Сегодня в Москве проходит заседание смешанной контрольной комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта. Корреспондент ИА REGNUM взял интервью у директора Южно-Кавказского института региональной безопасности, эксперта-конфликтолога Александра Русецкого, который высказал свое мнение относительно сегодняшнего состояния переговорного процесса.

- Какова Ваша точка зрения на сегодняшнее состояние грузино-осетинского конфликта?

В современном мире все очень быстро меняется и на уровне международного сообщества, и на уровне отдельных государств, и на уровне организаций. Меняется мир, и мы сами тоже должны меняться, относиться к изменениям, происходящим в обществе, более адекватно. Необходимо пересмотреть все, что происходило до сегодняшнего дня. В течение многих лет мы имели замороженные конфликты, замороженные проблемы, и большая опасность таится именно в их быстром размораживании. Всегда существует опасность выхода из-под контроля отдельных элементов, хотя международное сообщество и обязано своими ресурсами и возможностями держать ситуацию под контролем.

Сегодня мы проснулись. Представляете, люди спали, видели во сне добрые сны, кто-то видел плохие. Но сон есть сон. Это состояние стагнации. Вот сейчас мы явились свидетелями вышедших наружу противоречий и огромного количества проблем. Именно сейчас все неадекватные действия, не соответствующие реалиям, могут привести к тяжелым последствиям и на уровне субъекта, и на уровне организаций, и на уровне конфликтных зон.

Что касается грузино-осетинского конфликта: лидеры должны меняться и менять свою политику. Стороны в этом конфликте должны фактически пересмотреть все свои позиции, создать такую атмосферу, чтобы не зажимать друг друга, а, наоборот, предоставить свободу действиям. Думаю также, что все форматы, в том числе и СКК, должны подлежать пересмотру. Ведь сегодня как представлен это формат? Тбилисский центр, юго-осетинские власти, де-факто, Севеная Осетия-Алания и Москва. В такой форме три субъекта занимают одну позицию, а один субъект - тбилисский центр - другую позицию. Это создает определенный дисбаланс. Все сводится к тому, чтобы формат был бы выравнен, пересмотрен так, чтобы все стороны в этом конфликте были бы представлены адекватно, чтобы учитывались все нюансы.

Нпример, на мой взгляд, такой крупный регион, как Шида Картли, должен принимать более активное участие во всех вопросах, связанных с урегулированием ситуации. Регион не моноэтничен, в нем представлены и осетины, и грузины, на нем очень серьезно отзываются все проблемы этого конфликта - и политические, и экономические. Руководство Шида Картли должно вести активный политический диалог и с властями Южной Осетии, и с властями Северной Осетии, и с центральнами властями.

Внутри Южной Осетии живет много этнических грузин, чьи интересы, на мой взгляд, не защищены в достаточной мере. Исходя из этого, их уровень лигитимности низкий. В целом же, еще раз подчеркиваю: и в Абхазии, и в Южной Осетии, и в Грузии, и в любой другой стране нужно стремиться к максимальной легитимности, к тому чтобы в обществе максимально были представлены интересы всех слоев населения, живущих в регионе.

-И как к этому прийти?

Через демократические преобразования. К слову, одна из жертв этого конфликта - этнические осетины, которые живут вне Южной Осетии. Когда одна группа людей чего-то хочет, не учитывая при этом интересы другой группы, проявляется групповой эгоизм. Кстати, это касается не только грузино-осетинского взимоотношений. Например, кто-то в Карабахе хочет присоединиться к Армении, но не учитывает, что при этом может пострадать полмиллиона бакинских армян. Я за то, чтобы люди выражали бы свои интересы, но в такой ситуации должны быть представлены и интересы осетин, проживающих во внутренних районах Грузии, и интересы грузин в Южной Осетии, не говоря уже о еще одной крупной социальной структуре - смешанных грузино-осетинских семьях.

- Какой выход из ситуации Вы видите - переселить этнических осетин Грузии в Осетию?

Создание моноэтнических государств и образований - фашистская теория. Это означало бы регресс человека на более ранние стадии его развития. Мы все должны выступать против национал-экстремизма.

-Вы говорили о новых механизмах, которые надо задействовать в процессе урегулирования...

Да, это прежде всего пересмотр коньюнктуры, всего, что было создано12-13 лет назад. Проблема в том, что некоторые субъекты этого конфликта представлены социальными институтами, а некоторые не представлены. В переговорном процессе должны принимать участие все группы. Мы должны дать слово и беженцам из Южной Осетии в регионы Грузии, и тем, кто переселился из Грузии в Южную и Северную Осетии. Ведь у беженцев в Северной Осетии нет лидеров, которые бы встали на защиту их интересов. Процесс урегулирования должен быть более многоформатным.

-Какова Ваша позиция по поводу миротворческой деятельности в зоне конфликта? Известно, что у сторон возникли разногласия по этому вопросу.

Я отвечу на ваш вопрос контрвопросом. Россия является стороной в конфликте - это факт. Но сторона конфликта не может являться медиатором. Медиатор процесса урегулирования должен быть независимым. Ведь бывают случаи, когда независимая сторона или эксперт, придерживаясь чьей-либо стороны, подпадают под определенную зависимость. Вообще-то я критически отношусь к участию России во всех южнокавказских конфликтах, так как она уже не является нейтральной стороной.

-Но ведь международные организации, участвующие в переговорном процессе тоже занимают позицию стороны - Грузии, и одновременно являются медиатороми...

Я с Вами согласен. И когда такие организации, как ОБСЕ, действуют неграмотно, это приводит к тому, что, например, югоосетинская сторона считает, что ОБСЕ - сторона конфликта, занимающая позицию Грузии.

-Так что же, может, России и ОБСЕ вообще выйти из переговорного процесса? Пусть в нем участвуют две конфликтные стороны, а остальные будут медиаторами.

Им не обязательно выходить. Необходимо просто четко определить субъекты и объекты конфликта, т.е. из-за чего конфликты происходят между субъектами. К примеру, Россия - субъект конфликта. И Россия представлена в этом конфликте не одним, а несколькими субъектами сразу. Другой вопрос - ранг переговоров. На мой взгляд, центральные власти Грузии должны вести более активный диалог с российским руководством, с северо- и южноосетинскими властями. Я далек от мысли, что только Россия является заинтересованной стороной в этом процессе. Если пойти дальше, и другие страны имеют непосредственные интересы в этом конфликте.

-В связи с этим возникает вопрос: не является ли конфликт в Южной Осетии конфликтом между США и Россией?

США, несомненно, имеют свои интересы в этой зоне южного Кавказа, и экономические, и политические, их также трудно назвать независимыми в этом процессе. В каких-то вопросах они конфликтуют с Россией, в каких-то - их интересы совпадают. США могут вести политику двойных стандартов, то есть помогать, например, и Армении, и Азербайджану одновременно. Недавно они выделили в госдеп карабахских властей 11 млн. долларов, вызвав тем самым раздражение Баку. Поэтому однозначно ответить на Ваш вопрос я не могу. Двойные стандарты США, двойные стандарты России - все это способствует эскалации. И страдают от этого люди.

А что касается международных организаций, они должны изменить свое отношение к этим конфликтам, должны быть более конструктивны и более компетентны. Ведь зачастую они именно некомпетентны. И это наводит на мысль, что очень многое нужно пересмотреть и провести ревизию их деятельности, их резолюций.

-Хорошо, а как на Ваш взгляд, не приведет ли конфликт в Южной Осетии к напряженности во взаимоотношених между Грузией и Россией?

Я хочу все же внести оптимистичные ноты в наш разговор. И грузины, и осетины, и русские в большей степени христиане. Религиозная составляющая, несомненно, велика, и это надо использовать. С христианской точки зрения конфликт - это испытание. И если мы пройдем это испытание и реально урегулируем проблему, сильнее и крепче наших взаимоотношений не будет. Мы должны помнить, что нам жить вместе, и мы должны кроить нашу историю так, чтобы не оставлять черных пятен нашим детям. Это должны учитывать политики.