Правительственный кризис в Черногории — обычный балканский спектакль

Чтобы сформировать новый состав правительства Черногории, потребовалось около трех месяцев, а чтобы привести это правительство на грань падения, потребовалось в два раза больше времени — шесть месяцев. Парламентские выборы в Черногории 30 августа 2020 года действительно можно считать историческими, потому что большинство мандатов получили партии, которые открыто сопротивлялись режиму Мило Джукановича и партии, которую он возглавляет, будучи президентом страны, — Демократической партии социалистов (ДПС). Мило Джуканович являлся несменяемым лидером Черногории с 1997 года, а высокие государственные посты он занимал с самого начала введения политического плюрализма в Черногории и тогдашней Союзной Республики Югославия. Кульминацию недовольства граждан Черногории (и в некоторой степени это удивительно) вызвал церковный вопрос, а не коррупция, безработица, бедность нетуристических регионов страны или прямые связи властей с миром организованной преступности.

В Черногории конкуренция между политическими партиями чаще всего сводится к вопросам идентичности. Глядя на переписи населения Республики Черногория, последняя из которых прошла в 2011 году, аналитик, который не является экспертом по балканской или узкочерногорской специфике, мог бы подумать, что в этой средиземноморской стране бушует полноценный этнический конфликт между двумя этносами: сербским и черногорским. На самом деле разделение на сербов и черногорцев в Черногории — явление сугубо политическое, а не этническое. Между сербами и черногорцами нет никакой объективной разницы ни по одному из этнических маркеров: у них один язык, одна религия, одна история и одно происхождение. На практике данное разделение заметно и внутри семей — так, из двоих братьев один может считать себя черногорцем по национальности, а другой может думать о себе как о сербе. В историческом плане термины «черногорец» и «серб» вообще не исключали, а дополняли друг друга. К примеру, если кто-то в XIX веке говорил о себе как о черногорце, подразумевалось, что он одновременно и серб.

Как появилось разделение на сербов и черногорцев, которое играет важнейшую роль в современной черногорской политике? Самый простой ответ заключается в том, что черногорцы с XVII века стали частично независимыми от Османской империи, что впоследствии привело к построению международно признанного государства на Берлинском конгрессе в 1878 году. Это означает, что Черногория и Сербия одновременно и параллельно получили независимость, а свободная черногорская территория на узком географическом пространстве уже существовала двумя веками раньше Первого сербского восстания (которое проходило на территории современной Сербии) в 1804 году. Черногорцы также организовали свое общество по племенному принципу, в соответствии с которым отдельные племена владели определенной территорией и, соответственно, базовыми ресурсами, необходимыми для выживания в суровой горной местности.

Чтобы предотвратить беспрестанную войну между этими группами, все племена согласились на своеобразный вид теократии, решив, что среди них будет председательствовать православный черногорский митрополит. Позже митрополиты будут заменены князьями из семейства Петровичей. Черногорское общество, кроме горно-племенной специфики, характеризовалось высокой степенью милитаризации, что вдохновит сербских поэтов эпохи романтизма из австрийской на тот момент Воеводины (сегодня северный автономный край Республики Сербия) на увенчание Черногории славным званием сербской Спарты.

Как Пруссия и Австрия соревновались за центральное место внутри германского мира, так и Сербия и Черногория соревновались, чтобы стать центром объединенного сербского государства. У Черногории, кроме чувства военной чести и убеждения, что она является самой славной частью сербской нации, к сожалению, не было объективного политэкономического и демографического потенциала, чтобы победить в этой гонке. Она явно уступала Сербии и могла надеяться исключительно на помощь извне (особенно Российской империи) и на династические игры, потому что весь XIX век в Сербии прошел под знаком борьбы двух династий — Карагеоргиевичей и Обреновичей. Вся эта эпопея закончилась аннексией Черногории Сербией в 1918 году, после чего Черногория не просто перестала существовать как независимое государство — ее название вообще было исключено из политико-административного деления Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (позже Королевства Югославия). Окончание этого исторического соперничества в первый раз породило убеждение, что официальный Белград нанес черногорцам обиду, которую нельзя простить. Впоследствии это вызвало у черногорцев презрение в отношении Белграда как столицы объединенного государства и его политического влияния и в итоге привело к появлению черногорской нации.

Очевидно, что не все черногорцы придерживались одного мнения. Часть из них не была готова примириться с потерей государственности, а другая относилась к этому вполне спокойно, ставя идею национального объединения выше черногорской истории. После Второй мировой войны идея централизованного государства, которым управляют из Белграда, была побеждена, и ее сменил федералистский принцип государственного устройства. Черногории была возвращена ее историческая государственность, а новый коммунистический режим в Югославии взамен потребовал окончательного формирования отдельной от сербской черногорской нации. Если до 1945 года можно говорить о черногорцах как о субэтносе сербского народа, то с этого момента продвигается идея самостоятельного черногорского этноса.

Данное разделение до сих пор играет ключевую роль в рамках черногорской политики. Мило Джуканович и его ДПС позиционируют себя как защитников Черногории и черногорцев, параллельно с этим нарративом Джуканович также неразрывно связал себя с радикально прозападной и, соответственно, антироссийской политикой. В 90-е Джуканович, наоборот, позиционировал себя как сербского националиста, который поддерживает союзное государство Сербии и Черногории с центром в Белграде, а в начале 2000-х он представлялся союзником России, благодаря чему российские олигархи стали вкладывать в Черногорию серьезный капитал. Джукановичу противостоят две партии и одна коалиция — радикально либеральная и прозападная УРА, умеренно либеральные «Демократы» и коалиция, которая должна представлять идеологию сербского национализма под названием «Демократический фронт» (ДФ).

Именно эти политические объединения проголосовали в черногорском парламенте за формирование нового состава правительства, первого в новейшей истории Черногории без участия ДПС. Однако среди этих партий есть серьезные идеологические различия, а также разделение по партийным интересам. Их всех, как ни странно, объединила православная черногорская митрополия, которую возглавлял блаженно почивший митрополит Амфилохий (Радович). Джуканович попытался протолкнуть через парламент закон, который означал национализацию православных храмов в Черногории, что большинство граждан Черногории, сербов и черногорцев по национальности, посчитали неприемлемым, особенно потому, что сам Джуканович десятилетиями оказывает поддержку непризнанной Черногорской православной церкви. Черногорская митрополия тогда неофициально предложила своего кандидата на парламентских выборах — беспартийного профессора Университета Черногории в Подгорице, теперешнего премьер-министра Здравко Кривокапича.

Есть причины полагать, что митрополит Амфилохий сначала предложил свою прямую поддержку «Демократам», но они не согласились, боясь оттолкнуть своих избирателей, которые себя считают черногорцами, и что только тогда митрополит предложил Кривокапича в качестве лидера партийного списка коалиции «Демократический фронт». Митрополит Амфилохий был резким критиком прозападной внешней политики президента Сербии Александра Вучича, а «Демократический фронт» не скрывает, что получает финансовую и иную помощь от сербского президента. Представители ДФ нехотя согласились на поддержку митрополита Амфилохия и на выборах в 2020 году получили 27 мандатов, тогда как на парламентских выборах в 2016 году — всего 18 мандатов. Сразу после выборов, когда начались переговоры о формировании правительства Черногории, лидеры «Демократического фронта» стали резко критиковать лидера своего партийного списка, человека, который возглавлял их предвыборную кампанию, — Здравко Кривокапича.

Кривокапича поддержал митрополит Амфилохий, а также «Демократы». В УРА были свои требования. Основная идея состояла в том, чтобы в Черногории было сформировано беспартийное «экспертное» правительство. «Демократический фронт» отвергал эту идею под предлогом того, что победившие партии должны получить в новом кабинете министерские позиции. Учитывая тот факт, что ДФ позднее согласился с данными требованиями, но продолжил играть роль оппозиции по отношению к правительству, за состав которого проголосовал, можно предположить, что на самом деле он вовсе не хотел напрямую в него войти. Лидерам «Демократического фронта» было намного более выгодно получить должности «на глубине», то есть в разных государственных предприятиях и агентствах, одновременно занимая критиканскую, враждебную позицию по отношению к новому правительству.

Нарратив ДФ и косвенно президента Сербии Александра Вучича сводится к утверждению, что нынешний кабинет тайно контролируют иностранные посольства, причем обычно намекается на Британию и CША. На самом деле они действительно влияют на внешнюю политику Черногории, а также Балкан в целом, включая Сербию. Чтобы критиковать черногорское правительство за то, что оно не проводит антизападную политику, надо сначала проводить такую политику самому. В реальности же все балканские государства полностью зависят от западного финансового капитала, а балканские политики — от поддержки западных центров влияния. Пока данная структура зависимости Балкан от Запада не изменится, не поменяется и внешняя политика любого балканского государства.

В Сербии совсем недавно, 7 июня, парламент проголосовал за изменение текста Конституции по рекомендациям и в соответствии с требованиями Европейского союза. Это не фраза, а реальный текст обоснования закона об изменении сербской конституции. За несколько недель до этого Александр Вучич сделал заявление для чешского радио, сообщив, что он верит, что Сербия когда-либо сможет вступить в ЕС. Но почему тогда Сербия изменяет свою конституцию по инструкциям ЕС и как тогда Вучич и черногорский ДФ, который он поддерживает, могут вести антизападную политику?

На Балканах реальные действия отличаются от риторики, которая предлагается избирателям. В Сербии популярно выступать перед электоратом с антизападными заявлениями, политики это используют. В Черногории электорат не настроен однозначно антизападно, приходится лавировать между проевропейскими и пророссийскими слоями общества. ДФ рассчитывает исключительно на голоса сербских националистов в Черногории, соответственно, его нарратив —антизападный. «Демократы» рассчитывают на голоса умеренных сербов и умеренных черногорцев, которые не являются националистами, но в большой степени являются верующими православными христианами, поэтому им приходится делать нейтральные заявления (нарратив Здравко Кривокапича совпадает с нарративом «Демократов»). УРА, в свою очередь, опирается на голоса радикальных либералов, что означает, что позиция лидера объединения Дритана Абазовича должна быть проевропейской, пронатовской и антироссийской (кроме тех замечательных моментов, когда он как заместитель премьер-министра просит свою российскую коллегу Татьяну Голикову открыть авиасообщение с Черногорией). Но всё это просто риторика, а не политика, не конкретные действия. К сожалению, нарратив УРА — самый близкий к реальности, потому что и ДФ, и «Демократы» вынуждены проводить ту же самую прозападную политику, если хотят остаться у власти, как и, между прочим, президент Сербии Александр Вучич. За всеми возгласами о предательстве Сербии и сербской нации, которую ДФ использует против Кривокапича, который возглавлял их же партийный список на выборах, скрывается простое политическое позиционирование на черногорской партийной сцене. Можно сказать, что все это драма, в которой актеры зачитывают всем заранее известный текст.

Противостояние ДФ и правительства, за которое эта коалиция проголосовала, в июне подошло к кульминации вместе с увольнением министра юстиции Владимира Лепосавича. Отстранение министра инициировали УРА и премьер-министр Здравко Кривокапич, который и поставил Лепосавича на это место. Официальная причина была в том, что министр не согласился с оценкой произошедшего в Сребренице в 1995 году как геноцида бошняков. Неофициальная же состояла в том, что министр Лепосавич примкнул к ДФ и стал нелоялен Кривокапичу. Лепосавич, кстати, женат на американке, которая работает военным юристом в министерстве обороны США.

Кривокапич совершил серьезную ошибку, поддержав отстранение Лепосавича, потому что без депутатов из рядов коалиции «Демократического фронта» это оказалось возможно сделать только с голосами депутатов от Демократической партии социалистов Мило Джукановича. По невысоким результатам ДФ на местных выборах в Никшиче и Херцег-Нови, которые состоялись уже после парламентских выборов 30 августа, становилось ясно, что критика ДФ в адрес правительства не приносит желаемого результата. Но Кривокапич, будучи неопытным в сфере политики, чётко сыграл в пользу своих бывших союзников из ДФ. Он согласился сместить собственного министра с помощью голосов ДПС, в чем его не могли поддержать даже «Демократы», с которыми у него схожие идеологические взгляды. Кривокапич в своем соперничестве с ДФ забыл, что его главным оппонентом в Черногории все равно является Мило Джуканович, который всё ещё занимает позицию президента республики (позиция по Конституции Черногории значительно слабее, чем позиция премьер-министра). Не удивляет, что ДПС поддержал смену Лепосавича, потому что этот акт делегитимирует и правительство, и премьер-министра Кривокапича, в чем он сам и виноват.

Со своей стороны, Дритан Абазович неофициально потребовал, чтобы в тот же день в черногорском парламенте прошло голосование по поводу резолюции о «геноциде в Сребренице», чтобы продемонстрировать лояльность прозападному курсу своей партии УРА. Хотя Кривокапич вообще беспартийный и не контролирует ни одного депутата, он сам сумел сконструировать такую медийную атмосферу, что оказался виноват и в принятии резолюции о «геноциде». Факт, что 30% депутатов самого ДФ воздержалось от голосования против или проголосовало за данную резолюцию, нисколько не помогло Кривокапичу, который дал «Демократическому фронту» прекрасный предлог, чтобы начать в парламенте бойкот правительства с целью смены его главы.

Данный кризис черногорского правительства, который сделал возможным сам премьер-министр и которого в свою очередь желали и Вучич, и Джуканович, и ДФ, и ДПС, вряд ли в краткосрочной перспективе может привести к досрочным выборам. Внеочередные выборы не выгодны самому «Демократическому фронту», рейтинг которого после 30 августа 2020 года снизился, и они не могут привести к формированию некоего нового правительства без коалиции ДФ с «Демократами» и УРА. Новые выборы были бы всего лишь повторением предыдущих с той разницей, что «Демократы» и «УРА» получили бы немного больше, а ДФ — немного меньше голосов, чем 30 августа прошлого года. Снятие Кривокапича с позиции премьер-министра зависит от поддержки «Демократов» и УРА, которые могут договориться с ДФ и выбрать новый состав правительства или реконструировать состав текущего. «Демократам» и УРА Кривокапич подходит, так как он берет на себя всю ответственность за ошибки правительства. При этом легче находить общий язык с беспартийным Кривокапичем, чем с «Демократическим фронтом», который во многом зависит от президента Вучича. Кривокапич может быть смещен с должности, если против него открыто выступит и новый черногорский митрополит Иоанникий (Мичович), который был близок к блаженно почившему митрополиту Амфилохию (Радовичу).

В итоге можно прийти к выводу, что данный кризис правительства способен растянуться на длительный срок. Также можно сказать, что главным отрицательным политическим событием в Черногории стало упокоение митрополита Амфилохия, человека с огромным авторитетом среди всех политических сил в Черногории, который мог бы помочь провести демократический транзит в этой стране намного спокойнее и легче.