Установить памятник Лимонову в Севастополе!
В интервью одному несимпатичному молодому человеку монументальный, похожий на седовласого дьявола Лимонов заявил: «День, когда я умру, будет национальным трауром». Или, вспоминая известный сборник писателя, можно сказать так — День его СМРТ. Далее, в том же интервью, Лимонов обратился к примеру Жана Жене во Франции, которого вообще весьма почитал.
Эдуард Вениаминович оказался пророчески прав. О Лимонове последние дни говорят все — даже те, кто усердно старался не замечать его во время жизни (такое, впрочем, было невозможно; велика глыба). И вот — подняли и тему памятника Лимонову. Где его ставить, если ставить вообще?
Ответ, на мой взгляд, очевиден — памятник Эдуарду Лимонову, великому русскому писателю, должен стоять в российском Севастополе, на площади Ушакова, рядом с Матросским клубом. И если бы наша власть не была столь ленива и политкорректна, то реализовала бы данную инициативу незамедлительно. Если бы…
Почему именно город-герой Севастополь? Лимонов предвидел многое. В том числе сквозь туманные годы он созерцал в будущем и российский Севастополь. Говорил о нём тогда, когда это не было общим трендом. Лимонов же всегда являлся истинным патриотом русского Севастополя. И, возможно, отнюдь не случайно, Эдуард Вениаминович ушёл из жизни в годовщину воссоединения города-героя и Крыма с Россией.
Сам он заявил мне то ли в интервью, то ли в перерыве этого самого интервью:
Он, действительно, очень трепетно относился к тому, что происходило уже в новом — российском — Севастополе. Первый вопрос мне при встрече всегда был: «Какие новости?» Спрашивал он о севастопольских делах и в переписке.
О Лимонове не принято думать, будто он был сентиментальный человек. На самом деле, это скорее заблуждение, рождённое тенью его мощного, вождистского образа. Как по мне, так был, конечно. И уж точно по отношению к Севастополю. В этом, безусловно, присутствовало и много личного.
Сейчас налетели и нажрались гигантские полчища саранчи, якобы причастной к воссоединению Севастополя с Россией. Ныне все борцы и все герои — все красавцы как на подбор (и с ними дядька Черномор), обвешались медалями и орденами. Только где они были раньше?..
Когда в августе 2017 года Лимонов посетил Севастополь — сколько он в нём не был? Целую вечность, — то первым делом вспомнил тех, кто сделал для воссоединения так много, но остался в тени. Покойного Александра Круглова, например, вспомнил.
Меж тем именно лимоновцы в 1999 году захватили башню Матросского клуба, запаялись в ней изнутри, вывесили российский флаг и с верхотуры разбрасывали листовки «Севастополь — русский город». Тогда почти никто на «материке» (в России, отрезанной от Крымского полуострова) из политических сил и не вспоминал о городе-герое в контексте возвращения, присоединения к стране. Лимоновцы же — 15 человек, отправленные потом в украинские тюрьмы, — напомнили о русском Севастополе, показали, что город не забыт, не оставлен.
В августе 2017-го, хорошо помню, Лимонов с почти детским трепетом, с нескрываемым волнением ехал к Матросскому клубу. Он хотел попасть на ту самую башню. Стоять там и представлять, каково это было в 1999 году. Однако башня капитально рушилась, осыпалась, что-то в тот день пытались ремонтировать, и даже через самые высокие инстанции я не смог договориться о том, чтобы подняться на неё вместе с большим писателем. Лимонову показали весь остальной Матросский клуб. Но он негодовал, что не пустили на башню…
Гуляя же по Севастополю, по Балаклаве и Херсонесу, площади Нахимова и Историческому бульвару, Лимонов не скрывал, что это для него особенный город. И к марту 2014 года он также относился особенно, считая данное событие великим шансом. А после добавлял:
Потому Лимонов в Севастополе — это не просто органично, это единственно правильно. Дело тут ещё и в том, что, по сути, возвращение полуострова в Россию — во всяком случае, так казалось тогда — символизировало пробуждение Русской мечты. Люди впервые в новейшей истории сделали выбор не в пользу Западной, а в пользу Русской цивилизации. И страна, являющаяся центром данной цивилизации, наконец-то откликнулась (пусть и по вполне практичным причинам).
Однако всё равно это был редкий разворот к родным людям, когда русские своих не бросают. Обращение к тем, кто двадцать с лишним лет находился в отдалении от России. Тех, кого Россия — ельцинская Россия — бросила, а бросила она двадцать семь миллионов русских людей только на Украине. Их оставили биться против мощнейшего пресса чуждой идеологии, чуждой цивилизации. А ведь существовали и другие страны с оставленными русскими людьми — тот же северный Казахстан, например (за якобы подготовку вооружённого переворота в нём писателю и политику и дали четыре года тюрьмы).
После 1991 года, когда СССР кончил самоубийством (так говорил Лимонов), русских людей гнали едва ли не из всех постсоветских стран. На дверях их квартир писали «Русские, убирайтесь!». Их били и убивали. Лимонов был одним из немногих, кто неустанно напоминал об этом. Да, его часто (порою справедливо) обвиняли в самолюбовании, но это не мешало ему всегда помнить и напоминать о русских людях.
Возвращение Севастополя — возможно, самого русского города на планете — в Россию явилось символом единения русских людей с Родиной, так долго остававшейся в отдалении. Точно таким же символом может стать памятник Эдуарду Лимонову напротив Матросского клуба.
Уверен, Эдуард Вениаминович по достоинству оценил бы данный жест. Русский город должен увековечить русского писателя. Лимонов того, несомненно, заслуживает.