В тени Льва Шестова
Владимир Хазан (сост., общ. ред., вступ. ст.). «Усердный толкователь шестовской беспочвенности»: Адольф Маркович Лазарев. Письма. Статьи о Льве Шестове. М.: Водолей, 2019
Сборник объединил в себе творческое наследие Адольфа Лазарева (1872−1944), друга и ученика Льва Шестова. Круг последнего по сию пору остается недостаточно изученным. И если раньше мы имели возможность читать записи разговоров Бенжамена Фондана с автором «На весах Иова», а также шестовскую переписку с Борисом Шлёцером, то теперь к ним прибавилась переписка Лазарева с Шестовым и его статьи о знаменитом философе-экзистенциалисте.
В своих работах Лазарев задавался риторическими вопросами: в чем заключается необычайность и неожиданность мысли Шестова? Почему, «когда кажется, что приблизился к ней, что уловил существенное, то вдруг замечаешь, что в результате усилия соскользнул на старую, обычную колею, как будто злые чары кружат и возвращают к месту, откуда вышел«? Отвечая на них, он дал в значительной степени оригинальную трактовку метафизики своего коллеги. Лазарев считал, что «Шестов не пошел против разума, против этики. Он поклонялся им». Бунт против рациональных начал возникает в душе Шестова, когда они «становятся на место Бога».
На эпистолярном наследии (а в книгу, помимо переписки с Шестовым, в частности, вошли переписка с Бердяевым, Шпетом и письма к Лазареву Ремизова и Шлёцера), естественно, также лежит знак самого автора «Афин и Иерусалима».
Поэтому не удивительно, что Николай Бердяев обращался к своему корреспонденту с просьбой написать небольшую заметку («приблизительно три журнальных страницы», так как для полноценной статьи нет места) о Шестове по случаю его семидесятилетия для журнала «Путь». «Я только боюсь, чтобы не было неприятно Льву Исааковичу, что ничего не будет о нем в ближайшей книжке, когда празднуется его семидесятилетие». А через номер можно будет дать уже обстоятельную статью в честь юбиляра.
Впрочем, жизнь Лазарева не ограничивалась только философскими вопросами. Так, например, Алексей Ремизов посылал ему билеты на свой вечер: «вдруг да придете или застрянете в Париже. Буду читать из «Страшной мести» и из «Мертвых душ». Я много думаю о Гоголе. И когда-нибудь расскажу о нем. А пока только чтением могу показать». Еще Лазарев делился своими мыслями о другом своем кумире — философе-интуитивисте Анри Бергсоне. В письме к Густаву Шпету он признавался: «если бы я был скромнее, то я уже давно (…) написал бы статью о Бергсоне, то есть на худой случай изложил бы содержание его книг с прибавлением некоторых критических замечаний. Но меня это не привлекало. Мне хотелось бы дать живой образ философа, выявить его душу«
Такой вот у Адольфа Лазарева получился путь: между Шестовым и Бергсоном. Почти что между Афинами и Иерусалимом. А вот кто из этих философов был «афинами», а кто — «иерусалимом», пусть решает читатель.