Нагорный Карабах: МГ ОБСЕ бегает по замкнутому кругу

После того, как Минская группа ОБСЕ опубликовала 9 марта свое известное и беспрецедентное по степени развернутости заявление, публично обозначив позиции, во многом схожие с Мадридскими принципами и лежащие в основе переговорного процесса по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, когда заявила, что будет приветствовать контакты конфликтующих сторон на высшем уровне, в практической дипломатии… ничего не произошло.

И, как бывает в таких случаях, образовавшийся информационный вакуум стали заполнять пресс-службы МИД Азербайджана и Армении, отдельные политики и эксперты, что не имеет вовсе или имеет очень отдаленное отношение к сути происходящего. В итоге появляются новые загадки. Обозначим их. На днях премьер-министр Армении Никол Пашинян в ходе очередной пресс-конференции решил открыть «один секрет» переговоров вокруг Нагорного Карабаха. Оказывается, Баку и Ереван до сих пор имеют «разную трактовку принципов и пунктов урегулирования». Пашинян заявил: «Мы должны понять, что означают эти принципы, потому что у нас есть текст и десятки интерпретаций этого текста. Мы должны понять, на какие интерпретации будем опираться в будущих переговорах. Те трактовки принципов, которые дает Азербайджан, для нас неприемлемы. Мы хотим вместе — представители Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха — понять, что означают эти принципы».

Это означает, что конфликтующие стороны до сих пор не отработали и не приняли общий понятийный аппарат, что фактически исключает любую коммуникацию между ними. Отсюда сразу возникает вопрос: о чём вообще вели переговоры главы МИД Азербайджана и Армении, проведя до этого четыре многочасовые встречи? Помимо того, состоялись три личные встречи президента Азербайджана Ильхама Алиева и Пашиняна, две «на ногах», одна «сидячая» (в Давосе). Премьер, как бы упреждая вопрос о предмете дискуссий с президентом, сообщил, что во время встреч с Алиевым «больше вел беседу об истории переговорного процесса». Если это так, то наверняка вставал вопрос и о привлечении Степанакерта к переговорам. Кстати, не случайно об этом еще раз напомнил министр иностранных дел Республики Арцах (Нагорный Карабах) Масис Маилянв интервью главному редактору ИА REGNUM Модесту Колерову.

«Говоря о возвращении Республики Арцах за стол переговоров, мы исходим из необходимости достижения реального прогресса в процессе урегулирования азербайджано-карабахского конфликта, — подчеркнул Маилян. — Для восстановления трехсторонних переговоров есть все необходимые предпосылки. Во-первых, после довольно продолжительной дискуссии относительно формата переговоров уже в 1993 году в СБСЕ/ОБСЕ пришли к пониманию необходимости участия Нагорного Карабаха в качестве третьей стороны на всех этапах мирного процесса. В последующем данный тезис был отражен в Пражском резюме действующего председателя ОБСЕ от 31 марта 1995 года. Сам трехсторонний формат был закреплен еще раньше принятым в 1994 году на основе консенсуса решением Будапештского саммита ОБСЕ. Во-вторых, как показало время, трехсторонний формат был самым эффективным и результативным. Именно в данном формате был достигнут единственный ощутимый результат в процессе урегулирования — трехстороннее соглашение о прекращении огня и всех военных действий от 12 мая 1994 года, заключенное при посредничестве Российской Федерации».

Действительно, тогда был достигнут конкретный результат. Фактом остается то, что последующие переговоры в формате Баку — Ереван при посредничестве МГ ОБСЕ всегда пробуксовывали и буксуют сегодня. Напомним, что Москва никогда не выступала против участия Степанакерта в переговорах, но заявляла, что должны договориться на этот предмет сначала Ереван и Баку. На Смоленской площади реально оценивают ситуацию со всеми тонкостями и нюансами переговоров прошлых лет. Выступает против участия Степанакерта в переговорном процессе азербайджанская сторона. Она заявляет, что это означает смену формата переговоров. Да и сопредседатели Минской группы не одобрили идею, хотя реальных альтернативных, конечно, компромиссных проектов никто не представляет. Более того, если Пашинян прав в том, что существует разная интерпретация трактовки принципов будущих переговоров, то чем до сих пор вообще занималась и чем занимается сейчас МГ ОБСЕ?

По мнению американского экс-сопредседателя Минской группы Мэтью Брайзы, готовится рамочное соглашение для урегулирования конфликта, и на данном этапе «изменение формата МГ ОБСЕ нецелесообразно». Потому что «между Алиевым и Пашняном должны быть установлены продуктивные и доверительные отношения друг с другом». То есть подготовка рамочного соглашения — это переговоры по подготовке документа о переговорах. «Но пока не ясно, смогут ли руководители двух стран выработать необходимый уровень доверия друг к другу, чтобы пойти на политически сложные компромиссы, необходимые для достижения прорыва, — считает Брайза. — Поощрение со стороны президентов США, Франции и России может помочь в этом отношении». Но главам США, Франции и России сейчас не до Нагорного Карабаха. Хотя вроде бы сопредседатели Минской группы готовят под своей эгидой очередную встречу глав МИД Азербайджана и Армении, которые должны подготовить встречу и переговоры лидеров своих государств.

Но по факту, оценивая ситуацию на уровне ведущейся между сторонами «словесной войны», они вместе и по разным причинам работают на срыв Мадридских договоренностей. И как тут не согласиться с министром иностранных дел Республики Арцах, который на недавней встрече с действующим председателем ОБСЕ Мирославом Лайчаком назвал «представленные в течение последних лет принципы и озвученные предложения устаревшими», предложив пересмотреть их. Однако дипломатический бег по замкнутому кругу всё равно продолжается. И по-прежнему в условиях плотной завесы секретности, за которой что-то происходит, но что именно, никто не знает. Изменилось ли что-то в позициях Алиева и Пашиняна — неизвестно, нет ясности относительно предмета переговоров в случае встречи лидеров двух стран. Да и состоится ли она вообще в обозримом будущем на фоне каких-то странных ажиотажных ожиданий в азербайджанском и армянском обществах?