Архангельск: здесь пижонство проникло в Россию

Исторический словарь галлицизмов русского языка: «ПИЖОН 1. устар. Вид прически…».

Словарь русского арго: «Пижон» — пустой франтоватый молодой человек; скорее всего, от карт. или уг. «пижон», «пижан» — жертва шулера».

Этимологический словарь русского языка: «пижон — заимствовано в XX в. из франц. яз., где pigeon «простофиля, глупец», «голубь». В рус. яз. первоначально —"неопытный молодой человек».

Словари сошлись во мнении: «пижон» — простофиля, он тратит много времени на внешний вид, в частности на прическу. Происхождение слова от карточной игры или голубя, заимствовано из французского — неясное.

Слово, скорее, происходит от фамилии известного петербургского парикмахера Жана Пижона, приехавшего в Москву в 1703 году. В России он оказался не по расчету, а как простофиля — за компанию. Парикмахер отправился за тысячи миль без договора, с подъемными на неделю питания!

В 1697—1698 годах Великое посольство Петра в Европу заразило европейских специалистов лихорадкой «отъезда на работу в Россию». При всех российских рисках, «лихорадка» объяснялась относительно высокой оплатой труда. Все было нужно, ничего не хватало. В 1703 году 13 копенгагенских мастеров в поисках счастья то ли сами пришли к русскому послу А. П. Измайлову, то ли он посулил им златые горы. В результате некоторые поехали в Россию, даже не оформив никаких бумаг.

«Пижон Жан (Иван Пижу, Пижа, И. Пижон, Пижан,? Копенгаген — не ранее 1703 г.) француз, «кудреного дела мастер» — мастер по изготовлению париков, парикмахер, возможно, гугенот.

Весной 1703 г. в Копенгагене нанят русским посланником при датском дворе А. П. Измайловым, однако письменный договор с ним не был заключен. «Приезжал он к Москве по отпуску посла стольника Андрея Измайлова, письменного никакова договору у него посла с ним Иваном никакова не было. И на проезд ему ничего не дано. Толко дал ему он посол проезжей пас. И словесно обещал ему как приедет к Москве, и ему давано будет великого государя жалованья против иноземцов того мастерства людей. А у города (Копенгагена?) взял великаго государя жалованья восемь рублев».

Ехал вместе с группой мастеров из 13 человек (в которой были другие французы: мастер по изготовлению шпаг и ножей Лубатье, лекарь Позье и ткач Паланд. Под руководством Д. Трезини, но, по-видимому, как и Паланд, по отдельному «пасу»… Группа села на датский торговый корабль и 10/21 июля (по др. данным, 27.7/7.8.1703 г.) прибыла в Архангельск с проезжим листом А. Измайлова. Оттуда 14/25 июля поплыли на двух кораблях по реке Двине в Вологду, затем сухим путем на 30 подводах добирались до Москвы и 21.8/1.9.1703 прибыли на место.

На следующий день, 22 августа 1703 г. с ними в Посольском приказе были заключены договора. Однако Пижону в Приказе от коронной службы было отказано, как и другим парикмахерам (например, Лезекану) с предложением, «чтобы он впредь кормился на Москве своим мастерством, а в службу он не надобен». Ему было выдано, вероятно, единовременно 12 рублей. Обосновался в Москве, где быстро нашел работу «про себя» и даже старался покупать «из немецкой слободы волосы» для изготовления париков (1).

Позье Пьер (Петр Пасие, Паюсий или Паюсин (Клэрак, Франция или Женева — вероятно 1735, Москва)) француз, лекарь (хирург), «цылюрик», гугенот.

Весной 1703 г. в Копенгагене был приглашен русским посланником при датском дворе А.П.Измайловым на русскую службу. Он объяснил, что «поехал де он к Москве по призыву посолскому быть на Москве Великого Государя в службе за лекаря как и в Дацкой земле был. А письменного де никакова договору у него посла с ним Петром не было, токмо словесно обещал ему как в службу принят будет давать Великого Государя жалованья по двесте рублев на год. А у города (Копенгагена) взял он Великаго государя жалованья восьм рублев»… В России стал врачом (или хирургом), по другим сведениям — обер-хирургом морского флота. В 1729 г. находился в Москве. В критический момент оказал финансовую помощь французскому протестантскому приходу в Петербурге (2).

Паланд Пьер (Петр Поланде или Поланлдей (), вероятно, гугенот, ткач, мастер «кружевного и флерного ткания», «флерного и кружевного и всяких шелковых дел майстер». Весной 1703 г. в Копенгагене заключил контракт с посланником при датском дворе А. П. Измайловым. Был принят «для делания юлтобасов шелковых и золотых и серебряных и всяких кружев и линтов (лент)». Согласно договору, должен был работать в России в течении 12 лет. В Копенгагене ему было выдано 40 ефимков и обещано жалование в таком же размере. Ехал вместе с группой мастеров из 13 человек… под руководством Д. Трезини… 22 августа 1703 г. с ними в Посольском приказе были заключены договоры (3).

Лубатье Степан (Стефан, Франц, Жюстьен, Любатей, Люботой, Любатье, Луюотье, Луюатеые (?-1738 или 1742, Москва), француз, инструментальный и шпажный мастер, знал палашное, шпажное и багинетное дело, «мастер солдатских багинетов и ножей» или «багинетный мастер», лекарских инструментов мастер.

Приехал в Россию по контракту, заключенному весной 1703 г. в Копенгагене (где был ножевым мастером) с русским посланником при датском дворе А. П. Измайловым. Лубатье был призван к Москве для делания багинетов и ножей». По договору он получил от посла в зачет жалованья 100 ефимков и 50 ефимков на проезд и дополнительно еще 10 ефимков. Договор был составлен на четыре года, ему должны были платить по 35 ефимков в месяц… 17 ноября 1712 г. в Военной канцелярии был с ним составлен контракт на три года на организацию шпажного и палашного завода под Москвой, по которому среди прочего он должен был обучить несколько русских мастеров, а когда они смогут работать и без его руководства, то завод должен был поступить в казну, на создание завода выделялось 2 тыс. рублей. По договору Лубатье должен был ежегодно поставлять 10 тыс. палашей по 40 коп. каждый (и шпаг)» (4).

История Жана Пижона показала приоритеты русского правительства при выборе иностранных специалистов. Считается, что роскошь — одежда, обувь, табак для Петра были одинаково ценными с пушками и кораблями. Получается, не совсем так — в части модных предметов. Парики, минимум по нескольку, требовались всем, а для офицеров и генералитета были частью формы. Но Петр снял с бюджета эти недешевые расходы, сделав приобретение париков частным делом. А производство кружев, золотого шитья, чулок государство патронировало. Возможно, причина победы чулок и кружев — их фабричное производство, милое сердцу царя, а парики — печалили кустарным производством. Возможно также, что женщины в окружении царя чаще просили о кружевах, а не париках. Разгадка в портретах первых лиц государства. Ни сам Петр Первый, ни его супруга Екатерина париков не носили. Екатерина обходилась прическами из своих неплохих волос, под нее подстраивалось большинство придворных женщин. А кружева, золотое шитье — носили с удовольствием. Потому парикмахер Пижон против кружевника Паланда как «плотник супротив столяра».

Шпажный мастер Лабутье заключает большой контракт уже в Копенгагене, кружевник Паланд значительно скромнее, но тоже в Копенгагене, без обману. Врач Позье едет без контракта под обещание жалованья «двухсот рублев в год», а парикмахеру Пижону не обещали ничего, только оплату большую «противу иностранцев». Первое — шпаги и кружева, медицина и прически подождут.

Где в Архангельске мог бывать Пижон с товарищами? В Немецких гостиных дворах они могли останавливаться. Он точно был в «приказной избе (палате)» — тогдашней воеводской канцелярии. Здесь «иностранные специалисты» обязаны были предъявить выданный Измайловым в Копенгагене «пас» — паспорт. На плане Гостиных дворов XVII века палата находилась в каменном городе — крепости, располагавшейся между Немецкими и Русскими гостиными дворами, — и примыкала к ее дальней от реки стене: «Часть «моховой (обращенной к болоту, а не к Северной Двине, — прим. автора) стены» крепости была аналогичной двинскому фасу города. Другую часть стены составили приказная палата и амбары» (5). Желающим уточнить место — Русские гостиные дворы от каменного города отделялись стеной перпендикулярно примыкавшей к стене вдоль Северной Двины в районе нынешнего Биржевого зала. Немецкие гостиные дворы отделяла стена примыкавшая к стене вдоль реки у Западной башни, ближайшей к гостинице Пур-Наволок. Значит, приказная палата стояла —примерно где сейчас стоянка машин за «Детским миром», где заканчивается одноэтажная постройка Гостиных дворов идущая к Троицкому проспекту. Здесь Пижон и «пижонство» проникли в Россию.

Примечания: