Неумоев: СССР-2.0 – лучшая в мире страна, а я в оппозиции был, есть и буду!

Создатель и бессменный руководитель легендарной сибирской панк-группы «Инструкция по выживанию», созданной в середине 80-х в Тюмени, рассказал, почему «Гражданская оборона» получила большую популярность, чем его группа, и как он, русский националист и монархист, воспринимает то, что сейчас происходит на Украине.

Роман Неумоев, вне всякого сомнения, вместе с ранним Борисом Гребенщиковым (до года 1987−88) — один из самых гениальных и пронзительных поэтов русского рока. Его «суицидальная» поэзия, положенная на энергичную панковскую музыку, оставляет в вас незабываемое впечатление. Неумоев — поэт трагического, экзистенциального звучания.

Хотя он и классик, и столп такого необычного, самобытного и очень сильного явления в русском роке и вообще в современной русской культуре, как сибирский панк, увы, вся слава досталась не ему, а другому сибирскому панку — Егору Летову.

С Неумоевым мы разговаривали несколько раз по телефону. Он уже давно переехал из родной Тюмени в Псковскую область — в городок Печоры, где находится один из главных русских монастырей — Псково-Печерский. Роман — воцерковленный человек и переехал вместе мамой и женой туда, чтобы жить рядом с монастырем.

Когда рассматриваешь его фотографии в его аккаунте в соцсети «ВКонтакте», то невольно начинаешь улыбаться — Роман Неумоев похож на доброго бородатого хоббита.

С ним приятно разговаривать: он коммуникабельный, доброжелательный, спокойно идет на контакт, четко, членораздельно, открыто и подробно излагает свою позицию по всем вопросам — от музыки до русского вопроса.

Начали мы наш разговор с трагического известия, пришедшего из Питера.

Александр Чаленко: Роман, несколько дней назад скончался Константин Рябинов (Кузя УО), который вместе с Егором Летовым был одним из основателей «Гражданской обороны».

Роман Неумоев: Я лично не считаю Кузьму Рябинова «одним из основателей ГО». С таким же успехом тогда надо считать «одним из основателей ГО» и Олега Судакова (Манагера), и Игоря Жевтуна, и Аркадия Климкина.

Мне кажется, ГО как проект — это всегда был проект Егора Летова. А имя Кости Рябинова, конечно, накрепко связано со всей историей «Гражданской Обороны». А это его прозвище УО расшифровывается как «умственно отсталый» и говорит только о том, что рок-н-ролл — это не работа, рок-н-ролл — это прикол (так изрек Константин Кинчев).

Александр Чаленко: В году этак 93-м, когда я еще учился в аспирантуре Киевского университета, мой сосед по комнате постоянно ставил кассету с записью «Гражданской обороны». Это был не какой-то определенный концерт, а просто сборник песен.

До этого я, конечно, слышал «Гражданскую оборону». Даже был, по-моему, в 1989 на концерте Летова и Янки Дягилевой в киевском Голосеевском парке. Но на концерте слов песен было не различить, кроме классической «Все идет по плану», текст которой знали все. Так что осмысленно Летова я стал слушать только на соседской кассете.

И вот тогда я обратил внимание, что одни песни на ней были очень сильными: и текст, и музыка, а другие — скучными, неинтересными и слабыми. Я даже удивлялся, как один и тот же человек мог все это создать.

Какого же было мое удивление спустя много-много лет, когда я узнал, что те песни, которые мне понравились — «Непрерывный суицид», «Красный смех» и другие — написали вы, а те, что не понравились (кроме «Все идет по плану»), сочинил Летов.

В связи с этим первый вопрос: как композитор и как поэт вы гораздо сильнее Егора Летова — на несколько порядков, тогда почему вся слава сибирского панка досталась ему, а не вам?

Роман Неумоев: Потому что Егор Летов занимался грамотным менеджментом и самопиаром. Он делал постоянные фотосессии с группой. Никто кроме них из представителей сибирского панка этим не занимался. Мы, «Инструкция по выживанию», этим не занимались, думая наивно, что это само собой произойдет. Это представление было неправильным.

Егор Летов был умнее в этом плане. Он понимал, что важно не только создавать музыку, но нужно ее еще продвигать. Поэтому он, во-первых, делал фотосессии, во-вторых, занимался рассылкой записей по различным рок-клубам. А наши записи стали известны только тогда, когда их стала тиражировать Московская рок-лаборатория — это уже был год 93-й.

Так что Егор Летов был популярнее нас заслуженно, потому что он занимался популяризацией своей музыки.

В-третьих, он выпускал кучу песен, которые мы бы постеснялись выпускать. В-четвертых, он крал целые аранжировочные партии у своих любимых западных групп. Это делало его музыку очень западной. А необразованная публика не могла его в тот момент разоблачить.

Вот смотрите, у тебя дома в коллекции 300 пластинок западных рок-групп. Ты берешь их музыку, шлепаешь к ним свои тексты, и твои альбомы просто обречены на успех.

А мы, «Инструкция по выживанию», в этот момент занимались изобретательством, собственным сочинительством, старались быть самобытной группой.

У нас, правда, было несколько опытов, когда мы пытались что-то скопировать, но я это сразу же зарубил. Сказал, что нельзя перенимать чужие рифы и целые аранжировочные ходы — нужно изобретать что-то свое.

Александр Чаленко: Это четыре фактора успеха «Гражданской обороны»?

Роман Неумоев: Да. Но самый главный фактор, конечно, это плодовитость Егора. Он писал песни килограммами, но в итоге вы обнаруживаете, что нормальных песен у него наберется разве что на двойной альбом.

Он был неглупым человеком — понимал, что одни хиты записывать — это ж устанешь. Поэтому делал, как на Западе: выходит пластинка, там два хита, а остальные песни так себе.

Но тут нужно отметить, что он точно не смог бы стать популярным, если бы у него песни были полным говном. Хитовые песни у «Гражданской обороны» мелодичны, поэтому цепляют целевую аудиторию.

Александр Чаленко: Почему он выбрал для себя целевой аудиторией именно панков?

Роман Неумоев: Он прекрасно понимал, что панк достаточно сильно распространился в США, в Великобритании, в Германии, в Польше и в других странах Европы. Он понял, что в СССР также возникла панковская целевая аудитория. Панки будут ходить на концерты.

Ему даже на несколько лет удалось сильно потеснить питерский рок. «Гражданская оборона» вырвалась в лидеры, как в свое время и «Аквариум».

Но если аквариумомания появилась вполне законно, потому что БГ писал действительно очень умные песни, рассчитанные на интеллигентную аудиторию, то Егор избрал себе панков в качестве целевой аудитории. В итоге — «Гражданская оборона» собирала полные залы.

Александр Чаленко: А какие песни Егора вам интересны?

Роман Неумоев: «Моя оборона», «Зоопарк», «Мишутка», «Офелия», «Маленький принц»… Я могу перечислять долго. Этих произведений достаточно.

Александр Чаленко: Многие мои знакомые говорят: да, Неумоев намного сильнее и лучше Летова и как композитор, и как поэт, но вот песни Неумоева Летов исполняет лучше, чем сам Неумоев.

Роман Неумоев: Это чистая диверсия, потому что он понял, что в нынешней информационной системе, кто первый перднул, тот и лучший. Только и всего. Это во-первых. Во-вторых, к «Инструкции по выживанию» у рок-сообщества очень нехорошее отношение. «Инструкция по выживанию» ломает стереотипы.

В роке есть стереотип, что рок-музыка должна разрушать. А наши песни ломали его. Когда «Инструкция по выживанию» провозглашает ценности, связанные с Богом, с Созиданием, со вторым пришествием Иисуса Христа, то кому это может понравиться? Когда группы качают пьянь-нарко-пьянь, мы отказались это делать. В результате основная аудитория рок-музыки отвергла нас.

Она должна была быть такой, как у «Гражданской обороны», если бы Мирослав Немиров (один из основателей группы «Инструкция по выживанию» — прим.) не отключился бы и не исчез из нашей команды. Если бы это была группа только Немирова, она была бы абсолютно такой же, как и «Гражданская оборона».

А я в этом всем отказал Немирову, потому что все эти вещи мне не свойственны. Я сказал, что «Инструкция по выживанию» под моим руководством не будет петь про пьянь-нарко-пьянь. Она будет взывать к Небу. А зачем людям, которые заточены на пьянку, Небо?

Многие рок-музыканты живут по принципу: хочешь популярности, не надо ссать против ветра. А «Инструкция» выбрала другой путь. Не знаю, станет ли она когда-нибудь популярной. Может, после моей смерти.

Немиров всегда говорил: пишите песни-однодневки. Не надо писать песни, рассчитанные на Вечность, потому что вы не будете жить вечно, и никаких денег вы потом не заработаете.

Он считал, что нужно писать на злобу дня. Она меняется — переходите к другой. То есть нужно всегда соответствовать актуальной повестке. А если вы поэт и живете только своими проблемами, то как ваши песни могут стать массовыми и популярными? Какая-то аудитория, конечно, у вас будет, но она будет небольшой.

Александр Чаленко: Своей приверженностью православию и Церкви вы мне почему-то напоминаете Гоголя, потому что автор «Мертвых душ», напомню, в какой-то момент прекратил писать и стал слушать то, что ему говорили оптинские старцы. Они его писать дальше не благословляли. Гоголь как писатель и закончился.

Вот и вы забросили своё блестящее, гениальное творчество и фактически ушли в Псково-Печерский монастырь, поселившись в Печоре. Ну это же ужас!

Роман Неумоев: Почему ужас? А вы не читали об этом соответствующее произведение у Омара Хайяма, который призывает в одном из своих стихотворений возлюбить келью?

И вообще, сколько можно исторгать из себя эту гениальность? Где же можно столько сил в себе взять? На это требуются колоссальные силы, потому что обыкновенному человеку это не свойственно.

Вы думаете, человек способен заниматься творчеством непрерывно? Нет.

Я и так на сцене провел двадцать с лишним лет. А вообще проект «Инструкция по выживанию» существует 30 лет.

Вы думаете, что этим можно заниматься бесконечно? Нет, потому что наступает момент, когда сказать уже нечего.

Александр Чаленко: А как вы вообще написали свои самые знаменитые хиты? Как этот образ Малиновой девочки, о которой вы поете в своем легендарном «Непрерывном суициде», пришел к вам в голову?

Роман Неумоев: Я не знаю, как приходят в голову образы, — это очень сложно описать словами. Дело в том, что у меня у самого действительно был суицид. Так что я описывал свое собственное состояние.

Александр Чаленко: А с чем желание покончить с собой было связано?

Роман Неумоев: С душевной исчерпанностью на фоне распутности. С 23 до 27 лет я выступал на сцене. Так как концерт очень энергозатратное дело, я приезжал после концертов домой очень измотанным. Естественно, это долго продолжаться не могло. Поэтому отсюда и это состояние суицида.

Есть такое понятие, как кризис в 27 лет. У всех людей случаются такие периоды, когда жизнь нужно переосмысливать, менять ее. Поэтому в песне я просто описал, что со мной творилось. Бывает, что человек может рассмотреть какую-то проблему отвлеченно. Вот я отвлеченно и описал суицид.

Это состояние, когда у человека из-за обесточенности пропадает интерес к жизни. И особо на земле ничего не держит. Просто возникает желание уйти туда. Может, там интереснее. Суицидальное состояние сначала возникает как состояние психосоматическое. Если вы из него выходите, то вы уже его не вспомните. Будучи уже здоровым, вы не сможете снова почувствовать себя больным.

Александр Чаленко: А вы не пытались избавиться от этого состояние при помощи алкоголя, наркотиков, секса?

Роман Неумоев: Нет. Алкоголем мы, конечно, баловались, но состояние опьянения мне никогда не нравилось. Возникало желание поскорее из него выбраться.

Кроме того, у меня же еще есть ранение. Я же почему играю на гитаре на другую сторону? Из-за ранения. Поэтому и прихрамываю на сцене. Так что мне пить много нельзя. А наркотики я вообще отрицаю.

Александр Чаленко: А секс?

Роман Неумоев: Это в молодости. Потом наступает такой момент, когда не каждый день и стоит. Так что какой там секс. Отчасти я поэтому и уехал в Псково-Печерский монастырь. Это же духовная лечебница. Сюда должны приезжать больные люди с каким-то духовным заболеванием.

Александр Чаленко: А вы давно там живете?

Роман Неумоев: С двухтысячного года.

Александр Чаленко: А почему именно Псково-Печерский монастырь, а не какой-то другой?

Роман Неумоев: Я консультировался перед отъездом. Провел несколько встреч с великими православными старцами — с архимандритом Кириллом Павловым и Илией Оптинским. Ими мне было сказано, что нужно ехать в монастырь, который никогда не закрывался. А Псковско-Печерский монастырь — это единственный монастырь, который на территории России при советской власти не закрывался. По предсказанию молитвы тут будут длиться до второго пришествия.

Александр Чаленко: А вы можете рассказать о вашем распорядке в течение дня?

Роман Неумоев: Мой обычный день, когда я хорошо себя чувствую, таков: я иду на час-полтора на утреннюю службу. Как правило, идет братский молебен, потом литургия. Потом пью водичку. Затем иду домой. Могу позавтракать, могу не завтракать, могу поспать еще часик.

Потом начинаются всякие домашние дела. На мне больная мама, жена тоже болеет. Занимаюсь домашним хозяйством. Дом — это ведь огород, деревья, сад. Всем этим нужно заниматься. В основном этим хлопотам и посвящен мой день.

Ну, а вечером тоже хотя бы на часик надо сходить на службу. Вот это мой обычный день. К сожалению, бывает, что я вечером не иду на службу — пишу книжку.

Александр Чаленко: А вы пишите книгу?

Роман Неумоев: Да. У меня уже две книги опубликованы (два части воспоминаний «Рок в Сибири» — прим.), и мне нужно еще третью дописать о православии. В ней хочу рассказать, как «Инструкция по выживанию» увлеклась разного рода оккультными вещами. В результате мне пришлось ехать на покаяние. Вот всему этому и посвящена моя третья книга. Потом еще мне нужно доделать книгу о самом проекте «Инструкция по выживанию».

Александр Чаленко: Многие полагают, что в нашем мире уже не нужен Бог. Он-то ведь атеистический и уже не нуждается в Боге. Мир ведь уже живет по «законам математики». В нем все предсказуемо, везде господствует наука, поэтому из-за своей ненужности человечеству Бог и покинул наш мир. Как вы относитесь к таким взглядам?

Роман Неумоев: Это результат крайнего невежества. Это результат того, что человек принципиально не Бог. Ему не хватает мудрости понять, что такое Бог. Понять, что это Существо нами непостижимо. Человек тоже творец, он творит из самого себя, но все равно рано или поздно умирает. А Бог бессмертен.

При этом это бессмертное Существо способно еще и любить самого себя, потому что троично: Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух. Нам это тоже непостижимо. Человек принципиально не может это все постичь.

Человек не понимает Бога. Хуже этого только, когда человек идет против Бога, восстает против Бога, а он ведь дал человеку возможность Бытия.

Человек, увы, не стремится понять Бога. Он живет какими-то своими человеческими нуждами, мелкими человеческими интересами — развлечениями, водкой, сигаретами, деньгами и прочими материальными вещами. Если всё это занимает человека — зачем ему тогда Бог?

Александр Чаленко: А сейчас вы пишете песни и стихи?

Роман Неумоев: Я только в этом году пропустил гастрольный сезон из-за операции. У меня операция была 25 ноября 2019 года на ключице. А до этого у нас были гастроли. Мы проехали всю страну. Первый концерт был в Новосибирске, второй — в Тюмени, третий — в Казани, потом в Москве и в Питере. Мы уже второй год регулярно турим. При этом мы не являемся очень уж популярной группой, и коммерчески успешной группой тоже нас не назовёшь, но мы и не терпим убытков — все туры у нас окупаются.

Александр Чаленко: А вы исполняете старые песни или поете новые?

Роман Неумоев: И старые, и новые поем.

Александр Чаленко: А почему именно в Тюмени, Новосибирске и Омске родился сибирский панк, а не в других городах?

Роман Неумоев: Я не знаю. Это выходит за пределы моего понимания. Я помню, мы еще в конце 80-х приезжали в Свердловск и гуляли по городу с Вячеславом Бутусовым. Он мне говорил: не нужно вам в центр ехать — никому вы там со своим панк-роком не нужны, езжайте вы лучше на восток страны — вот там сплошной панк. А почему это так, у меня нет ответа. В Сибири никакого настоящего панка, такого как на Западе, никогда не было. Там вообще довольно странный панк.

Александр Чаленко: А почему вы все — «Инструкция по выживанию», «Гражданская оборона», «Черный Лукич» — стали именно панк играть?

Роман Неумоев: Мы сразу поняли, что это очень актуальная в наше время музыка. Хотя многие говорят, что это примитивщина. Многие ведь думают, что люди играть не умеют, потому и панк играют.

Александр Чаленко: Ваши любимые философы?

Роман Неумоев: Я, наверное, вас удивлю. Люблю читать Ивана Ильина.

Александр Чаленко: Вы русский националист или нет?

Роман Неумоев: Да, конечно. Я националист и монархист. Считаю, что у нас страна монархическая. У нас из любого даже самого либерального президента делают царя. Сам народ этого требует. Это заложено в нашем менталитете. Нам нужен царь. Это такая народная матрица. Всегда должен быть царь.

Путина за стремление стать и.о. царя зря ругают: в чем, в чем, а в этом он не виноват. Его царем делают простые люди, даже если он этого не хочет. Власть со своей этой конституционной реформой, наверное, поэтому и меняет систему, чтобы уйти от этого противоречия. Чтобы сделать уж Путина «царём» де-факто.

Александр Чаленко: Говорят, что вы заукраинец, поддерживаете тот националистический беспредел, который, кстати, привел к убийству украинскими неонацистами моего друга — южнорусского писателя Олеся Бузины. Так ли это?

Роман Неумоев: Любимого вами Олеся Бузину я считал бы своим единомышленником, если бы знал о его деятельности и убеждениях раньше. Но я о нем узнал только после того, как его убили.

Националистический беспредел нынешних укронацистов, самостийников, бандеровцев и тому подобных политических активистов сегодняшней Украины я никоим образом поддерживать не могу, по одной простой причине. Я не являюсь «украинским националистом». Я русский националист.

Но я считаю, что мы, люди, живущие на территории России, не должны вмешиваться в украинские дела. У нас своих проблем слишком много. Если устраивающие, как вы говорите, «националистический беспредел» украинские националисты наносят этим вред Украине, как государству и, следовательно, украинскому народу, в целом, то и разобраться с ними должны не россияне, а сами жители Украины.

Украинский народ должен сам с этим со всем разобраться. А лезть к ним с какими-то рецептами, участвовать в тамошних разборках, это попросту даже незаконно и преступно! Это вмешательство в дела другого, и суверенного при этом, государства. Оправданий этому нет и быть не может!

Поэтому все, кто за эти годы ездил туда воевать, кому-то там помогать или с кем-то там бороться, они все совершили преступление, и рано или поздно они вынуждены будут за это ответить!

Кто-то будет отвечать перед судом людским, а кто-то уже перед судом Божьим. И оправдаться тем, что их туда кто-то посылал, что они там боролись за Великую Россию, за Российскую империю, за объединение русско-украинского народа, боролись с Западом, с Америкой, с нацизмом, с Майданом и тому подобными явлениями, не выйдет. Потому что это всё — ложь! Это самообман и попытка оправдать свою преступную деятельность на территории другого государства!

Александр Чаленко: Роман, ну какой там еще украинский народ!!! Это все мифы большевиков, при которых образовалась Украинская ССР. «Украинцы» — это этноним, навязанный большевиками русскому народу малороссийского происхождения в 20-е годыXX века. «Украинцы» до этого никогда так себя не называли.

Подавляющее большинство граждан Украины, проживающих в Малороссии и Новороссии, русские! Там почти все говорят по-русски или на суржике (в селах), почти никто не говорит по-украински.

И как человек, который говорит о себе, что он русский националист и монархист, может рассуждать о каком-то там «украинском суверенитете»? Это же несерьезно!

Может быть, ваша позиция определяется тем, что вы находитесь в ссоре и конфронтации с российскими властями? Поэтому и поддерживаете фактически украинство, которое также находится в конфронтации с Кремлем? Нет?

Роман Неумоев: Украинского народа нет! Никакого русского народа нет! Народ всё тот же — советский! Называется он нынче «Дорогие россияне»!

Александр Чаленко: Хорошо. Чей Крым? Крым тоже украинский, «отобранный» Кремлем у «суверенного государства»?

Роман Неумоев: Крым наш! Был, есть и будет!

Александр Чаленко: Не кажется ли вам, что вы из-за своей позиции по Украине перешли в оппозицию к русскому народу? Вы что, против русской ирреденты? Против воссоединения в одном государстве — Россия — всего русского народа, среди которого есть и те, кого с подачи большевиков вы называете «украинцами»?

Роман Неумоев: СССР-2.0 — это лучшая в мире страна! Но! Я? Да! Я в оппозиции был, есть и буду! Я всегда буду против!