Медвежий голод: Кунашир

Десятилетия малоконтролируемого вылова рыбы на острове и отсутствие воспроизводства наконец привели к печальному результату: рыбы в реках южных Курил практически не оказалось. Местные рыбаки рассказывают, что не могут поймать даже то минимальное количество, которое обеспечено рыболовными лицензиями.

Но рыба на южных Курилах — необходимый продукт не только для людей, красной рыбой активно питается в осенний период и другой местный житель — курильский медведь. На небольшом по площади острове обитают, по предварительной оценке около 200 особей. Столь ограниченная территория, естественно, поделена среди животных. Обитатели северных территорий на Охотской стороне, как рассказывают егеря, находятся в более благоприятных условиях — кета в местные реки в ограниченном количестве, но заходит. Иная ситуация сложилась на Тихоокеанском побережье в непосредственной близости от Южно-Курильска — рыбы здесь практически нет. Голод вынуждает медведей поодиночке и семьями выходить на территорию проживания людей. Наиболее ретивых в посёлке и его окрестностях отстреливают охотоведы. Последний практически детективный случай в поселке «Горячий пляж», когда медведица привела двух своих немаленьких медвежат на территорию посёлка и пыталась проникнуть в жилище, кажется наиболее кровожадным. Медведицу застрелили только со второй попытки, убили и двух ее малолетних детей. Человека, первым стрелявшего в медведя, теперь пытаются привлечь к административной ответственности.

Вся хронология октября 2017 года на Кунашире похожа на сводку с места боевых действий, если излагать ее коротко и сухо.

Отстрел

С обеда небо затянуло, вечером мрак накрыл островок. Ветер и длинные затяжные волны. В обед местный волонтёр-охотовед Георгий Кулинский уехал по вызову на озеро Лагунное, расположенное на Охотской стороне: звонили рыбаки — в непосредственной близости от рыбацкого стана появился медведь.

Местные рассказывают — голодный год, отсутствие рыбы вынуждает медведей искать еду в непосредственной близости от людей.

В начале девятого вечера — звонок на мобильный телефон, звонил охотник-волонтер Георгий Кулинский: «Убили медведя, приходи».

Собрался — и 10 минут по ночному поселку в сторону побережья, одинокие фонари и безлюдные улицы.

Сразу за стоянкой собак — фонари автомобилей и три мужских силуэта. Четвертый — медведь — красивый и молодой — лежал, раскинув лапы на земле. Мужчины ждали только меня. Кадр-другой, началась разделка… Рассказали, что стреляли с расстояния в 30−40 метров. Мера вынужденная, но молодой зверь, выдавленный более зрелыми товарищами на человеческую территорию, был обречен. Третий по счету убитый в этом году медведь на острове Кунашире.

Второго — здорового и черного — застрелили пару дней назад в районе военного поселка «Горячий пляж». Георгий Кулинский говорит, что этот третий — не последний. «Прости, Господи», — это его же слова за убитого зверя. Сколько их было в его жизни? Кулинский не признается.

Один из парней, присутствующих на разделке медведя, рассказал историю, как несколько лет назад едва спас свою жизнь от разъяренной медведицы — отправился в местные джунгли за черемшой перед обедом, встретил медведя. Спасся только благодаря скорости и потому что обратная дорога шла под уклон — бежал с лесного склона.

Ферма

1 октября. Роскошный солнечный день. Если бы не ветер — это было бы лето. Вечером я выбрался на Курильский залив. Уже в сумерках по побережью девочка гнала коров на дойку. Семейное фермерское хозяйство — 10 коров, телята, лошадь. В прежние времена количество коров доходило до 18. Держать большое количество стало невыгодно — нет спроса на молоко, сыр, творог. Два года как запретили принимать молоко от фермерских хозяйств. Натуральный продукт заменили на пакетированный. Фермеры говорят, что трехлетняя внучка Ангелина в садике пить молоко отказывается, потому что пьет у бабушки на ферме «из-под коровы», а пакетированное — это «гадость».

На ферме работают супруги Алена с Владимиром, их пятнадцатилетняя дочь Катя, зять Алексей. Все постройки с советских времен принадлежали родителям Алены. Залив — место рискованного строительства, и коровник пережил два, пусть и не разрушительных, но реальных цунами — двухметровая волна прошла сквозь деревянные строения. Рассказывают, что крайний в заливе дом поплыл вместе со спящим пенсионером. Проснулся человек уже на новом месте. Хозяйственные строения Алены и Владимира устояли, но коровы и птица стояли и плавали в морской воде. Строения решили перенести — на возвышенное место сразу за дорогой.

Другой неприятностью стали местные курильские медведи, которые стали захаживать на побережье. Рыбы в реках нет, год голодный. Который день хожу по побережью и вижу медвежьи следы на песке: приходил один медведь, теперь появился другой — много крупнее. Для фермеров — это новая напасть, повторяющаяся из года в год: курильский лес совсем рядом, и непрошеные звери в этих местах частые гости. Стрелять зверя, пока он не задрал корову, как бы и не с руки. Ждать, пока медведь убьет и съест домашнюю скотину, тоже некомфортно. Хозяйство расположено на самом краю Южно-Курильска, и до ближайшего человеческого жилища более километра. Медведи ходят беспрепятственно — нет здесь ни собак, ни преграды. Только редкие утренние бегуны на пробежке, редкие же рыбаки да коровы и лошади — на побережье несколько аналогичных ферм. Что делать с медведем — между фермерами пока не обсуждается. Медведь воспринимается как неизбежное зло, с которым приходится мириться. До зимы еще далеко, и есть надежда, что дикий зверь все-таки уйдет.

Владимир говорит, что такого голодного года здесь, на Кунашире, на его памяти за тридцать лет еще не было. Была однажды ситуация, когда к коровам пробрался молодой медведь, выломал ограждение, убил, утащил и съел двух телят. Повторится или нет эта история теперь, он однозначно сказать не может. Прошлой ночью мужчина остался дежурить на ферме, но медведь появился только перед рассветом — в пять часов утра. Большой и здоровый зверь не делал лишних движений. Его следы двое суток подряд были отчетливо видны на побережье. Сегодня утром пришел другой зверь. Но молодые медведи всегда непредсказуемы из-за своей наглости. Будет ли он стрелять в случае опасности? Владимир говорит, что не имеет такой возможности — надо покупать лицензию на отстрел, только в этом случае убийство зверя будет законным. Либо если медведь убьет домашнюю скотину и съест, может стрелять. О своей собственной безопасности Владимир в этом случае не говорит. И странно задавать подобные вопросы человеку, прожившему на островах более трех десятков лет.

История с медведями становится общей темой на весь вечер с маленькой девочкой — Ангелиной — внучкой Алены и Владимира. Можно ли спастись от медведя? «Можно, — считает Ангелина, — если очень быстро убегать». Умеет ли она бегать? «Конечно, умеет!». И каждое свое возвращение с ночной улицы в коровник ребенок комментирует одинаково: «Медведя не было!»

Против правил

2 октября. Вечером говорили про медведей с местным филатовским инспектором Андреем Архангельским. По юности у Андрея-егеря встреч с лесными косолапыми на Кунашире было великое множество. Медведей местные советские люди не боялись, стреляли в случае необходимости. Но это было по молодости. Теперь, он говорит, стал гораздо осторожнее.

Андрей Архангельский попал на Кунашир 23 февраля 1987 года, на Курилах живет и работает 31 год, теперь он государственный инспектор в Курильском заповеднике, живет и работает на протяжении всего года на Филатовском кордоне, расположенном в 30 километрах от поселка Южно-Курильск и примерно на таком же расстоянии — от подножия вулкана Тятя. С Филатовского кордона и реки Филатовки начинается та территория, которую на Кунашире принято называть Севером. Говорит, что такой ситуации, как в этом году, на острове никогда еще не было. Про медведей Архангельский сказал:

«Какой он бы ни был медведь, он всегда окажется сильнее человека, и лишний раз встречаться с медведем человеку не стоит».

«Это не нормально — говорит Архангельский, — Звери потеряли страх перед человеком и техникой».

Ружья у Архангельского теперь нет, из средств самозащиты только один фальшфейер, но в критической ситуации он не поможет — утверждает Андрей.

Последняя встреча, которая могла обернуться драмой, произошла у него в 2012 году — шел от своего кордона с велосипедом на отлив, с ним увязалась собака. В какой-то момент, почуяв медведя, собака оторвалась. Андрей же продолжил свое движение. В высокой траве проходила медведица с медвежонком. Андрей об этом еще не знал ровно до тех пор, пока собака, напуганная и преследуемая медведицей, не стала прятаться за хозяина. Дикий зверь сделал выпад в сторону человека и развернулся в обратную сторону. Собака снова увязалась за медведем. Еще один выпад — и пес снова спрятался за спиной хозяина. Второй разворот и отход медведицы — и собака снова атакует. В третий раз медведица оказалась на расстоянии вытянутой руки напротив человека, встала на задние лапы и передними одним толчком опрокинула Андрея на землю. Толкала, как человек. Потом встала над инспектором и рявкнула. Что почувствовал в эту минуту, Андрей помнит очень хорошо: человек в сравнении с диким зверем бессилен и беспомощен.

Засада

4 октября. Беспокойная ночь для меня. Днем выяснилось, что и для Георгия Кулинского: пришел медведь и вызовы от обеспокоенных местных жителей следовали один за другим. Медведя так и не обнаружили.

Новый день, вечер и 20:48 на часах. Обзор с самой высокой точки на побережье, площадки под «Орбитой», ровным счетом ничего не дал. Полнолуние и видимость таковы, что в накрывшей остров и океан ночи оказывается различим силуэт соседнего двадцатипятикилометрового острова Шикотана, а расстояние до острова — шестьдесят километров. Где-то под «Орбитой» засел в засаде Георгий Кулинский. Его реакция на мой звонок, несмотря на отвратительную местную связь, была предсказуемой: Кулинский просил не приближаться к месту засады.

Но я выбираюсь на мыс — ровным счетом на несколько минут. Два играющих кота, прошелестевших в сухой траве на склоне, в эти минуты не в счет. Но их внезапное появление заставляет встрепенуться. Появление медведя может оказаться в такой же степени непредсказуемым. Мишка — не киношный персонаж, пыхтеть и предупреждать не станет, он просто непредсказуемо выплывет из темноты.

В кармане сигнальная дудка, приобретенная весной на Чукотке. Говорят, что медведи боятся резких звуков. Другие говорят, что это полная ерунда — случаев, когда медведь элементарно не реагировал на выстрел из карабина, великое множество. Оружие и необученные собаки — известны и такие случаи — могут спровоцировать медведя на нападение. Универсального средства защиты, как утверждают старожилы Кунашира, просто не существует.

Уже в глубоких сумерках, вдоль побережья по направлению от Южно-Курильска в сторону городского кладбища, пробегают два человека: местные жители — старожилы или приезжие — бегают по побережью практически ежедневно, до полной темноты. Знают ли они о подстерегающей их опасности? Георгий убежден, что не знают. Не существует никаких предупреждающих знаков, нет и информации. Теперь, в глубоких сумерках, эти двое сильно рискуют.

На этой стороне

На противоположной — восточной — с восьми часов вечера в засаде сидит Георгий Кулинский.

Сколько людей в поселке в этот час знают о том, что четыре человека обеспокоены новым нашествием медведей? В жилых домах горят огни, по дорогам разъезжают автомобили, а за «Орбитой» с оружием в руках сидит на побережье охотник-волонтер, у которого нет права на ошибку — сразу за «Орбитой» начинается та жизнь, которую он теперь охраняет.

Результаты своего беспокойства он старается не афишировать: у людей, живущих в поселке, к убитым животным неоднозначное отношение. Одни, «осведомленные» и начитанные, считают, что животных надо усыплять, вывозить и отпускать в курильских джунглях (пусть этим занимается администрация местного заповедника, считают эти люди). Другие, вероятно менее бесстрашные, будут выступать за убийство животных.

Есть дополнительный выход — можно подкармливать диких зверей в их естественной среде обитания. Но кто и каким образом будет этим заниматься? Проще, конечно, отстреливать. Отстреливают.

Который по счету медведь, зашедший в поселок, только в этом году? Георгий Кулинский говорит, что шестой.

Я думаю, что до начала зимы здесь окажется еще не один десяток медведей, но свое предположение вслух не высказываю.

Что это будет?

Будет нашествие.

Новый день

Накануне, 14 октября, Георгий Кулинский отправился за очередным своим медведем. Убил или нет — неизвестно. 13 октября из тех же мест привез медведицу. Говорит, что зверю восемь лет, жаловались рыбаки, и медведя пришлось застрелить.

Убивать или нет — об этом уже не спрашиваю. Инспектор Архангельский говорит, что люди сами виноваты: расплодили всюду помойки, вот медведи и потянулись. На севере, на Охотской стороне, рыба, с его слов, идет. И медведи, которые хотели, ушли на западное побережье. В прежние годы, говорит Андрей, медведей били всегда. Каждый год около десятка лицензий дается на отстрел.

Накануне выбрался на мыс Столбчатый — утренний автобус развозит южно-курильских дачников по своим участкам — на 13-м километре и в районе Третьяково, напротив аэропорта Менделеево. Николай — фотограф-бытовик в местном Доме быта — с Третьяково попутчик в этой поездке. На Столбчатый советовал заходить как раз с 13-го километра — по побережью ходить теперь можно относительно безопасно. Его участок расположен как раз на медвежьей тропе — медведи пересекают его по диагонали. Николай пробовал перегородить участок двухсотлитровой бочкой с водой, но медведи недолго терпели это неудобное новшество — бочку медведь однажды опрокинул, в другой раз отшвырнул в сторону.

В связи с этим случаем вспоминается давняя история, рассказанная местным егерем, бывшим медвежатником: свой дом на курильском побережье тот построил как раз на медвежьей тропе. Забор не стал препятствием для косолапых — ходили по однажды выбранному маршруту. История с передвижениями продолжалась до тех пор, пока мужчина не застрелил пятерых медведей — одного за другим.

Неожиданная встреча

Собственно, этого медведя я мог, конечно, не увидеть — смотрел во все другие стороны, только не перед собой. Был ли готов к подобной встрече? Вряд ли — фальшфейер за спиной в рюкзаке, в руках не было ни палки, ни сигнальной дудки. Удивить медведя в случае внезапного появления было бы нечем. Но медведь был. Утром, еще до отлива, он ел на побережье выброшенную тушу рыбы-луны. Судя по следам, медведь был небольшой. Тело рыбы-луны прибило недавно — место было не истоптано, и зверь приходил только один. Запах протухших тел привлекает множество диких животных и птиц.

Сегодня я мог не вернуться. Мне повезло: если бы продолжил свое движение вдоль кромки океана, через пять минут попал бы в поле его обоняния. От леса я был бы отрезан. Расстояние, которое нас разделяло, было бы совсем невелико. Так сложилась ситуация, что с самого утра я был уверен, что это лучший день для встречи с медведями: бескрайняя мгла почти полностью поглотила все Тихоокеанское побережье. Силуэты один за другим маячили вдали на побережье.

Не разглядеть и не узнать черный силуэт медведя на сером, покрытом туманом побережье практически невозможно. Даже черные камни имеют иные очертания. И они не движутся. Но этого медведя я просто не разглядел. Обычно медведи движутся вдоль речной гальки, пытаясь на нюх определить наличие съестного. «Мой» медведь был невероятно тощим, горбатым, а значит, голодным. Старый матерый зверь едва передвигался в моем направлении. Куст спас меня в этот раз. Движение за ним на секунду выдало хищника. Расстояние в тридцать метров не оставляло времени на размышление. Один-единственный шанс, которым я не преминул воспользоваться. Ветер был на моей стороне — он дул в моем направлении. Услышать меня медведь тоже не мог — шум океанского прибоя перебил все сторонние шумы. И медведь был невероятно увлечен морской картиной. Неспешный, он остановился сразу за кустом, пытаясь на глаз определить в море, что перед ним — добыча или камень. Но это был камень, и медведь продолжил свое движение и поравнялся со мной. Пять метров разделяли нас в это мгновение, до сих пор эта картина мне кажется ненастоящей, в моей голове и теперь ей нет места. Медведь был так близок, что стоило только окликнуть его, и он бы повернулся в мою сторону. Наши взгляды бы пересеклись. Искушение было значительным, но непредсказуемость последствий сдержала меня. Медведь прошел.

Его маршрут мне был почти на сто процентов известен: ровно час я ждал его на побережье, притаившись за одиноким древесным пнем. Но зверь не дошел пару или тройку сотен метров, свернул и скрылся в высокой траве. Примерно через час я прошел это место, еще через двадцать минут я стоял у куста, который скрывал нас друг от друга. Около двух минут ушло на то, чтобы забраться на дерево, на минимальную его высоту. Все остальное происходило на моих широко открытых глазах.

Спуск на землю и возвращение (как минимум один километр открытого пространства) оказались не самыми комфортными. Меня в принципе пугают медведи, которые появляются на побережье из ниоткуда, то есть из травы. Когда медведь вывалится на берег в следующий раз, почти никогда предугадать невозможно. Из всех возможных мер предосторожности — высоченная бамбуковая крепкая палка в моих руках, подобранная на побережье, которую я, конечно, постараюсь воткнуть ему в глотку, если медведь бросится на меня, и фальшьфейер, подаренный добрым человеком в Южно-Курильске. Чем успею воспользоваться в случае атаки, я не знаю, и успею ли вообще, и если не струшу.

Тот случай, когда я бы отправил медведя на опыты или в зоопарк. В таком состоянии зверю в природе не выжить и зиму не перезимовать. Еды уже не будет. Только очень хороший шторм может исправить эту ситуацию. Но может и нет. Полтора десятка убитых с начала сезона животных в Южно-Курильске и окрестных поселках медведей говорит о многом. Но прав Георгий Кулинский, заметивший, что в поселках для медведей есть хотя бы какая-то еда — помойки и скот. Здесь же, на побережье, в непосредственной близости от вулкана Тятя, еды нет практически никакой уже давно.

Утром на мысе в двух километрах от Саратовки наблюдал медведицу с медвежонком и позже одинокого медведя, еды нет. Направление ветра не сулит нашему побережью ничего хорошего — волна уходит от берега в океан. Медведей безумно жаль — до весны, вероятно, многие из них не доживут.

На реке, расположенной между Камышовкой и Саратовкой обнаружили шкуру медвежонка. Медвежонок остался только на моем фото, окончилась его земная жизнь. Обнаруживший это место Юрий говорит, что взрослые медведи не любят малышей — будущих конкурентов, при возможности убивают и поедают их.

Переправа

16 ноября. Прошедший день был, безусловно, исключительным по впечатлениям. Выбрались с Александром Микавой (старший инспектор в Курильском заповеднике на Кунашире) на Ночку для просчета медведей на этой северной курильской реке. Здесь, на Кунашире, эту часть острова называют северной, и Саратовский кордон — самый отдаленный на острове. Примерно в семи километрах находится безлюдный Тятинский кордон.

Три километра прошли в верховье Ночки. Первого абсолютно черного медведя вспугнули с лежки. Клок черной шерсти и задница — все, что успели заметить на противоположном берегу реки. Отличная маскировка у курильских медведей в этот период — без привычки и пристреленного глаза разглядеть его среди бурой потухшей растительности совсем непросто. Убеждаюсь в который раз: зверя можно засечь только при его движении — черная тень за кустами и есть приближающийся или уходящий медведь.

Второго медведя заметил Микава — зверь черным пятном маячил за кустарником примерно в сотне метров. Медведь развернулся и пошел вниз по течению, в нашу сторону. Что заставило изменить направление движения — строили предположения еще сутки после встречи. Огромный и черный, 10−12 лет, израненный в боях с другими медведями — шрамы на морде, укороченное правое ухо, все эти детали мы просмотрели позже на фотографиях. Медведь не торопился. Река — это его территория, здесь он полноправный хозяин. Поравнявшись с нашей маленькой группой (благополучная ситуация, когда мы оказались на противоположном высоком берегу), медведь, покрутив носом, снова изменил направление и пошел прямо на нас. Появление людей и их крики не стали для зверя большой неожиданностью. Медведь целенаправленно шел на нас. Ширина Ночки такова, что сделай он всего несколько шагов — и оказался бы сразу под нами. Еще одно движение — прыжок — и он стоял бы на нашей стороне.

Дальнейшие события описывать бесполезно — с одним карабином против подобной махины на таком расстоянии сделать что-либо или остановить оказалось бы крайне сложно.

Инспектор стрелял в воздух в тот момент, когда медведь оказался в воде. Звук охотничьего ружья не испугал зверя, но остановил. Неожиданное появление людей и выстрел привели медведя в небольшое замешательство. Совсем нехотя, но зверь отвернул. Кричали ему вслед. Медведь шел и раздумывал — это было видно по его взгляду, зверь оборачивался. На склоне горы остановился и стал ждать. Реку мы перешли почти в том же месте, где неудачно пытался переправиться и медведь. Черный и неподвижный, он стоял на склоне между стволов деревьев. Было понятно, что появление людей стало препятствием на пути животного, с которым он совсем неохотно, но смирился.

Трагикомедия

Ровно через полчаса другой медведь вырос на спуске, перегородив путь нашему каравану из двух квадроциклов. Высота бамбука скрывала и рост зверя. Контровое, исключительно радужное освещение, и зверь, который проявил невероятный интерес к нашей маленькой группе из трех человек и двух квадроциклов. Еще одно мгновение, и медведь стал на несколько десятков метров ближе. Следующего движения не ожидал из нас никто — зверь опустился на передние лапы, за несколько секунд пересек все то пространство, которое разделяло нас (шестьдесят — восемьдесят метров), обошел с левого фланга и остановился в нескольких метрах за низкорослыми елями, растущими вдоль дороги.

Дальнейшие события нет смысла описывать, это была трагикомедия и ситуация, когда никто из нас не подумал, что медвежий малыш мог оказаться не один, а со своей мамашей. Три выстрела в воздух, крики, почти атака не испугали молодого медведя. Зверь не пытался атаковать, но и дистанция не увеличилась. Путаница с квадроциклами и координацией действий привела уже нас в глупое замешательство.

Инспектора позже рассказали, что при подобном абсолютно неадекватном поведении животного по инструкции имеют право стрелять в медведя. Дистанция, на которую он подошел, был критической. Скорость, с которой передвигаются и атакуют медведи, молниеносная. Почему шум квадроциклов, выстрелы, крики и само появление людей было для этого зверя столь привлекательным, как и в первом случае, для нас осталось загадкой. Скатив на тормозах с горы первый квадроцикл, затем второй, мы благополучно избежали трагедии для себя и для дикого зверя.

В ожидании спячки

О медведях позже Александр Микава сказал: животные рано или поздно залягут. На Кунашире в спячку ложатся обычно с появлением снега, в декабре — январе, — медведи уходят к подножию вулканов, ищут укромные места. Какова будет ситуация в этом неурожайном и голодном году — однозначно предсказать невозможно. Голод может заставить медведей продолжить поиск пищи. Медведи-шатуны — самое неприятное явление. До этого года — редкое на Кунашире. Работа и присутствие инспекторов на кордонах в такой ситуации может оказаться рискованным. В зимний период выбраться с Саратовского кордона, минуя перевал, будет совсем непросто. Испытанная временем и агрессивной морской средой техника — первая головная боль для инспекторов, она требует постоянного ремонта. Морская вода на океанской стороне не замерзает всю зиму, и передвижение по льду было бы, безусловно, наиболее благоприятным. Но дорога летом и зимой для егерей с кордона на Саратовке и Рудном остается прежней — ехать приходится минуя заснеженный перевал.

Смерть на севере

Маячника на мысе Ловцова съел бурый медведь. К этому человеку я хотел попасть еще месяц назад, но далеко, это самый север острова, и редки дни, когда можно добраться только на лодке морем. Шансов на поездку практически не было. Одна лодочка ходила на маяк еще в конце сентября, выполняла какой-то продуктовый заказ маячника. Можно было уехать вместе с ней, но возвращение оттуда никто уже не гарантировал. Маячника уже тогда доставали медведи, он жаловался в заповедник, но что могла сделать в этой ситуации администрация? Это не МЧС — на вооружении нет ни высокопроходимого транспорта, ни воздушной техники.

Утром на мыс Ловцова улетел вертолет с представителями заповедника, инспектором Микавой, с 19 ноября маячник не выходит на связь.

Безусловно, это была бы исключительная история о человеке и работе, которая находится за гранью человеческого понимания. Но я не успел.

В то же время сам теперь нахожусь на самом отдаленном кордоне без оперативной связи, оружия, на пару с молодым и неопытным егерем-первогодком. Безопасность здесь, вдали от южнокурильской цивилизации, нулевая. Я теперь в одиночестве, и рискую так же, как тот несчастный маячник, которого медведь уже прикопал. Днем ушла последняя и единственная машина в поселок.

Надёжность товарища

29 ноября, кордон на Филатовке. Утром по связи объявил о своем уходе с Саратовки. Архангельский был на связи, но не обмолвился и словом. Каково же было мое удивление, когда через час желтая непромокаемая куртка Андрея обозначилась в зарослях бамбука в районе Камышовки — транзитной реки на моем пути.

«Хочу спать спокойно и быть уверенным, что ничего не произошло по дороге», — объяснил свое появление здесь Андрей. Трагедия со съеденным маячником осталась бедой отдельно взятого человека и его семьи. Архангельский говорит, что это счастье, что медведь, убивший человека, не ушел с Ловцова, остался и продолжал наведываться на место, где застиг и съел человека. Для медведей, в отличие от людей, границ нет на острове, и спустя сутки-трое медведь-людоед мог оказаться в районе Южно-Курильска или любого другого поселка.

Архангельский говорит, что с медведями ситуация в этом году критическая и без лишней надобности выходить на их территорию не следует. И трагедия может быть не единственной: если медведи не наедятся и не залягут, начнется бесконтрольное передвижение. В этих условиях пищу взять им в принципе неоткуда. Уже под вечер мы прошлись до устья Филатовки — река оказалась пустой, нет ни одного хвоста. Та рыба, что ушла наверх на нерест, давно выловлена медведями. Выбора у зверей не остается, как только поедать себе подобных или людей.

Здесь на Филатовке из постоянных жителей, кроме Архангельского, — кот непонятного окраса и с кривым обрубком хвоста да филатовский медведь, который вторую ночь переворачивает бочку с битым стеклом, и хитрая морда лисы, которую Архангельский кормит почти что с рук.

Автор благодарит за помощь, оказанную при подготовке материала, Георгия Кулинского, государственных инспекторов Андрея Архангельского, Александра Микаву и администрацию заповедника «Курильский» в лице Александра Кислейко.

Сегодня Андрея Архангельского уже нет в живых.