, воцарившаяся в расколотом обществе, где энергия взметенных толп и низов из провинции стала набирать новую силу для отмщения в противостоянии с "номенклатурной интеллигенцией". В числе "мстителей" оказался и Союз независимых энергетиков. С подрывной "деятельностью" этой организации начался паралич энергосистемы. Диверсии и саботаж свирепствовали прежде всего в Западной Грузии, на территории Самегрело, откуда родом Гамсахурдиа. Преступления наиболее часто совершались на железной дороге: выводились из строя дорогостоящие узлы и агрегаты, чтобы воспрепятствовать движению продовольственных поездов. Вагоны подвергались грабежам регулярно - особенно после того, как противники Гамсахурдиа позвали обратно в Тбилиси отошедшего от работы в МИД СССР Эдуарда Шеварднадзе. Помогая обнищавшей, охваченной разгулом преступности стране, опытный политик столкнулся с серьезными трудностями, но сумел заручиться международной помощью. Был момент, когда запасы хлеба и муки в Тбилиси оставалось на три-четыре дня, а поезда, загруженные в морских портах пшеницей и мукой из США и Турции, добирались до столицы полупустыми. Кроме того, акции протеста против Шеварднадзе охватили не только Самегрело, но и немалую часть грузинского населения Абхазии. Поэтому продовольственные грузы до Самегрело нередко не доходили. Зато подвалы противников новых властей были забиты мукой, крупой и прочими съестными припасами.

В Сухуми к тому времени реально созрели политические предпосылки для вражды между конкурирующими кланами. С одной стороны - это глава ВС Абхазии Владислав Ардзинба, с другой - его заместитель Тамаз Надареишвили. Враждовали, говоря иначе, грузинская и абхазская депутации в полном составе. План Шеварднадзе - спасти западный регион от полной дестабилизации с помощью охраны магистралей и поездов - выглядел весьма рискованно, тем более что поручил он возглавить эту операцию генералу Тенгизу Китовани - человеку, который был одним из руководителей военного переворота. Провокации обернулись новой войной во второй автономии. Это произошло 14 августа 1992 года.

Думается, что этот день может войти в историю страны как кульминация невезения, недальновидности и безрассудства, поскольку никаких серьезных выводов после первого конфликта, в Цхинвали, сделано не было. Второй повод для вторжения, который получили внешние силы, таким образом, был предложен событиями, нараставшими в самой Грузии.

С первого часа войны и по сей день в ходе противостояния погибло около 30 тысяч человек. Пострадали по большому счету все стороны. Общество с трудом выкарабкалось за эти годы из стрессовой ситуации. Развеялся дым пожарищ, обнажив тлеющие руины - в смысле буквальном и фигуральном. Надо было все отстраивать заново, но главное сооружение, имеющее духовно-историческую основу, не возведено до сих пор - при том, что оно, казалось бы, требует наименьших материальных средств. Увы, самая серьезная проблема именно в этом: разрушен мост доверия, ожидающий усилий новых архитекторов и строителей от политики.

Возникло нагромождение новых лишений. Апелляции к Москве и Вашингтону продвигают урегулирование в явно замедленном темпе и ничего существенного не дают, кроме призывов к терпению и выдержке. Вооруженный конфликт, нельзя об этом также не сказать, в значительной степени был спровоцирован стремлением к самоизоляции небольших регионов - это то, что сегодня называют сепаратизмом. Однако, надо признать и то, что эти тенденции подталкивались процессами в которых угадывалась некая агрессивная начинка.

Словом, страна едва справляется с последствием этой войны, инспирированной как многовековой подчиненностью соседям то с юга, то с севера, так и межнациональными предрассудками, тщеславием, тупостью и ограниченностью власти имущих - всех без исключения сторон, и чем угодно еще. Многое неплохо помнят ныне живущие и здравствующие политические и прочие фигуры, сыгравшие различную роль - от явно позитивной до весьма ущербной - в жизни по сути очень симпатичного, даже красивого во многих отношениях, но очень нервного и невезучего почему-то края, называемого Грузией.

Таковы или примерно таковы уроки. Сегодня страна меняется, но до оптимальных результатов, включая цели и мечты, связанные с объединением государственных территорий, как видно, жить и жить. И хорошо бы помнить, как и почему все это происходило.

Нодар Броладзе