Бюджет ЕС на съедение голодным: как бедные с богатыми бодаются

1 декабря 2019 года бывший министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен заняла пост председателя Европейской комиссии, фактически став премьер-министром Евросоюза и главой его исполнительной власти. Пришла с программой, озаглавленной «Союз, который стремится к большему. Моя повестка дня для Европы». Но для реализации из шести пунктов программы фон дер Ляйен:

— необходимо, как говаривает французский президент Макрон, единодушие, «чтобы подкрепить наши амбиции средствами». А вот это у европейцев пока не получается.

Закончившийся 21 февраля внеочередной саммит Евросоюза в Брюсселе был посвящен заключению сделки по долгосрочному бюджету ЕС — семилетнему плану (2021−2027 гг.), известному как Многолетняя Финансовая Структура (MFF) и результатов не принес. Авторитетнейшая «Файнэншл таймс» резюмировала, что поиск Евросоюзом нового бюджета провалился после почти 30-часового саммита, завершился тем, что государства-члены не смогли преодолеть глубокие разногласия относительно того, как блок должен финансировать себя в течение следующих семи лет. Расмус Андресен, член группы Европарламента по бюджетным переговорам, уточнил диагноз: «Заседание Совета было неутешительным». И добавил: «Вместо определения будущего Европы многие правительства просто заинтересованы в борьбе за небольшой национальный вклад».

Прошедший саммит предельно ясно отразил разделение Европы по принципу финансовых интересов. Итоговое противоречие наиболее емко определил, по-моему, Марио Монти — бывший премьер-министр Италии, министр экономики и финансов, а также бывший европейский комиссар (по вопросам внешней торговли, а затем — по вопросам конкуренции): «Переговоры в настоящее время вращаются вокруг понятий «чистых вкладчиков» и «чистых бенефициаров». Это создает дискуссию между победителями и проигравшими, а не об общих целях ЕС, таких как, например, европейская защита или защита конфиденциальности людей на цифровых платформах».

Интересы «вкладчиков» на саммите защищала группа «скромных вкладчиков» (Frugal countries) — Австрия, Нидерланды, Дания и Швеция, за спиной которых откровенно маячит тень Германии. «Бенефициары» — это группа «Друзья сплоченности» (Friends of Cohesion), в которую входят страны «Вышеградской четверки» (V-4, Польша, Венгрия, Чехия и Словакия), а также Эстония, Хорватия, Мальта, Словения, Болгария, Кипр, Литва, Латвия, Румыния, Италия, Португалия и Греция. И где-то между ними Франция, президент которой уже почти год как ищет «более сильное политическое вдохновение, чем есть сегодня у европейцев» (из речи Макрона перед послами) и руководящее место Франции в этом вдохновении.

Первоначально Шарль Мишель, председатель Европейского совета и председатель саммита предложил семилетний план совместных расходов Евросоюза в размере 1,09 триллиона евро, что эквивалентно 1,074% совокупного ВВП ЕС и было меньше на 1,1%, предложенного Еврокомиссией. На саммите прозвучало новое предложение — 1,69%.

Но и оно наткнулось на дружное неприятие «вкладчиков» и «бенефициаров». Frugal countries категорически отказались отдавать в «общую кассу» Евросоюза больше 1% от своего ВВП, в то время как 17 «друзей сплоченности» не с меньшим азартом требовали 1,3%. «Друзей» можно понять: как бы скромно не смотрелись эти доли процента, но для бедной части Европы это важнейший источник финансирования. Ведь из общего объема государственных инвестиций в 2015—2017 годах «европейские деньги» в Португалии составляли 84,2%, в Литве 74,4%, а в столь гордящейся своими экономическими темпами Польше — 61,2%.

Скромники и друзья к общему мнению так и не пришли, и 21 февраля, в 19:21 португальский премьер Антонио Коста, которого еще называют «пресс-секретарем беднейших стран ЕС», объявил, что стороны «находятся в тупике из-за масштабов сокращений, необходимых в предстоящей многолетней финансовой структуре, и из-за размера скидок, которые будут получены пятью богатыми государствами ЕС». Лидеры разъехались без оптимизма, но и не без юмора. Голландский премьер Марк Рютте заметил, что «легче сформировать бельгийское правительство, чем получить бюджет ЕС». Председательствующий Шарль Мишель, полагаю, шутку оценил. Ведь в прошлом (2014−2019 годы) был бельгийским премьером, а сама Бельгия сейчас без правительства — спустя 270 дней после выборов.

Ничего критического для Евросоюза не произошло, ведь уже традиционно заключение сделки по долгосрочному бюджету ЕС требует, как минимум двух специальных встреч лидеров. Но некоторые выводы сделать можно.

Если не будет найден компромисс внутри Евросоюза, то в ближайшую семилетку можно ожидать дрейфа части бедных стран Евросоюза в поисках новых источников финансирования. Как, например, США и Китая, которые уже сейчас негласно конкурируют за приоритет в Центральной Европе. Вполне реальные экономические позитивы для Великобритании от углубленного трансатлантического сотрудничества с США, как итог БРЕКЗИТа, могут только катализировать процесс.

Ни в программе Урсулы фон дер Ляйен, в многочисленных онлайнах о «бюджетном саммите» нет даже упоминаний о евроинтеграционных перспективах Молдовы, Украины и Грузии. В центре внимания Брюсселя только страны Западных Балкан. Это означает, что на ближайшую семилетку Кишиневу, Киеву и Тбилиси рассчитывать на место в европейской семье не стоит. Это страны бедные, а такого добра, как показал саммит, у Брюсселя и своего достаточно.