Украинская анократия: между курицей и яйцом

Политические «эксперты» украинского медиапространства (да и не только они) обычно свои оценочные суждения по поводу политических режимов проводят в формате «бинарной оппозиции» — «демократия vs диктатура (автократия, тоталитаризм, тирания — по выбору)». Короче — «все хорошее против всего плохого», «белокурые друзья против рыжих врагов». Демократия оценивается как августиновский «град Божий», в то время как диктатура — какой-то из кругов дантова Ада, а может и все круги, вместе взятые.

Однако открою страшную тайну — практически все исторические «взлеты» государств начинались с диктатур. Начиная от «иконы стиля» демократов, Афинского государства: не было бы там диктатуры Писистрата, не узнало бы человечество величие эллинской культуры. И даже в республиканском Риме, вроде бы как демократии, за 457 лет его существования диктаторы назначались ДЕВЯНОСТО СЕМЬ раз. Пока Октавиану, внучатому племяннику последнего диктатора, Юлия Цезаря, все это не надоело, и он не назначил себя пожизненным «принцепсом», императором в современном смысле этого слова.

Это, конечно, древность… Но и в более поздние эпохи именно диктатуры обеспечили величие итальянских средневековых городов (Милан в эпоху Сфорца, Мантуя при Гонзага, Флоренция при Медичи), величие Венгрии при Хуняди, величие Франции при Наполеоне.

Но и в новейшее время «демократию» от «диктатуры» отделяла очень короткая дистанция. Даже идола демократии, Франклина Делано Рузвельта, четырежды становившегося президентом Соединенных Штатов, не без оснований подозревали в диктаторских замашках. В конце концов, Адольф Гитлер, эталон политической диктатуры получил власть в результате совершенно демократических выборов в немецкий бундестаг в январе 1933 года. Формально проведенных по всем лекалам Конституции Веймарской республики.

Но даже на самой короткой дистанции существуют промежуточные этапы. На пути от демократии к диктатуре принято выделять этап «анократии», когда политический режим в стране представляет собой «уже не яйцо, но еще и не курицу». То есть, когда ему присущи и демократические, и автократические (диктаторские) институциональные характеристики.

Место расположения страны на шкале от «полная демократия» до «оккупирована» определяется посредством анализа единого набора данных, состоящих из 21-точечной скользящей шкалы и варьируется в диапазоне от 0150 10 до +10, где — 10 соответствует наследственной монархии и +10 — консолидированной демократии.

Метод разрабатывается еще с 60-х годов прошлого века и сейчас известен как «Polity IV Project» — основной индекс в базе данных, характеризующий политический режим в конкретном государстве. Согласно методологии Polity IV, страна, получившая на скользящей шкале оценку от — 10 до — 6 — это откровенная автократия (диктатура). При оценках от +6 до +9 — демократия.

Но между ними и лежит та дистанция, которая отделяет демократию от диктатуры (или наоборот). Это и есть «анократия», которая может принимать «закрытый» (-5 — 0) или «открытый» (1 — +5) виды. В «открытом» виде в политической конкуренции принимают участие все срезы гражданского общества, в «закрытом» же «конкуренты вербуются из элиты».

Место Украины в этой системе совсем не удивляет, но вот динамика движения по шкале откровенно напрягает. Потому что в 2013 году, при «диктаторе Януковиче», Украина относилась к «демократическим» странам: пусть хиленько, пусть с индексом всего лишь +6, но все-таки…

Прошло более четырех лет, и «силовое свержение кровавого режима Януковича» под знаменами и лозунгами Свободы, Демократии и Достоинства. Но в отчете Polity IV за 2017 год Украина уже не демократия, а «openanocracy», открытая анократия с индексом уже всего лишь +4.

Итак, направление движения определилось: страна дрейфует не по направлению к майданным идеалам, а к простой и непритязательной диктатуре/автократии. И даже при всем желании нет повода думать, что курс изменится. Уж что только не внушают украинской власти ее «друзья, патроны и адвокаты»? И что предлагаемый Киевом языковой закон — это двусмысленность и антидемократия (Венецианская комиссия), что конфликт на востоке — это внутренний конфликт на Украине (бундестаг), что олигархат неплохо было бы и приструнить (Трамп). Но все — «как о стенку горох»: в Киеве назначают «шпрехенфюрера» Монахову, целью которой заявлена повальная украинизация страны.

Более того, если Порошенко зачистил (вплоть до тюремных посадок) публичное информационное пространство Украины от всяких намеков на «пророссийскость», «просоветскойсть, «прокоммунистичность», то Зеленский явно задумался о зачистке противоположного фланга. Хотя это было понятно еще с начала 2019 года, когда общественный опрос Центра Разумкова показал, что наибольшее доверие населения Украины вызывают волонтеры (67%) и Вооруженные силы Украины (62%). В числе лидеров симпатий также добровольческие батальоны (57%). «В плюсе» также пограничники и национальные гвардейцы (52 и 50% соответственно).

Что в таких случаях надо делать, без труда расскажет любой потенциальный кандидат в диктаторы: стравить потенциальных конкурентов. Тем более что эти самые «конкуренты» (от волонтеров до ветеранов АТО) уже подали массу поводов для репрессий (рэкет, убийства детей и журналистов, etc.). Отсюда и постоянные эксцессы в Киеве: стояния под Радой, майданы под офисом президента и даже блокирование Лукьяновской тюрьмы.

Поэтому с точки зрения «методологии четвертого проекта» можно сказать, что страна стоит перед двумя выборами: плохим и очень плохим. Если действующий президент пойдет по пути разгона массовых выступлений, то это будет означать гигантский шаг в сторону «закрытой анократии», когда население вообще отодвигается от участия в формировании политических решений и уныло пережевывает жвачку, которую ему скармливает элита. Следующий шаг — диктатура.

Если Зеленский или преемник не осуществит разгон, то это совсем не будет означать «отката к демократии», пусть даже урезанной и кастрированный «Янукович-модели». Это будет безоглядный бросок в охлократию, «власть толпы», в которой нет ни управления, ни власти, ни даже государства. Заканчивается охлократия тоже диктатурой.