Насилие в семье или насилие над семьей?

На суд общественности вынесен законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации». Следует заметить, что данный законопроект предназначен отнюдь не только для любителей бить женщин и детей и не для их жертв; так или иначе он затрагивает практически всех граждан России, что будет видно из дальнейшего.

Более того, не будет преувеличением сказать, что от принятия или непринятия законопроекта в его нынешнем виде во многом зависит целостность всего российского общества и государства и даже обороноспособность России. Недаром вокруг этого законопроекта уже кипят нешуточные страсти, высказываются прямо противоречащие друг другу суждения и оценки.

Поэтому проект закона «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ» заслуживает самого серьезного и пристального внимания. Тем более что его хотят принять в кратчайшие сроки, без настоящего и сколько-нибудь серьезного обсуждения.

Как известно, насилие в семье, как и всякое насилие в обществе, — это опасное и тяжелое явление, с которым необходимо бороться. На это как будто направлен упомянутый выше законопроект, авторы которого обещают, что он поможет эффективно бороться с насилием в семье. Вот только так ли это, и к чему может привести принятие законопроекта в его нынешнем виде? Попробуем разобраться в этом спокойно, по возможности без эмоций.

Начнем с основных понятий законопроекта (статья 2 «Основные понятия»), которые имеют во многом ключевое, основополагающее значение. Читаем:

«Семейно-бытовое насилие — умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления».

Стоп! Что такое «психическое страдание» и тем более «угроза причинения психического страдания»? Кто, какие юристы, какие психологи, какие педагоги и какие медики придумали «психическое страдание», и как его определить, доказать, верифицировать?

След ведет к известной «Стамбульской конвенции», которая открыла дорогу не только «психическому страданию» и ювенальной юстиции, но и однополым бракам, ничем не регулируемой активности ЛГБТ-сообщества и прочим достижениям западного «прогресса».

Даже на самом Западе признают это. Так, по словам американского социолога и психолога Пола Кэмерона, Стамбульская конвенция занимается продвижением гомосексуализма по всему миру. Мы, конечно, пытаемся бодро и весело заимствовать «чудеса западного мира», но все-таки, что же такое «психическое страдание» и «угроза причинения психического страдания»?

Может быть, это когда один из членов семьи смотрит как-то не так на другого или повышает голос на него? Ведь тот, другой испытывает при этом «психическое страдание».

А может быть «психическое страдание» — это когда родители требуют от ребенка в интересах сохранения его здоровья и его психики оторваться, наконец, от гаджета и пойти спать? Ведь ребенок испытывает при этом мучительное «психическое страдание», и вполне можно говорить о «нарушении его прав».

Или же угроза причинения «психического страдания» — это когда родители говорят ребенку, чтобы он был внимательнее, лучше учился, читал книги, занимался спортом, а не пялился целыми днями в гаджет и не играл по ночам в компьютерные игры? Снова сплошное «психическое страдание», которому нет конца.

Или что такое «угроза причинения имущественного вреда»? Именно «имущественного вреда», а не «имущественного ущерба» (последний можно хоть как-то измерить и оценить, в то время как первый («имущественный вред») является безграничным и совершенно неопределенным понятием.

Например, когда папа или мама не дают или грозят не дать ребенку сто, пятьсот или десять тысяч рублей (в зависимости от денежных аппетитов отпрыска) — это «причинение имущественного вреда» или «угроза его причинения»? Но тогда ребенок быстро сообразит, что из папы и мамы можно выкачивать сколько угодно денег и никто не смеет ему нанести «имущественный вред».

Или когда папа (всё время вертится на языке прогрессивное «родитель № 2») не дает маме, кроме своей зарплаты, еще сотню-другую тысяч долларов — это «причинение имущественного вреда», и мама («пресловутый «родитель № 1»), согласно предложенному законопроекту, может обращаться во все судебные инстанции и апеллировать ко всем органам власти и некоммерческим организациям, в том числе к зарубежным (см. ниже)? Но так можно очень далеко уйти, а от семьи при этом не останется и мокрого места.

При этом термин «профилактика», который постоянно фигурирует в тексте законопроекта, не должен никого обманывать. Под «профилактикой», как следует из той же статьи 2, понимается целый «комплекс правовых, экономических, социальных, медицинских, психологических, педагогических мер», направленных на «выявление и устранение причин и условий возникновения семейно-бытового насилия».

Обратим внимание на то, что на первом месте стоят «правовые меры», включающие вмешательство органов внутренних дел, прокуратуры, судебные разбирательства и приговоры. А поскольку главной причиной и условием возникновения «семейно-бытового насилия» является сама семья, то легче всего устранить семью как таковую. Что и будет в итоге сделано.

Теперь поясним, почему этот законопроект в его нынешнем виде затрагивает интересы (и еще как затрагивает!) буквально каждого гражданина России. Читаем в той же статье 2: «Лица, подвергшиеся семейно-бытовому насилию — супруги, бывшие супруги, лица, имеющие общего ребенка (детей), близкие родственники, а также совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство иные лица, связанные свойством, которым вследствие семейно-бытового насилия причинены физическое и (или) психическое страдание…».

Обратим внимание на то, что в такой замечательной формулировке имеются в виду не только совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство супруги, бывшие супруги или таинственные (по-видимому, никогда не состоявшие в браке) «лица, имеющие общего ребенка (детей)», а также их близкие родственники. Нет, совсем нет.

Супруги или бывшие супруги или близкие родственники могут вообще не проживать вместе и не вести совместное хозяйство, а жить раздельно лет двадцать и даже не встречаться друг с другом, а переговариваться, например, по телефону или по электронной почте.

И всё равно они могут быть либо «лицами, подвергшимися семейно-бытовому насилию» (испытать «психическое страдание» по телефону от бывшего супруга или близкого родственника), либо «лицами, причинившими психическое страдание» (а заодно и причинившими «имущественный вред», когда не дают бывшей супруге, ребенку от бывшего брака или близкому родственнику деньги, автомобили, яхты и т.п.).

Абсурд? Да, абсурд, но он прямо вытекает из приведенной выше формулировки, содержащейся в предложенном законопроекте.

Нужно было хотя бы написать: «Совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство супруги, бывшие супруги» и далее по тексту. Но нет, дело тут не в крайней неряшливости, безграмотности и небрежности составителей законопроекта (которые также явно присутствуют). Это именно расширительное толкование «лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию» и, соответственно, «лиц, совершивших семейно-бытовое насилие».

Нужно это для того, чтобы никто из граждан России не мог отвертеться и вырваться из лап будущего закона. Ведь все люди — это или супруги, или бывшие супруги, или чьи-то близкие родственники (в том числе дети), или «иные лица, связанные свойством», которые совместно проживают или не проживают и, следовательно, подлежат действию законопроекта в его нынешнем виде. Так что на полном серьезе — этот законопроект касается и затрагивает жизненные интересы всех и каждого.

А вот статья 5 законопроекта «Субъекты профилактики семейно-бытового насилия». Речь идет о тех, кто осуществляет эту профилактику, в том числе грозным карающим мечом правосудия. И кого только нет среди этих субъектов!

Тут и органы внутренних дел, и федеральные органы исполнительной власти в сфере труда и социальной защиты населения (по-видимому, все федеральные министерства и ведомства, поскольку «социальной защитой населения» у нас так или иначе занимаются все), и органы прокуратуры, и Уполномоченный по правам человека, и Уполномоченный по правам ребенка, и органы государственной власти субъектов РФ.

И органы местного самоуправления, и кризисные центры для лиц, подвергшихся насилию, и центры социальной помощи семье и детям, и центры психолого-педагогической помощи населению, и центры экстренной психологической помощи, и все медицинские учреждения.

И, наконец (это особенно мило!), общественные объединения и иные некоммерческие организации, осуществляющие деятельность в сфере профилактики семейно-бытового насилия (в том числе, как следует из законопроекта, зарубежные НКО, международные феминистские, ЛГБТ и иные организации, иностранные агенты и др.).

Предприниматели (а значит и корпорации вроде «Роснефти» и «Газпрома»), как следует из законопроекта, также занимаются профилактикой семейно-бытового насилия.

Иными словами, семейно-бытовым насилием занимаются практически все органы государственной власти всех ветвей и всех уровней (не хватает только пожарной охраны и Уполномоченного по правам предпринимателей), включая Минобороны и МЧС, Госдуму, Совет Федерации, суды всех инстанций, губернаторов, муниципалитеты, поселковые советы и тому подобное. А также многочисленные общественные организации и иные некоммерческие организации, имеющие какое-либо отношение к «сфере профилактики семейно-бытового насилия». А также предприниматели. И все остальные.

Таким образом, в дела семьи может вмешиваться кто угодно — органы государственной власти всех ветвей и всех уровней, Уполномоченные, политические партии (они также общественные организации), органы местного самоуправления, медицинские учреждения, предприниматели, общественные объединения, некоммерческие организации, в том числе иностранные и международные, например, суд по правам человека в Гааге и другие международные суды. Ведь нигде в законопроекте не сказано, что в дела российской семьи могут вмешиваться только российские органы власти и российские общественные организации!

Можно и дальше перечислять нелепые, бесконечно расширительные, безграмотные и опасные формулировки законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ», но хватит и сказанного.

Вывод может быть только один: этот законопроект в его нынешнем виде не просто содержит нелепости и составлен весьма небрежно, он крайне опасен для российской семьи, а значит, и для всего настоящего и будущего российского общества и государства. Он прямо раскалывает российское общество и делает семью беззащитной от вмешательства кого угодно.

В любом случае отведенный срок в две недели для обсуждения столь важного, затрагивающего жизненные интересы каждого гражданина России законопроекта совершенно недостаточен. Этот законопроект готовился кулуарно, узкой группой единомышленников, не принимавших никакие доводы других заинтересованных сторон. И никакие формально и в ускоренном темпе проведенные «общественные слушания» ничего в нем не изменят по существу.

Законопроект в его нынешнем виде не только сырой и безграмотный, он чреват самыми опасными и непредсказуемыми последствиями.

Есть такая хорошая, проверенная опытом пословица: «Семь раз отмерь — один раз отрежь». Мы же режем (или скорее, рубим юридическим топором) по самому живому, по самому деликатному, чувствительному и самому важному для судеб российского общества и государства месту — по семье. Без которой нет ни общества, ни государства, ни нормальных детей, ни нормальных людей, способных защищать Родину. Зато мы, во что бы то ни стало, хотим понравиться Западу, — вот только всё равно не понравимся.

Так не стоит ли прекратить создавать всё новые и новые расколы в российском обществе, в данном случае расколы между сторонниками традиционной семьи и сторонниками либеральных ценностей, между родителями и детьми, между мужчинами и женщинами? А бороться с физическим насилием в семье необходимо, для этого достаточно и существующих законов, только нужно их как следует исполнять.

Если же борцам с насилием в семье так необходимо, можно принять и особый закон о профилактике физического насилия в семье, но без всякого «причинения психического страдания», «причинения имущественного вреда», «угрозы причинения психического страдания» и тому подобных бесконечно неопределенных понятий, открывающих ящик Пандоры и делающих лекарство хуже всякой болезни.