О «единстве страны» много, охотно, пафосно говорил «ранний» П. Порошенко. Такие речи резко контрастировали с реальным положением вещей в стране и обществе, корчившихся в муках глубокого послемайданно-атошного раскола. Ни самого Петра, ни его людей этот факт не волновал. Тему продолжали раскручивать и эксплуатировать с упорством, способным конкурировать со стремлением к заработкам на войне и крови. Позже настал момент, когда «единство» по-тихому сдали в архив. «Поздний» П. Порошенко о нем не вспоминал и не упоминал. На горизонте вырисовывались очертания «армии — веры — языка». Той новой концепции, с которой муж Марины Порошенко и любимец «слепых трастов» решил пробиваться на второй срок.

Александр Горбаруков ИА REGNUM
Цель

В. Зеленский — не П. Порошенко. Это — аксиома, иначе говоря, истина, не требующая доказательств. Каково же было удивление украинцев, когда «ранний» В. Зеленский в новогоднюю ночь заговорил голосом «раннего» П. Порошенко, сделав в своем поздравлении акцент именно на «единстве». Пусть не «страны», а «нации», это в данном случае не принципиально.

Порошенко и Зеленский

Ясное дело, в «единстве» Порошенко и «единстве» Зеленского больше различий, чем совпадений. У первого это вообще было чистое пустозвонство. Хотя и не без некоторой политической подоплеки. Технологический ход с «единством» должен был служить ширмой для развернутого при Петре беспрецедентного наступления агрессивного меньшинства на молчаливое большинство. Идеальная «единая страна» в такой интерпретации — это согласие многих жить по правилам «майдана», определенных немногими.

У В. Зеленского присутствуют элементы чего-то серьезного, хотя само понимание явления предстает заметно ограниченным, то ли урезанным, то ли выхолощенным. Или же подвергнутым цензуре в угоду доминирующему в публичном пространстве Украины тренду и его носителям. Впрочем, разве могло быть иначе, если под видом призыва к общенациональному единству, по сути, предлагается квази-единство концертно-политической тусовки?

«В паспорте нет строки «ватник» или «бандеровец», — заявил главный «слуга народа», рассчитывая, видимо, на сногсшибательный эффект этой сентенции. Реплика прозвучала, действительно, не банально. Внимание экспертного сообщества, наблюдателей, комментаторов, действительно, привлекла. Жаль только, что ничего в существующем положении дел она не исправила, никого ничему не научила, никого ни к чему не подтолкнула. Хотелось, думаю, как лучше, а получилось, как всегда: чистая демагогия. Бьют-то, говоря словами старого анекдота о еврее, считавшем, что лично ему не грозят антиеврейские выходки, потому что по паспорту он — русский, «не по паспорту, а по морде».

Принципиально важный же в данном случае, ключевой вопрос о том, на какой платформе следовало бы, по мнению президента, выстраивать то единство в многообразии, к которому он призывает, так и остался открытым. Как по, собственно, самой идее единства, так и по не менее важной проблеме многообразия. Тот перечень различий, которым оперировал В. Зеленский, не исчерпывает и десятой доли всего того, чем отличаются сегодня друг от друга украинцы. Причем, не только украинцы, говоря языком поздравления, «из Славянска и Тернополя», но и те, что живут в одном только Тернополе. Или в одном только Славянске. Утверждения типа: «Одесса — украинский город», «Донецк — русский город», — заведомо неполны, неполноценны. В одной Одессе — несколько очень разных одесс. В одном Донецке тоже несколько донецков, и они тоже очень разные. Прописные, казалось бы, истины, а в сегодняшней Украине они звучат едва ли не как откровения.

Судя по содержанию новогоднего спича и формату его представления, В. Зеленскому нечего сказать украинцам кроме красивых слов о призрачном «единстве». Общий пафос выступления, сводимый к призыву одним махом прийти к единству, признав наличие у украинцев различий и воспылав евангельской любовью друг к другу, выглядит как благое намерение, светлая утопия. Извлечь из него руководство к какому-то практическому действию не представляется возможным. Слабо верится, что президентский призыв к единству отозвался в сердце большого числа граждан. Время, когда люди готовы были довольствоваться красивыми словами в исполнении «новых лиц» и их главного «лица», осталось в прошлом. От президента ждут не слов, улыбок и добрых интонаций, а дел. Обещанных им «по весне» посадок, к примеру. А еще — реальных результатов в преодолении массовой бедности. Борьба с бедностью могла бы стать национальной идеей, сплотившей нацию. Понятное дело, в ее не этническом, а политическом виде.

Преодолеть раскол далеко не так просто, как это может показаться в новогоднюю ночь или в ходе подготовки к ней. Украинский раскол не взялся ниоткуда, сам по себе. Он произведен искусственно, не на основе украинской жизни, а, наоборот, вопреки ей. Его тщательно готовили, продвигали, обеспечивали всем необходимым. За время, минувшее с первых его шагов, успела сформироваться разветвленная, глубоко укорененная инфраструктура раскола. Пока она существует, движение идет не в сторону единства нации, а в сторону ее дальнейшей фрагментации.

Владимир Зеленский

Тот факт, что, как полагает директор Фонда «Демократические инициативы» И. Бекешкина, «пока что Зеленский лично не сделал ничего такого, что разделяет общество», вряд ли способен что-либо в этом плане серьезно изменить или исправить. Если даже он «лично» не сделал ничего, то от его имени сделали другие. Те, кого он же и привел во власть, снабдив полномочиями раскалывать страну и общество, как это делалось при П. Порошенко. Обратная же сторона этой «медали» состоит в том, что, не сделав лично ничего, что разделяет, президент не сделал и ничего такого, что могло бы дать толчок для преодоления уже существующих линий раздела.

Не только добиться единства, за которое ратует В. Зеленский, но даже взять курс на его достижение в обозримом будущем не на словах, а на деле невозможно без решительных действий по устранению причин раскола, выкорчевыванию всего того, что работает на его консервацию. Если же принять во внимание еще и то обстоятельство, что президент с большей готовностью и энтузиазмом берется подыгрывать меньшинству, чем прислушиваться к большинству, то ситуация окажется еще более запутанной, а возможные варианты ее развития — еще менее оптимистичными.

Вместе с тем при желании в президентском поздравлении все-таки можно отыскать некоторый позитив. Или по крайней мере намек на нечто подобное. От декларативных разговоров о мифическом «единстве» при желании можно было бы попробовать перейти к выработке если не новой идеологии, то, во всяком случае, к новой трактовке национального мифа в виде нового патриотизма. Со временем, при определенных обстоятельствах он мог бы прийти на смену глубоко архаичному, пещерному патриотизму, которым больна часть украинского общества и политического класса. Жаль, что ни В. Зеленскому, ни его технологам, ни спичрайтерам это невдомек. «Слугам народа» идеология не нужна.

Киев