Откуда придут реформы в РПЦ – с Украины или из Ватикана?

Группа украинских православных активистов «Правблог» (верных Украинской православной церкви Московского патриархата) обратилась к своим сторонникам с призывом провести «мозговой штурм» на тему введения «новых управленческих и организационных форматов, способных повысить творческий потенциал и эффективность реагирования церковной системы на события разных сфер общественной жизни».

По мнению группы «Правблог», церковная среда привыкла жить в условиях, когда основные проблемы и пути их решения определяются на уровне епископата. Именно там формируется взгляд на те или иные события, созидается шкала вызовов и угроз, а также вариантов их нивелирования. Или игнорирования. Конечно, в процессе отработки соответствующих задач привлекаются необходимые представители из среды священников или мирян. Однако в большей степени они выступают в роли инструментов реализации тех или иных решений, а не генераторов идей и сил, способных предложить свою повестку дня. В этом, между прочим, и состоит одно из главных отличий УПЦ МП от Украинской греко-католической церкви, которая очень активно привлекает инициативных священников и подготовленных мирян к процессам формирования политики своей конфессии на разных направлениях. Так, «мощно задействуются ресурсы Католического университета, форматы проведения круглых столов, конференций, «мозговых штурмов», моделирования сценариев развития будущего, работы с политологами, пиарщиками, медийщиками и так далее».

По факту сегодня на Украине происходит эксперимент, последствия которого пока неоднозначны и неопределенны. Он, безусловно, затрагивает и украинские Церкви. В ситуации, когда той же Украинской православной церкви Московского патриархата приходится биться на трех фронтах — с откровенно враждебными или (в лучшем случае) нейтрально холодными государственными структурами и местными органами власти, греко-католиками и альтернативно-православными (Православная церковь Украины и Украинская православная церковь Киевского патриархата) — сама жизнь стимулирует верующих ставить вопрос о возвышении своего голоса в общественном пространстве. Но в перспективе это неизбежно заставит задуматься над тем, каковым должно быть место православных активистов в самой Церкви, которые, как можно видеть, уже не хотят признавать за епископатом монопольного права определять «основные проблемы и пути их решения». Само по себе это не страшно. Ведь и украинские униаты, и Католическая церковь во всемирном масштабе нашли механизмы, позволяющие активно привлекать инициативных священников и подготовленных мирян «к процессам формирования политики своей конфессии на разных направлениях».

Вопрос в том, получится ли эти технологии перенести на православную почву. Некоторые публицисты вспоминают, что «было в истории нашей Церкви время, когда именно миряне внесли решающий вклад в спасение Православия на Украине, время, когда большинство наших иерархов предали свою веру и приняли унию с католиками». Речь о православных братствах. Действительно, они помогли отстоять православную веру. Но именно что в противостоянии блоку униатов и католиков. С исчезновением угрозы братчики теряли свои позиции, в том числе потому, что их воспринимали как «лишних» сами православные епископы. Насколько можно судить, сегодня инициаторы «мозгового штурма» более широко определяют задачи, которые должны решать священники и миряне. Готов ли к этому украинский епископат, сказать трудно. Еще труднее понять, как расширение прав православных братьев из УПЦ МП будет воспринят в России, точнее, в Московском патриархате. Он имеет неприятный опыт пробуждения церковной активности после Февральского переворота 1917 года, когда ослабло как давление светских властей на Церковь, так и само центральное правительство.

Сразу оказалось, что Российская православная церковь не однородна, а состоит из враждующих различных корпораций. «В религиозной духовной жизни всюду встречаются печальные явления, — писал в июле 1917 года «Московский церковный голос». — Заметно сократились паломничества народа к святым обителям при заметном же для народа упадке нравственного и религиозного уровня монашествующих. Наше черное духовенство враждует с белым и наоборот. Политически разномыслящее белое духовенство — между собою; и лишь на днях представители его сознались в одном публичном собрании, что во взаимном отношении пастырей встречают иногда более ожесточения, чем в собрании мирян. Низшее духовенство всюду жалуется на высшее; а последнее всеми способами противодействовало реформам церковной жизни. Духовно-просветительские учреждения не чужды тем же распрям». Раскол проявил себя даже на Всероссийском поместном соборе, где, по сообщению эсеровской газеты «Дело Народа», сторонники «епископата стали вести интенсивную агитацию. Прежде всего, они обрушились на ту часть участников собора, которая сгруппировалась вокруг академиков-профессоров. В кулуарах собора епископы называют профессоров «большевиками» и заявляют открыто, что элементы эти не могут быть терпимыми Церковью».

В настоящее время Московский патриархат внешне выглядит монолитным. О конкурирующих группировках и их битвах мы можем судить лишь косвенно по выпискам из журналов заседаний Священного синода, где сообщается об отставках и перемещениях. Вместе с тем, события на Украине оказывают свое влияние и на Русскую православную церковь. Может ли Московский патриархат в этой ситуации пойти на опережение и напрямую заимствовать управленческие и иные технологии у Католической церкви, которая, повторимся, оказалась способной сочетать активность мирян и монашеских орденов, общественных организаций с жесткой централизованной структурой? Пока что диалог Русской православной церкви и Святого престола во многом осложняет позиция украинского православного сообщества, которое свое недовольством действиями местных униатов переносит на Ватикан в целом.