Принц Салман и маршал Хафтар услышали генсека ООН. Кто еще?
Редко бывает так, чтобы был услышан призыв Генерального секретаря ООН к мировому сообществу предпринять то или иное действие для того, чтобы проявить солидарность и скоординировать усилия ради устранения негативного развития событий в том или ином регионе мира. На сей раз происходит все иначе.
Когда Антониу Гутерреш попросил немедленно остановить военные конфликты и объединиться, чтобы победить вирус, сосредоточиться «на реальной борьбе за нашу собственную жизнь», его все же услышали. Арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией заявила, что поддерживает прекращение огня в Йемене. Правящие на севере Йемена и контролирующие столицу Сану повстанцы из движения «Ансар Алла» приняли эту инициативу. О приостановке военных действий против Правительства национального согласия Файеза Сараджа объявила и Ливийская национальная армия под командованием маршала Халифы Хафтара. Но будет ли распространяться этот опыт в других горячих точках?
Спецпосланник ООН по Сирии Гейр Педерсен призвал к «полному и безотлагательному» прекращению огня на территории всей Сирии с целью борьбы с эпидемией коронавируса». Однако если внешние игроки, такие как Россия, Турция, Иран и даже США, и могут прислушаться к просьбе, никто не знает, как отреагируют на это ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и другие джихадистские группировки, в частности, в Идлибе, дойдет ли до их сознания то, что эпидемия стала «общим врагом для всего мира» и она поражает любого, невзирая на политические, конфессиональные или этнические различия. Есть и другие зоны напряженности разной формы интенсивности: Афганистан, арабо-израильское противостояние, Кашмир и Пенджаб, Корейский полуостров, так называемая «черная Африка». Опасность в том, что в таких конфликтах неизбежно появляются «серые сектора», способные стать инкубаторами вируса, распространение которого давно не носит локального характера.
Есть ли выход из этой ситуации? Теоретически мировая дипломатия могла бы инициировать контакты с воюющими группировками в разных частях мира, призывая их если не сложить оружие, то хотя бы заключить перемирие. Но парадокс в том, что до момента появления у всех осознания всеобщей опасности, участники конфликтов, наверное, будут пытаться использовать ситуацию в своих интересах, что сейчас часто и наблюдается. Положение усугубляется еще и тем, что региональные конфликты сопровождаются информационными войнами в СМИ, которые, как пишет ведущий эксперт немецкого филиала Фонда Маршалла Кристина Кавиш, «не только не уступают по накалу реальным боевым действиям, но и зачастую превосходят их по своему разрушительному эффекту» и отравляют национальное самосознание противоборствующих сторон.
Примеров таких информационных схваток — множество, что осложняет или даже вообще исключает необходимый политический диалог. Сейчас многие эксперты заявляют, что изменить ход событий «может только воля крупных держав», их понимание и стремление потушить «горячие точки», которые объективно являются или могут превратиться в очаги инфекции, где не действуют карантинные меры и отсутствует медицинская помощь. Но сами эти державы должны измениться, если они, конечно, привержены тезису, согласно которому «в условиях пандемии человечеству необходимо выработать общий подход к ряду глобальных проблем». А если кто-то считает, что пандемия позволяет реализовать или расшить политические амбиции, способствует разжиганию локальных войн и конфликтов? Так, к примеру, ведут себя США в отношении Ирана, отказываясь даже при пандемии коронавируса снять против него режим санкций.
Одним словом, нынешний момент истины становится экзаменом для мирового сообщества. Впервые в истории экстренный саммит G20 был проведен в режиме видеоконференции. Было решено действовать сообща в борьбе с коронавирусом, и принято совместное заявление. Однако пока неизвестно, сплотит ли всех фактор общего врага или политики разбегутся по своим национальным квартирам. Спрогнозировать будущее до сих пор еще очень сложно.