Сколько бы лет ни прошло со времени террористического акта, произошедшего в школе №1 Беслана, член Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Виталий Демидкин навсегда запомнил окровавленных детей и девочку в одних трусиках, которая попросила у него попить. Но у бойцов подразделения «Альфа» и управления В, которые первыми проникли здание, не было воды. Вместо неё они набрали с собой побольше боеприпасов. Именно они и отвага боевых товарищей помогли выстоять и спасти заложников из настоящей мясорубки. Среди погибших оказались десять сотрудников ЦСН ФСБ России. Это наибольшие потери в ходе одной операции за всю историю российского спецназа. В интервью корреспонденту ИА REGNUM он также заявил, что терроризму нет оправдания.

Дарья Драй ИА REGNUM
Акция памяти жертв трагедии в Беслане

ИА REGNUM: Виталий Николаевич, со времени бесланской трагедии прошло уже 16 лет, что по прошествии времени вспоминается лично вам?

Виталий Демидкин: Вспоминается 1 сентября, когда поступило известие, что школа захвачена террористами, что есть жертвы. Не знаю, как у моих товарищей, но у меня тогда был небольшой шок. И второй момент, когда мы прилетели в Беслан (это было где-то после обеда), запомнилась суета на улицах, разговоры всевозможные о том, что если «Альфа» пойдёт на штурм, будем стрелять в спину — пускай договариваются. Я понимаю прекрасно мужчин — отцов, матерей: когда захвачены заложники, ни о каком штурме речи быть не должно, всё должно было закончиться в переговорном процессе.

Виталий Демидкин

ИА REGNUM: Тем не менее вы же готовились к штурму?

Виталий Демидкин: До 3 сентября возле школы шла рекогносцировка: мы появлялись во многих местах, ползали, маскировались, смотрели, если вдруг нам придётся всё-таки штурмовать. Закон такой, что когда мы куда-то приезжаем по любому случаю, мы отрабатываем теоретический материал с возможным штурмом — неважно где, на заводе, фабрики или квартире. Ну, а в школе было видно, что все окна занавешены. Тогда мы определили для себя все подходы и сектора, расставили по периметру пулеметчиков и снайперов. До последнего дня надеялись, что никакого штурма всё-таки не будет.

Рано утром 3 сентября мы уехали на стрельбище, которое находится под Владикавказом — это, наверное, в километрах 60 от Беслана. Там мы отрабатывали слаженность на всякий случай. Вдруг где-то после 13:00 поступила команда возвращаться на временное место дислокации. Когда мы вернулись, нам не объяснили, что случилось. Хотя когда мы выдвигались — по волне, по радио узнали, что в школе произошёл подрыв. Потом, спустя какое-то время, ещё один. В такой ситуации понятно, что ни о каком штурме речи быть не может. Мы понимали, что если что-то будет, то это только спасательная операция: вызволять детишек и добивать тех нехороших людей, тех террористов, которые в школе ещё остались живыми.

ИА REGNUM: Какова была ваша задача?

Виталий Демидкин: Приехали, перевооружились. Какое-то время находились на БТРах. Под моим командованием были два подразделения: сотрудники «Альфы» и управления В. Изначально им была поставлена задача проникнуть в спортивный зал и уничтожить террористов, которые охраняли все взрывные устройства и сидели на так называемых «лягушках», которые подскакивают и взрываются. После обезвреживания всех устройств планировалось начать общий штурм. Но после подрывов всё превратилось в спасательную операцию.

Заложники в спортзале
Вид из окна мастерских, откуда боевики вели огонь по залу. Глухая стена справа обеспечивала стрелявшему выгодную позицию, поскольку для ликвидации стрелка было необходимо войти в его зону поражения

Нам была дана команда выдвигаться. В спортивный зал проникать не стали, потому что мой заместитель заглянул туда, сообщив «Николаич, давай туда не пойдём, там уже есть погибшие и раненые». Оказывать первую помощь детишкам было прислана «вторая волна», которая шла за нами. Когда мы начали проникать через оконный проём в коридор (пространство четырёхметровой ширины), то сразу встретили сопротивление, там находилась огневая точка противника. По нам открыл огонь террорист, находившийся в районе столовой. Потом нас забросали гранатами, две из них разорвались недалеко от нас. У моего зама оказалось 27 осколков в ноге, у другого руководителя — семь осколков. Ещё у одного сотрудника была прострелена нижняя часть, а майор Роман Касатонов из управления В при проникновении в школу получил смертельное ранение. По нам работали пулемёты — два или три автоматчика.

После нашего ответа стрельба прекратилась, мы разбежались по классам, и остальные сотрудники того подразделения, которым я руководил, зашли: там дверь была ещё на улицу, ребята её дёрнули специально верёвкой, взрыва не последовало. Тогда они зашли в это помещение и уже совместно с нами начали ввести перестрелку с той огневой точкой, которая по нам работала. Потом к нам выдвинулся террорист, его движения были не координированы. На команду: «Стой, стрелять буду» и предупредительный выстрел в воздух он не реагировал. Когда наступила команда на уничтожение, террорист упал и подорвался. Как я полагаю, его задача была ворваться куда-нибудь, в классы или раздевалку, и подорваться с нашими сотрудниками.

ИА REGNUM: Что было самым сложным?

Виталий Демидкин: Из того коридора, из которого мы разбегались, прихватили девочку лет 10 и потом — женщину в возрасте (не то завуч, не то кто-то из педагогического персонала). Девочка просила пить, она была в потёках крови, в одних трусиках. Вы знаете, когда мы шли на эту операцию, мы воды с собой не взяли, вот в чём дело. Воды мы не взяли, а взяли как можно больше патронов, гранат, а вот водички не было. Она часто стоит у меня перед глазами и просит пить.

Но потом, слава богу, Юрий Николаевич Тошин со своим подразделением подошёл: забрали заложников и раненых. Прошли по коридору, зачистили классы. Потом, конечно, — горе, потом эти чёрные мешки, в которых поместили погибших. Всё это, конечно, всплывает из памяти. И когда начинаешь об этом говорить, когда начинаешь вспоминать, особенно — смотришь плёнки, наворачиваются слёзы, от которых убежать практически невозможно. Терроризму нет оправдания, его нужно уничтожать, обязательно вести с ним борьбу.

Kremlin.ru
Владимир Путин в бесланской больнице в ночь на 4 сентября

ИА REGNUM: Как вы оцениваете сегодняшнюю работу подразделения антитеррора «Альфа»?

Сейчас наши органы, по сравнению с тем, что было раньше, гораздо успешнее работают. Очень часто уничтожают терроризм так, как это положено — в стадии зародыша. Тому есть масса примеров. Пару лет назад террористы засели в бытовках строящегося дома. И вот они уже должны были пойти взрывать метро, но примерно за полчаса до этого их вместе с самодельными устройствами взяли с поличным в этих бытовках.

Хотелось бы призвать всех людей, всех ребят, мам, дедушек, бабушек — всех граждан: будьте внимательны и помните, что террорист может находиться где-то рядом. Во время бесланского теракта погибли три сотрудника подразделения «Альфа» и семь сотрудников подразделения В. Были также контуженные и раненые. Так получилось, что Всевышний забирает самых достойных, а я пока живу, воспитываю внуков.

Дарья Антонова ИА REGNUM
В память жертв в Беслане

Как уже сообщало ИА REGNUM, День солидарности в борьбе с терроризмом в России был учрежден в память о жертвах Беслана: 3 сентября произошел штурм здания школы, в ходе которого было убито несколько десятков сотрудников российских спецподразделений, участвовавших в операции. В результате теракта погибло 333 человека, из которых 186 — дети в возрасте от 1 до 17 лет.