Они порадовали нас вновь. Самоназванные феодалы России. Управленцы. Чиновники. На этот раз в Брянской области. В городке с чудным названием Клинцы.

Иван Шилов ИА REGNUM
Чиновники

Международный благотворительный фонд выделил деньги на путёвки тяжелобольным детям и детям, находящимся в тяжёлой ситуации. Формулировка именно такая. И уже вопрос: почему деньги выделяет международный благотворительный фонд, а не наши доблестные службы? Ну, это такое. Мы привыкли.

Впрочем, привыкли мы и к другому. К тому, что, собственно, произошло. Ведь несчастные детки в итоге никуда не поехали. Они остались болеть и страдать в Клинцах. А в Турции оздоровились дети местных управленческих и правоохранительных элит — в общем, потомство чиновников, барчуки, уродившиеся от феодалов.

Удивляет ли нас это? Да. Возмущает ли? Безусловно. Но — стоп! Давайте откровенно: ведь мы к такому потихонечку привыкаем. Или уже привыкли. Как к сводкам с фронта, например. Один раз — мрак! Второй раз — ужас! А потом — третий, четвёртый, сотый — и, в общем-то, ничего удивительного.

Мы привыкли к тому, что большинство чиновников — это такие себе пиявки, сосущие кровь, силу, здоровье народа. Было бы чем полакомиться. Уважения к ним нет, как нет и доверия. И это, на самом деле, опасная тенденция, потому что ненависть к управленцам — не только государственным, но, например, и к деловым (вспомним «Графиню Леруа Мерлен») — близится к апогею. И как усмирять народный гнев будем?

На прошедшей пресс-конференции Владимир Путин заявил, что чиновники — это все мы, наша среда. По данному поводу мне вспомнилась фраза из «Убить Дракона»: «Это не народ? Это хуже народа! Это лучшие люди города!» А точнее — страны. Именно так. Самые хваткие, пронырливые, удачливые — и самые беспринципные. Не все, конечно, но многие.

Кто сегодня входит в так называемый привилегированный класс? Как они туда затесались? Великий крах 1991 года: СССР кончает жизнь самоубийством. И повылазила мокричная шушера. Комсомольские работники, прихвостни бандюков, решалы, общественники, журналисты. А после ещё страшнее — кадровый резерв истощился. И на руководящие посты стали брать по принципу узнаваемости и по знакомствам.

Вспомним министра Наталью Соколову и её диету на макарошках. Вспомним главу департамента Ольгу Глацких и её «государство не просило вас рожать». Много кого вспомним.

Николай Неврев. Торг. Сцена из крепостного быта. Из недавнего прошлого. 1866

Но самое мерзкое — что? Да то, что господа и дамы эти совершенно не понимают, в чём они не правы. Объяснять им их вину — всё равно что рассказывать крокодилу, почему нельзя есть людей. Он так привык, он так устроен, он иначе не может. Вот и у нас появился солидный такой класс, увесистая такая прослойка тех, кто абсолютно свято полагает, будто они лучше других, и созданы те для того, чтобы их кушать.

Ведь когда чиновников из городка Клинцы поймали на подлоге, за который в справедливые времена расстреливали, блондинистая дамочка, экс-заместитель главы города, чьё имя и упоминать-то не хочется, заявляет: «А дети чиновников — это не дети города Клинцы?» Рядом с ней стоит получеловек в костюмчике, с лицом хорька, и искренне не понимает, а чего все так возмутились. И удивление их подлинное. Ну, не понимают они.

Это, знаете ли, напоминает фильм ужасов, где инопланетяне захватывают планету, а людей используют в качестве доноров. Огромные фермы с полуживыми созданиями, коими питаются монстры. Так вот, Россия, видимо, уже захвачена чужими и хищниками, прячущимися под личинами чиновников и управленцев.

Виной тому, да, уже упомянутый коренной слом. Однако чужую мораль мы приняли раньше — либерально-рыночную, кальвинистскую, ту, в которой нет места человечности и человеку в принципе. Любой ближний — корм; сожри его, чтобы стать сильнее. И эта мораль, да, касается не только чиновников, управленцев и прочих господ. Она пропитала весь народ, куда можно отнести и крестьянина, и тинэйджера, и бизнесмена, и проститутку, и инженера, и добровольца. Это чума, беда, напасть — называйте, как хотите.

Однако в целом народ-то умнее и милосерднее, и на каждого злодея найдётся свой добродетельный человек, милосердный. Хватает у нас героев. Правда, хватает. Вот только места им нет. Их даже на телевидение не пускают, а куда уж им пробраться во власть. Система выстроена так, что отсеивает всякого порядочного человека. Не берут в бордель монахинь — если только те не испорчены и не хотят сыграть в ролевые игры.

Потому перемены грозят серьёзные. Тяжкие, выламывающие с хрустом и кровью. И чтобы не случилось беды, пора уже наконец разгонять этот чиновничий шабаш. Есть к тому прецеденты — инициативы вроде поиска новых лидеров, например, — но действовать надо куда решительнее и куда быстрее. Два-три года у нас ещё есть, пока народный гнев не станет критически разрушительным.

Пока же чиновники, деловые люди, элиты в принципе губят большую страну, топят её своей неадекватностью, алчностью, лицемерием, тщеславием и хабалистостью. Они, действительно, как в оскоминной присказке, утратили всякие берега. И, глядя на них, вспоминаешь ещё одно хрестоматийное: «Перед смертью не надышишься». Дышите, феодалы, дышите, но дальше мы как-нибудь, да без вас.