С кем Турция «договорилась» об Идлибе и «совместной войне» против курдов?

9 марта 2019 года Турция предприняла вброс информации, направленной на некоторое «раскрытие скобок» относительно того, к каким договорённостям пришли российский президент Владимир Путин и его турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган в Сочи в прошлом году по сирийской провинции Идлиб. Напомним, что тогда, согласно сообщений российских, сирийских и иранских СМИ, отмечалось, что президент РФ ставил вопрос о том, что Сирия в сжатые сроки должна восстановить свой контроль над всей территорией, в том числе и над сирийско-турецкой границей. Напомним также, что 27 февраля Россия и Сирия вновь призвали и США побыстрей вывести с сирийской территории незаконно находящиеся там американские военные формирования, как было сказано в совместном заявлении межведомственных координационных штабов двух стран.

«Призываем США, чьи воинские подразделения незаконно находятся на территории Сирии, покинуть пределы страны», — говорилось в этом в заявлении в связи с ситуацией в лагере беженцев Эр-Рукбан, который расположен в подконтрольной США зоне базы Эт-Танф. Кроме того, в заявлении отмечалось, что командование группировкой США в зоне Эт-Танф препятствует выходу беженцев из лагеря: «Командование группировкой США в зоне Эт-Танф препятствует выходу, более того, вводит в заблуждение беженцев о невозможности покинуть лагерь, распространяет слухи, что на контролируемой сирийским правительством территории их ждут разруха, насильственный призыв в армию и аресты». Подконтрольные США террористы-боевики в Сирии требуют с беженцев крупные суммы в долларах за выход из лагеря, отмечали Москва и Дамаск. «Таких денег у беженцев нет», — говорилось в заявлении. РФ и Сирия отмечали, что в Эр-Рукбане тяжёлая гуманитарная ситуация, в частности женщины, дети, инвалиды не имеют никакой поддержки. Остаётся высоким уровень насилия, в том числе и сексуального. В заявлении напоминалось, что правительство Сирии вместе с Центром по примирению враждующих сторон РФ с 19 февраля поддерживает работу гуманитарного коридора и пункта пропуска «Джлеб» для выхода сирийских граждан из Эр-Рукбана. Данная инициатива поддерживается ООН и странами, граничащими с Сирией, прежде всего Иорданией.

Правительство Сирии с 1 марта по согласованию с Россией организовало дополнительные автоколонны для выхода беженцев из Эр-Рукбана. «Сирийское правительство по согласованию с российской стороной с 1 марта 2019 года дополнительно сформирует гуманитарные автоколонны для добровольного беспрепятственного возвращения жителей лагеря Эр-Рукбан к местам постоянного проживания», — указывалось в заявлении Москвы и Дамаска. В нём отмечалось, что, по данным опроса, проведённого представителями ООН и Сирийского арабского Красного Полумесяца, посетившими лагерь в начале февраля при прибытии туда второго гуманитарного конвоя, 95% беженцев хотят покинуть лагерь, 83% респондентов хотели бы вернуться в места постоянного проживания, при этом 80% из них — на территорию, находящуюся под контролем правительства Сирии. Только 3% хотят вернуться в районы вне контроля сирийских властей, а 17% — не определились. В заявлении подчеркнули, что населённые пункты в районе Алеппо, Пальмиры, Хомса и других регионах страны все готовы к встрече мирных жителей, которые изъявили желание туда вернуться. Там развёрнуты места медицинского осмотра, питания, отдыха, санитарно-эпидемиологической обработки. Доставку жителей Россия и Сирия готовы взять на себя, говорилось в совместном заявлении. Для этих целей будут организованы две колонны автобусов. Две страны призвали мировое сообщество оказывать содействие «инициативе сирийского правительства по возвращению граждан в родные места, расформированию лагеря Эр-Рукбан и ликвидации 55-километровой зоны безопасности вокруг Эт-Танфа». При этом в совместном заявлении Россия и Сирия подчеркнули, что «въезд колонн в незаконно оккупированную США зону вокруг Эт-Танфа для эвакуации беженцев из лагеря будет осуществляться по согласованию с ООН».

Вот такой фон обострения «дискуссии» с США предварял турецкое заявление. Как можно судить по сообщениям в первые дни марта, ситуация в Эр-Рукбане и тем более в Эт-Танфе не движется с места. А после заявлений американского генерала Джозефа Вотела и тем более после заявления президента США Дональда Трампа от 6 марта, ситуация стала ещё более запутанной и угрожающей. Трамп заявил, что согласен с требованием членов Конгресса оставить часть американских войск в Сирии. Как известно, ещё 22 февраля группа сенаторов и представителей официально обратилась к Трампу с просьбой сохранить в Сирии небольшую часть американских сил, чтобы предотвратить возрождение «Исламского государства"* (ИГ*) после вывода армии США из Сирии. «Мы поддерживаем присутствие небольшой американской стабилизирующей силы в Сирии», — было сказано в письме представителей Конгресса. Сила, «которая включает в себя небольшой контингент американских войск и сухопутных войск от наших европейских союзников, необходима для обеспечения стабильности и предотвращения возвращения ИГИЛ* [ИГ*]». В ответ Трамп написал, что он полностью с этим согласен. «Как и вы, мы стремимся к тому, чтобы все завоевания, достигнутые в Сирии, не были потеряны, чтобы ИГИЛ* никогда не возвращалось, чтобы Иран не поощрялся, и чтобы мы консолидировали наши достижения и обеспечили лучший результат в Женеве для американских интересов, — цитировал телеканал NBC письмо Трампа. — Я согласен на 100%. Всё будет выполнено».

Такие колебания в позиции США и вызвали новые комментарии, допустим, о том, что война в Сирии меняет свой характер — ей угрожает тенденция к более широкой интернационализации, учитывая призывы Вашингтона к Европе (т.е. к союзникам по НАТО) и назойливые попытки Израиля диктовать, кто может быть союзником Сирии, а кто нет. Ещё глубже высказался сам президент Сирии Башар аль-Асад. Война против Сирии приобретает новую форму, основой которой стала блокада и экономическая война, заявил он на встрече с помощником министра иностранных дел Китая Чэнь Сяодуном. По его словам, инструменты международной политики сегодня изменились: в отношении разногласий, которые ранее разрешались путем диалога, теперь применяются иные методы — бойкоты, отзывы послов, экономические блокады и терроризм. Война против терроризма в Сирии — это часть широкомасштабной войны на международной арене; терроризм невозможно ограничить каким-либо конкретным географическим регионом, дальние расстояния не препятствуют распространению радикальных идей, отметил Асад. Со своей стороны, Чэнь Сяодун подтвердил, что Китай рассматривает отношения с Сирией в долгосрочной стратегической перспективе. Подчеркнув, что благодаря стойкости сирийского руководства и народа ситуация в стране улучшилась, он выразил готовность Пекина и впредь выступать на стороне Сирии и оказывать всяческую поддержку для укрепления её стойкости.

Но 9 марта Анкара, объявив о том, что вооруженные силы Турции приступили к патрулированию в зоне деэскалации «Идлиб» в Сирии, существенно меняет наши представления о возможном развитии ситуации. Вначале о турецкой информации. По сообщению турецкого агентство Anadolu, министр обороны Турции Хулуси Акар заявил, что патрулирование осуществляется совместно с российскими военными. «Москва будет осуществлять патрулирование вдоль границ Идлиба, а Анкара — в регионах, в которых у террористов было изъято вооружение. Патрулирование ведётся в демилитаризованной зоне вдоль линии соприкосновения от севера Идлиба до южных районов провинции Аллепо», — отметил он. То есть — как бы внутри административных границ провинции Идлиб. Но слова Акара также свидетельствуют о том, что турки вновь нарушают соглашения с Россией.

Пока президентский аппарат в Москве и Минобороны РФ не отреагировали на заявления турецкого министра Хулуси Акара. Но реакция тем не менее должна быть. И вот почему. Действительно, президент Эрдоган 14 декабря в Сочи выразил удовлетворение позитивным подходом Москвы к идее создания зоны безопасности на севере Сирии. А ещё ранее, 17 сентября 2018 г., в Сочи Путин и Эрдоган договорились к 15 октября создать в провинции Идлиб демилитаризованную зону глубиной 15−20 км вдоль линии соприкосновения правительственных войск Сирии и вооружённой оппозиции. Но Анкара провалила договорённости сентября, и проваливает их по сей день. Больше того, Турция идёт на откровенную конфронтацию с союзниками Москвы — правительством Сирии и Ираном, ведь Иран тоже должен получить как минимум 6 опорно-контрольных пунктов по наблюдению за Идлибом. А Сирия не собирается отказываться от своих территорий. И в этом плане переговоры президента Башара аль-Асада с помощником министра иностранных дел Китая Чэнь Сяодуном, который подтвердил прежние позиции КНР по сирийскому кризису, — ещё одно доказательство того, что турецкий министр Акар и турецкие вооружённые силы «чего-то там» в Идлибе слишком торопятся.

Дело в том, что, принимая просьбы Турции о создании «буферных зон» или «зон безопасности» на севере Сирии, Россия оговаривала два важнейших условия. Первое — такие зоны не могут быть созданы без участия законных властей Сирии. То есть — военнослужащих сирийской армии. И это уже предполагает, что Эрдогану пришлось бы отказаться от проамериканских позиций в отношении правительства президента Сирии Башара аль-Асада. Напоминаем слова министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова от 24 февраля из интервью вьетнамскому телевидению и китайским телеканалам «ЦТВ» и «Феникс» в преддверии визитов в Китай и Вьетнам. В настоящий момент военные досогласовывают окончательный формат буферной зоны на границе Сирии и Турции с учетом позиции Дамаска и максимально возможным учетом интересов Анкары, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров. «Шла речь о создании буферной зоны на основе соглашения, которое было подписано между Турцией и Сирией ещё в 1998 году. Оно заключается в договорённости о сотрудничестве в искоренении террористических угроз на совместной границе, включая возможность для турецкой стороны действовать на определённых участках границы на сирийской территории. Сейчас окончательный формат этой буферной зоны досогласовывается с участием военных, и, конечно же, с учётом позиции Дамаска и максимально возможным учетом интересов Турции», — заявил он. При этом российский министр подчеркнул, что «о каких-то совместных военных мероприятиях речь не идёт». То есть — в том числе и совместных российско-турецких по Идлибу. «У нас, в принципе, есть опыт, когда договорённости на земле о прекращении огня, соблюдении мер безопасности и создании зон деэскалации сопровождались развёртыванием российской военной полиции. Такая возможность сохраняется для упомянутой буферной зоны. Но ещё раз подчеркну, что военные сейчас завершают согласование деталей при учёте позиций Дамаска и Турции», — добавил Лавров.

Однако заявления турецкого министра Акара явно игнорируют заявления Лаврова, как и более ранние заявления российской стороны и по Идлибу конкретно, и по буферным зонам на севере Сирии. Второе — напомним, что ещё 4 мая 2017 г. глава российской делегации на переговорах в Астане, спецпредставитель президента РФ Александр Лаврентьев заявлял, что ВКС РФ прекратят работу в зонах деэскалации только в том случае, если из этих зон не будет атак на позиции войск правительства Сирии. Но именно в эти дни марта 2019-го из зоны «Идлиб» идут попытки атаковать сирийскую армию! А в феврале этого года в интервью пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков прояснил некоторые детали относительно российско-турецких переговоров по Идлибу. По его словам, хотя военная операция против террористов является необходимой, пока остаётся неясным, кто именно её проведёт, Турция или «какие-то другие страны». Чтобы соглашение по Идлибу работало, сказал Песков, не должно быть никаких нападений на российскую военную базу Хмеймим, Алеппо или сирийскую армию. Но как мы видим, нападения на сирийскую армию не прекращаются.

Третье — ещё раз возвращаясь к заявлению Трампа от 6 марта, анонсированный вывод войск США, в том числе с севера Сирии, «откладывается», вместо этого американская авиация вновь использовала бомбы с белым фосфором против мирного сирийского населения. А, как сообщило 7 марта английское агентство Reuters, глава Центрального командования армии США Джозеф Вотел заявил, что его правительство «не оказывает давления» на военных и не ставит сроков вывода американских войск из Сирии: «Наша главная цель… чтобы мы не отступали таким образом, который увеличит риски наших сил. На меня не оказывают давления, чтобы выйти к конкретной дате». Четвёртое — несогласие на «турецкие патрулирования» где бы то ни было на севере Сирии со стороны сирийских курдов. И это — проблема, учитывая и твёрдость курдов, и то, что, по словам американского генерала Вотела, США не будут торопиться уйти из Сирии. И мы хотим отметить — курды в марте уже дали о себе знать. «Сирийский демократический совет», который является политическим крылом проамериканской группировки «Сирийские демократические сил» (SDF), готов обсудить предложение России по созданию структуры, обеспечивающей нормализацию ситуацию в стране, заявил 2 марта сопредседатель миссии совета в США Бассам Исхак. «Россия — важная политическая сила в Сирии, мы много раз посещали Москву. С нашей стороны есть готовность обсудить любые предложения с российскими представителями», — цитировало РИА Новости Исхака. Ранее российская сторона предложила создать в Сирии структуру, которая займётся нормализацией обстановки в стране после окончательной победы над террористами. Это связано, в том числе, с требованием России, Сирии и Ирана о выводе всех иностранных вооружённых сил из Сирийской Республики, которые находятся в Сирии на незаконных основаниях, и сохранением её территориальной целостности.

Таким образом, реакция России, как и Ирана, на заявление турецкого министра Хулуси Акара, а также на тот факт, что в провинции Идлиб уже развёртываются бои, обязательно должна быть. Тем более что сообщается, что в этой зоне террористы в последнее время не просто значительно активизировались — ранее они обстреляли жилой посёлок в провинции Алеппо, в результате погибли двое мирных жителей, ещё 8 получили ранения. Сирийская армия была вынуждена перейти к ответным контрдействиям в Идлибе, а также на севере провинции Хама. Если Россия и Иран не подтвердят заявления турецкого министра Акара о том, что начало патрулирования турками Идлиба согласовано, то мир столкнётся с резким противодействием Москвы и Тегерана, и ситуация в Северной Сирии ещё более обострится. И, по нашему мнению, мир уже видит доказательство наших слов. 9 марта террорист-смертник атаковал на заминированном автомобиле совместный американо-курдский патруль в окрестностях города Манбидж на севере Сирии, сообщил курдскому телеканалу Rudaw командир курдских «Отрядов народной самообороны» (YPG) Шарфан Дервиш. По его словам, в результате взрыва ранены 7 мирных граждан и один курдский ополченец. В свою очередь официальный представитель коалиции во главе с США по борьбе с террористической группировкой ИГ* полковник Шон Райан сообщил телеканалу, что американские военнослужащие не пострадали в результате теракта.

По информации курдского агентства Firat, для нападения на военный патруль был выбран оживлённый животноводческий рынок, находящийся на выезде из города на шоссе Манбидж — Эль-Баб. Оба города — по сути, оккупированные, Эль-Баб полностью под турецкой оккупацией, в Манбидже обстановка сложней. Турки так и не вошли в город, в городе только курды из отрядов YPG, а также американцы и французы. Ряд пригородов Манбиджа патрулируется турками, но большинство — уже не первый месяц под патрулированием военной полиции России. Это уже третья с начала года террористическая атака на совместные патрули военнослужащих США и курдов на севере Сирии.16 января в результате теракта в центре Манбиджа погибли 10 мирных жителей и пять ополченцев YPG, а также двое американских военных и двое гражданских сотрудников коалиции. 21 января жертвами взрыва на юге провинциального центра в Эль-Хассеке стали 5 курдских бойцов, которые охраняли конвой коалиции. Манбидж, расположенный в 85 км от сирийского города Алеппо, был освобождён отрядами YPG в августе 2016 г. Ранее он служил форпостом террористов из группировки ИГ*. Ответственные за все три теракта в Манбидже так толком и не были названы, что даёт пищу для дополнительных размышлений и многовариантного версирования, учитывая, что только Турция добивалась от США полного вывода формирований YPG из этого города и собиралась включить Манбидж в свой (оккупированный) «четырёхугольник» буферных зон на севере Сирии: Африн-Джераблус-Манбидж-Эль-Баб.

Как можно понять, перед обозревателями встала некая незримая «торговля», в которой «товаром» являются контроль над провинцией Идлиб и контроль над городом Манбидж, а это провинция Алеппо. Сейчас эта линия — территории превалирования турецкой армии и незаконных формирований протурецких террористов. После того, как турок и их «подопечных террористов» отгонят от Манбиджа, потеряет всякий смысл турецкое военное присутствие в Эль-Бабе и Джераблусе. При том, что курдские отряды YPG до сих пор в Манбидже, логично предположить, что после окончательного отступления турок от этого города, в скором времени на подступах к Эль-Бабу и Джераблусу окажутся и формирования курдских пешмерга. Ссылки на двусторонние переговоры России и Турции или какие-то российско-турецкие договорённости по Северной Сирии тут не помогут. Напомним о весьма тонких замечаниях главы МИД РФ Сергея Лаврова по сирийским курдам, прозвучавших в выше уже упоминавшемся его интервью вьетнамскому телевидению и китайским телеканалам «ЦТВ» и «Феникс». «У нас [т.е. у России и Турции — прим.] нет единого понимания того, кого среди курдов считать террористами. У Турции особая позиция. Мы понимаем её обеспокоенность, но всё-таки необходимо отделять зерна от плевел и посмотреть, какой из курдских отрядов на самом деле является экстремистским и создаёт угрозу безопасности Турецкой Республики», — сказал российский министр. Он отметил, что на большей части территории Сирии соблюдается режим прекращения огня. При этом «сохраняется проблема в Идлибе, где необходимо размежевать конструктивно настроенную вооружённую оппозицию и террористов, а также на северо-востоке, где США создали множество проблем, делая ставку на курдов, которыми стали заселять земли арабов, тем самым вызывая у них раздражение и озабоченность у Турции». «Может, замысел Вашингтона и состоял в том, чтобы создать столько проблем с тем, чтобы потом, как там любят, руководить процессом. Но на последнем саммите (РФ, Турции и Ирана — прим.) по Сирии в Сочи обсуждалась проблема границы между Сирией и Турцией, а также озабоченность Анкары в том, что касается использования этой границы экстремистскими террористическими элементами», — раскрыл скобки министр Лавров.

Мы понимаем, что в Сочи обсуждение «проблемы границы между Сирией и Турцией», учитывая согласованную и консолидированную позицию Москвы и Тегерана относительно незыблемости территориальной целостности Сирии, могло идти только в направлении того, чтобы турецкие войска убрались бы абсолютно изо всех сирийских земель и городов. В том числе — и из курдонаселённого Африна (зона Аазаз, север провинции Алеппо). То есть нет и не может быть речи о том, чтобы турецкие войска оставались бы «внутри» провинции Идлиб, даже если российская военная полиция займёт позиции «по периметру» этой провинции. Однако заявления турецкого министра Хулуси Акара уже прозвучали. И даже некоторые курдские источники тиражировали его заявления о начале турецкого военного патрулирования в Идлибе. Но как быть с тем, что в этой провинции были поселения шиитов, друзов (приравненных к шиитам) и других, защитником и гарантом которых выступает Иран, который вряд ли в угоду Турции готов отказаться от обещанных ему шести опорно-контрольных пунктов по наблюдению за Идлибом? Тем временем Анкара уже озвучила ещё одно странное заявление, по которому именно Ирану также придётся реагировать. 6 марта министр внутренних дел Турции Сулейман Сойлу анонсировал некую «совместную операцию» против пешмерга Курдской рабочей партии (PKK), правда, не уточнив конкретных сроков этой операции. «Даст Бог, мы проведём совместную операцию против PKK вместе с Ираном», — цитировало Сойлу турецкое агентство Anadolu. Турецкий министр не упомянул, на какие позиции PKK будут нацелены правительства двух стран, но президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявлял в конце прошлого года, что его страна проведёт военную кампанию против партизан PKK в горах Кандиль на границах Северного Ирака. Сойлу также отметил, что Анкара активизировала свои усилия по предотвращению проникновения членов PKK в Турцию: «В Турции менее 700 террористов. Террористическое проникновение в страну также невелико. С января в Турцию проникло 12 человек. Мы принимаем серьёзные меры на наших границах».

Мы подвергли проверке большую часть иранских СМИ, начиная с 6 марта, и нигде не нашли подтверждения или намёка на то, что турецкий министр Сойлу говорит о действительно имевшем место соглашении между Турцией и Ираном о некой совместной операции против курдских партизан PKK, будь то в Ираке или, допустим, в Сирии. Во всяком случае, 11 марта президент ИРИ Хасан Роухани прибыл в Ирак с трёхдневным официальным визитом, и это будет первая официальная поездка Роухани в соседнюю страну. Учитывая, что в иранских СМИ перед этим визитом с особым ударением подчёркивали, что «Иран рассматривает военное присутствие США в Ираке как угрозу», мы понимаем, что итоги ирано-иракских переговоров в Багдаде — не менее важны с точки зрения будущего Ближнего Востока, чем ситуация в Сирии. Но если Турция перед поездкой Роухани в Ирак намекает на некую совместную с Ираном военную операцию против партии PKK, да ещё в Северном Ираке, то, в случае если министр Сойлу не врёт, разве возможно, чтобы иранский президент не переговорил в Багдаде об этом с президентом Ирака, курдом (!..) Берхамом Салихом, а также с премьер-министром Ирака Аделем Абдул Махди, спикером иракского парламента Мохаммедом аль-Хальбусси, а также с верховным шиитским авторитетом Ирака аятоллой Сейедом Али ас-Систани? Мы уверены, что с иракцами президент Роухани обсудит даже слишком много вопросов, которые в скором времени всерьёз осложнят ситуацию. К тому же стало известно, что США и Израиль опять прилагают руку к тому, чтобы ситуация обострялась. Только так можно расценить два факта: 1) 25 февраля союзница США и Израиля — Великобритания заявила о запрете деятельности ливанской партии «Хезболлах» и внесении её в списки террористических организаций, а на следующий день министерство обороны Великобритании подтвердило, что британский спецназ участвует в наземных операциях «против террористов» ИГ* в Сирии, как писала британская газета The Times; 2) как сообщает агентство Reuters, 5 марта министерство финансов США наложило санкции на военизированную иракскую шиитскую организацию «Харакат Хезболлха аль-Нуджаба» (в переводе «Партия Движения благородных») и её лидера Акрама аль-Кааби, «обвиняющихся» в связях с Ираном.

Ополченцы ливанской партии «Хезболлах» — одни из самых активных вот уже как минимум пятилетней вооружённой борьбы, причём — реальной борьбы (в отличие от стран Запада) с террористами ИГ*, разных трансформаций «Аль-Каеды"* и других террористов, причём как в Сирии, так и в Ираке. Ополченцы же иракской «Харакат Хезболлха аль-Нуджаба» входят в состав и действуют под эгидой общеиракских Народных сил «Аль-Хашд аш-Шааби» и известны тем, что были одной из тех иракских шиитских структур, которые после резкого ослабления ИГ* в Ираке отправляли своих добровольцев на помощь Сирии. Само сопоставление целей и задач Ирана в Ираке и Сирии с тем, что Турция уже не первое десятилетие пытается втянуть иранских военных в региональную авантюру (а ведь объявление войны отрядам PKK, да ещё на иракской территории — это типичная авантюра), заставляет нас начать сомневаться в достоверности заявления турецкого министра Сойлу. Кстати, отметим также, что именно 11 марта посол Ирана в Сирии Джавад Торкабади в интервью иракскому телеканалу «Аль-Ахд» сообщил о возможном визите иранского президента Роухани в Дамаск в самое ближайшее время. Суммируя уже идущий визит в Ирак и анонс посла Торкабади о предстоящей поездке президента ИРИ в Сирию, мы вправе считать, что приоритетные направления политики Ирана на Ближнем Востке неизменны, и курды в них — лишь составная, но не главная часть, тем более в ней как будто бы и нет никакого места турецким курдам из PKK.

Сложное, многослойное переплетение проблем Северной Сирии, Северного Ирака, отдельно — самого курдского вопроса в регионе в целом, с тем, что чем дальше Ближний Восток продвигается вперёд, хотя бы к празднику весны Новруз, тем явнее становится несовпадение интересов России и Ирана с интересами Турции в рамках их же трёхсторонних Сочинских соглашений, обещает неординарное развитие ситуации. О Западе и Израиле вообще речи нет — тем болеек после признания Лондона в том, что и британский спецназ участвует в незаконной оккупации Сирии. К тому же, согласно пресс-релизу ЕС от 4 марта, европейские союзники США расширили санкции против Сирии, введя в санкционный список 7 должностных лиц сирийского правительства, — мол, это «реакция» ЕС «после кадровых перестановок в кабинете министров Сирии». В пресс-релизе уточнили, что в настоящее время в санкционном списке находятся 277 физических лиц и 72 юридических. А незадолго до прибытия президента Ирана Роухани в Ирак, депутат от шиитского блока «Саирун» в иракском парламенте Саттар Джаббар аль-Итаби заявил иракским СМИ, что фракция его блока вскоре представит пакет реформ, в который включено «прекращение военного присутствия США в Ираке». Напомним в связи с этим, что лидером блока «Саирун» является влиятельный шиитский религиозный деятель аятолла Муктада ас-Садр, дружественно настроенный в отношении Ирана и иранского шиитского духовенства. Его блок выиграл последние парламентские выборы в мае 2018 г. и стал крупнейшей политической фракцией в законодательном органе Ирака.

* — организация, деятельность которой запрещена в РФ