Центральная Азия, дальние места — горы и засушливые равнины: небольшой караван из казаков и уроженцев Туркестана ведет потомок литовского воина. С каждой тысячей километров пути местность, подвластная китайцам, становится для русских все неизведанней; открытия — географические, геологические и зоологические — следуют одно за другим. Тянь-Шань остался позади, и впереди маячит неведомый Нань-Шань. В моих руках записки неудержимого исследователя Григория Грумм-Гржимайло — «По ступеням Божьего трона»; пятьсот убористых страниц о полутора годах на Востоке.

Григорий Грумм-Гржимайло «По ступеням божьего трона»

Эта история начнется в мае 1889 года и завершится в ноябре следующего года. Не все русские вернутся из бескрайнего Западного Китая, а участник экспедиции и брат Григория Грумм-Гржимайло Михаил впоследствии погибнет в коммунистической тюрьме. Исследователь с уже серьезным опытом станет географом и мемуаристом с мировым именем. Экспедиция откроет Люкчунскую впадину и привезет в Санкт-Петербург шкуру несчастной лошади Пржевальского — экзотику. Европейцы со страшной высоты гор Богдо-Ола впервые увидят Тяньчи — самое живописное озеро Центральной Азии: «Воды бирюзового цвета, берега — дикие скалы, поросшие лесом, изумрудные поляны и еловые рощи, напротив — осыпи пестрого камня».

Закат XIX века был эпохой географических и этнографических исследований российско-китайского пограничья и белых пятен в Центральной Азии. Джунгария, Турфан и Хами были овеяны мифами; и за легендарным Пржевальским в непонятные земли углублялись все новые и новые исследователи — такие как бродивший после Грумм-Гржимайло на грани выживания швед Свен Гедин. Это были интересные годы, несмотря на все козни китайских чиновников, правивших среди монголов, тибетцев и тюрок по праву сильного.

«Я не люблю китайских базаров. Эта ужасная вонь, эта ужасная грязь, эта лоснящаяся от сала оборванная толпа, здесь, просто ужасна», — сокрушается автор в Урумчи, где власть кочевников пала.

«По ступеням Божьего трона» — это произведение, написанное русским языком, не искаженным новоязом. Грумм-Гржимайло запоминает горные края не сухим слогом расчленяющих их геологов, а беллетризует открывшийся перед ним чудный пейзаж. Если произвольно открыть книгу Григория Ефимовича, то остается зачитаться с первого же абзаца: «Медлить было нельзя. Я въехал в дико ревущий поток. Что было со мной вслед затем, описать трудно. Я испытал чувство, которое должен был бы испытать человек, низвергнутый в пропасть. Когда я очнулся от неожиданности, я увидел себя среди клокочущей пены и торчавших отовсюду каменных глыб». Это об одной из многих переправ на пути экспедиции: река Улан-усу, Тянь-Шань.