«Клаус»: новогодняя мифология против смерти?

Рано или поздно зима заканчивается даже в зоне вечной мерзлоты — иногда в апреле, иногда в мае сугробы тают, реки освобождаются ото льда, и начинается бурное пробуждение природы. Но если ты живешь на севере, день зимнего Поворота колеса — праздник, который всегда с тобой. Со всеми сопутствующими увеселениями, песнями и плясками, а если очень повезет — то и с торжественным жертвоприношением у племенного костра.

Накануне веселого Йоля, незадолго до католического Рождества, в средневековом городе Гримсвике царят тоска и уныние. Лорд Магнус, барон Бьерн, закрыл границы и отменил праздничные собрания. Мужчины рубят уголек на рудниках от рассвета до заката, без перерывов и выходных. Стражники с шутками и прибаутками избивают случайных прохожих, баронесса, по слухам, тронулась умом и заточена в своих покоях. Даже детские игрушки отдельным указом реквизированы и переданы в безраздельное распоряжение государства — то есть капризного и избалованного баронского сынка.

Но чу! Кто там сноровисто перебирается через городскую стену и крадется по крышам, прячась за печными трубами? Кто одной левой разделывается с рядовыми стражниками и ведет задушевные беседы с сержантом? Незамеченным проникает в замок и даже пробирается в светлицу баронессы? Утыканный отравленными стрелами, как ежик иголками, на следующий день возвращается отдохнувший, загоревший и с магнитиком? Кто, наконец, вразумит барона и накидает горячих вырвавшемуся на свободу чудовищу? Бэтмен? Супермен? Капитан, прости господи, Америка? Нет, всего лишь изгой, отшельник, молодой бродяга с первой сединой в бороде и мешком чудесных игрушек за спиной.

Если честно, комикс «Клаус» Гранта Моррисона — сплошное разочарование. А название первого выпуска, «Откуда взялся Санта-Клаус», еще и прямой обман почтеннейшей публики: про святого Николая Чудотворца, ставшего прообразом «рождественского деда», автор даже не вспоминает. Моррисон вообще до обидного мало знает о северной зиме и не пытается разобраться — хотя, казалось бы, его родной город Глазго тоже не в субтропиках. Он ничего не говорит о замерзших насмерть бродягах, о призраке голода, поднимающемся во весь рост к середине зимы, когда летние запасы подходят к концу. О длинных безлунных ночах и посвисте ветра, о стуже, пробирающей до костей, и о вьюге, мгновенно заметающей следы. Об оголодавших волках, которые к февралю начинают выходят на околицу, преодолев извечный страх перед человеком, Моррисон упоминает, — но в его комиксе это настоящие лапочки, плюшевые ми-ми-мишки для аудитории «6+», никаких разгрызенных черепов и обглоданных детских косточек.

По совести говоря, Гримсвик Моррисона абсолютно не похож на средневековое скандинавское поселение — это сказочный город, вымышленный от начала до конца. Да к тому же вымышленный с ленцой, без деталей — видимо, сдобные булки горожане снимают с хлебного дерева, а молоко черпают ведрами прямиком из молочных рек. Кстати, совершенно непонятно, есть ли там поблизости водоемы крупнее лесного озера: ни тебе драккаров, ни фьордов, ни рыбачьих сетей, ни мороженой корюшки в брикетах. Честное слово, от автора психоделической «Лечебницы Аркхэм» и отвязного «Хэппи» стоило ожидать много большего.

«Фольклор викингов сочетается с динамичной и виртуозной драматургией Моррисона», — цитируют наши издатели сайт Blastr. Одно из двух: или автор отзыва не в курсе, кто такие викинги, или не заглядывал под обложку «Клауса» от слова «совсем». Как и редактор, выбравший именно эту цитату для рекламного выноса. К скандинавскому фольклору эта сладкая сказочка — хоть сейчас экранизируй у Диснея — не имеет никакого отношения. Предки современных шведов, датчан и норвежцев воспринимали главный зимний праздник совсем иначе, чем нынешние европейцы, — как торжество выживших. В роли Деда Мороза у них выступал сам всеотец Один, одноглазый мудрец, убийца великанов, а вместо повозки с бубенцами, в которую впряжены северные олешки с забавными именами, его сопровождала Дикая Охота. В йольскую ночь, самую темную в году, потусторонние всадники неслись по земле, собирая свой урожай душ, — и тому, кто оказался у них на пути, оставалось только молиться.

Антропоморфное воплощение зимней стужи, мрака и смерти — часть мономифа северных народов (то есть любых народов, живущих там, где минусовая температура держится дольше пары месяцев в году). Скандинавские и германские Хёд, Улль и Хольда, Морана-Марена у славян, Тавискарон американских гуронов, et cetera — привет из прошлого, смутный образ, занозой засевший в коллективном бессознательном со времен последнего Ледникового периода. Боги-чудовища, непредсказуемые и безжалостные, как сама северная зима, — в некоторых случаях от них можно откупиться жертвой, лучше всего человеческой, но и это не всегда гарантирует безопасность. Ничего милого, уютного, домашнего. Если бы поименный состав всадников Апокалипсиса утверждали в Северной Европе, он бы выглядел так: Чума, Война, Зима… — и далее по списку.

За последние три-четыре столетия много изменилось, индустриальная эпоха сместила приоритеты, но этот мрачный образ родом из неолита по-прежнему живет в недрах современной поп-культуры. Снежная Королева, Плохой Санта, Мистер Фриз… Даже гротесковый Робот-Санта из «Футурамы» — крупнокалиберные пулеметы на турелях, самонаводящиеся ракеты, зловещее «Хо-хо-хо» — и тот выглядит аутентичнее, чем забавный близорукий пузанчик в красном колпаке на рождественских открытках.

При желании — при очень большом желании — отголоски древнего мифа можно услышать и в убаюкивающей истории, которую рассказывает Грант Моррисон. Но подлинный дух Йоля тут, конечно, не средневековый хипстер в жилетке без рукавов на голое тело, мастерящий чудесные игрушки, чтобы порадовать шахтерскую ребятню. А козлорогое чудовище, Биг Босс, который является в финале, чтобы пожрать плохих детей — а если удача улыбнется, заодно и хороших вместе с их родителями. По логике сказки для самых маленьких герой Моррисона лихо расправляется с супостатом, но понятно, что это скорее символическое действие, как сожжение чучела Марены — с олицетворением сил природы такие фокусы не прокатывают, смерть не отгонишь кулаками. Рано или поздно дух зимы вернется — и на сей раз доведет свое дело до конца.

Вот такой вот Санта-Клаус, ребятки. Настоящий, не пряничный. Ждите следующего Йоля, хо-хо-хо!