Скоростной провал попытки президента Трампа поставить во главу всей системы семнадцати американских спецслужб своего убежденного сторонника, конгрессмена Джона Рэтклиффа, возвращает нас к модной теме «глубокого государства» в США и к воззрению американских разведчиков на возможность конструктивного диалога с Россией.

Александр Горбаруков ИА REGNUM
ЦРУ

Прежде всего мы можем констатировать, что корявый термин «глубокое государство» не лишен вовсе смысла, когда речь идет об американской системе. Только речь идет не о каких-то секретных сговорах, а о работе мощнейшей государственной системы, имеющей свои интересы и стремящейся к продвижению своих людей.

В случае с Рэтклиффом противостояние было открытым и понятным. Дональд Трамп пытался назначить на должность дирижера оркестром разведслужб своего человека, а семнадцать музыкантов поспешили сделать все, чтобы вожатым оказался человек из их системы.

И президент вынужденно отступил. Когда он назначил на пост директора ЦРУ Джину Хаспель — плоть от плоти разведсообщества, то удостоился похвалы даже такого матерого оппонента, как бывший заместитель директора ЦРУ Майкл Морелл. Но Рэтклифф не вырос в ЦРУ, не работал в системе разведки, а только участвовал в ее контроле в комитете Конгресса как ретиво лояльный Трампу политик.

И тут всплывает российская тема. В то время, как разведсообщество США твердо убеждено, что целью российской активности в процессе американских выборов (смотрите обвинительные акты против офицеров ГУГШа и команды Пригожина) было содействие приходу к власти Дональда Трампа, Рэтклифф и другие лояльные президенту политики утверждают, что все это пошло на пользу противникам лидера США.

Джон Рэтклифф и Дональд Трамп

Невзирая на новую вспышку конфликта между президентом Трампом и его государственной машиной, можно говорить о том, что начинается процесс оттока государственной энергетики США от антироссийской кампании в пользу конструктивного диалога. Сам Президент и многие люди в его аппарате давно намеревались вступить в констуктивный диалог с Москвой. Интересно, что сейчас об этом говорят все чаще даже в среде оппонентов Трампа от разведсообщества. Призывы утвердить общие интересы с Россией и укрепить взаимодействие с ней звучат из уст людей, которых обычно считаются рыцарями холодной войны.

Имя бывшего начальника резидентуры ЦРУ в Москве, Дэна Хоффмана, хорошо известно труженикам тайного фронта во все мире: дерзкий, резкий и одновременно — безупречный аналитик. Вот что он заявил недавно на форуме отставников разведсообщества:

«Я не из тех, кто считает, что с Россией не следует иметь дела. Да, Россия стремится к роли незаменимого игрока на мировой арене, что без нее нельзя решить ни одной проблемы. Так это проявляется в случаях с Венесуэлой, Ираном, Сирией, Северной Кореей и Китаем… Но отсюда не следует, что мы не должны разговаривать с ней».

Хоффман выделил деятельность российской внешней разведки, а также конфликты на Украине и в Грузии как сферы противоборства. Но сразу подчеркнул существование общих интересов: тревога в связи с китайской стратегией «один пояс, один путь», а отсюда и координация в сфере ограничения стратегических вооружения при учете китайского неучастия в процессе. К сфере общих интересов в ограниченной, но значительной степени Хоффман относит и Иран. Москва выиграла от санкций против Ирана, приводящих к некоторому повышению цен на нефть. Россия активно участвовала в санкциях против Ирана и также сыграла позитивную роль в вопросе Северной Кореи.

Юлия Крижанская ИА REGNUM
Москва. Вид на Кремль с Большого Каменного моста

Пожалуй, самое главное, что мы услышали от него, содержится в следующих предложениях: «Они бы не стали закупать объявления на Фейсбуке за рубли и не стали бы указывать Кремль как обратный адрес, ежели не хотели, чтобы мы узнали об этом». Напомню, что еще полтора года назад мы опубликовали экспертную оценку бывшего полковника Службы безопасности Израиля Амита Ассы. Он был убежден, что российские операторы осознанно оставляли везде следы, чтобы указать американцам на свои возможности в этой сфере. Асса отказался от спекуляций, зачем это надо было российской стороне, но указал на осознанно оставленные следы.

Можно предположить, как российские работники тайного фронта хотели показать американцам, что их вмешательство в дела России и соседних ей стран приведет к жесткому ответу. Похоже, за всеми историями по «вмешательству в выборы» стояло на самом деле не столько стремление помочь Дональду Трампу, сколько желание показать и доказать «мы тоже можем».

А потом появились утечки информации — живые источники — способствовавшие двум обвинительным заключениям. Так была достигнута цель: продемонстрировать свои возможности и предупредить. Впрочем, это догадки, хоть и не лишенные почвы.