Закон или не закон?
И снова всё закончилось ничем. Итоговое решение — «продолжить обсуждение в январе 2019 года».
В России, при столь высокой роли нефтегазового сектора для страны, до сих пор нет закона, регулирующего транспортировку нефти и нефтепродуктов. Хотя такие законы есть во всех странах — крупных производителях углеводородов — от Великобритании до Саудовской Аравии. Нефтегазовая отрасль России регулируется бесчисленным количеством статей и пунктов в самых разных законах или множества отраслей. На практике именно концентрация лоббистских интересов в отрасли тормозит принятие регулирующего закона.
Указание правительству о разработке проекта закона дано президентом еще 30 июля 2015 года. 19 апреля 2017 года законопроект был готов для внесения в правительство и Госдуму РФ, однако потерялся в согласованиях до выборов-2018, потом сменился куратор ТЭК, в результате согласование документа перенесено на 2019 год.
Суть споров — в нескольких принципиальных пунктах. Во-первых, оспаривается само понятие «магистральный нефтепровод» (МТ).
«Транснефть» возражает против предложения ВИНКов разделить МТ натрубопроводы общего и необщего пользования и допустить владение МТ необщего пользования «лицами, зарегистрированные на территории РФ, включая нефтяные компании». Смысл поправки в том, что на трубопроводы, имеющие статус магистральных, распространяются льготы по налогу на имущество, которые не имеют технологические трубопроводы нефтяных компаний. Речь о суммах в миллиарды рублей. ВИНКи хотят расширить понятие, чтобы иметь в собственности инфраструктуру со статусом магистральных нефтепроводов, что позволяет получить серьезный налоговый вычет. Но это значит, что государство недополучит эти десятки млрд рублей.
Еще один спор — вокруг принципа «качай или плати». Последнее время это словосочетание мы слышим в связи со спором «Газпрома» и «Нафтогаза» в Стокгольмском арбитраже. Но случаи имеют радикально отличие. Если украинская газовая труба построена в советское время и давно окупилась, то в случае с российскими нефтепроводами ситуация иная. Оператор строит нефтепроводы под гарантии загрузки трубы. Стороны должны быть взаимозависимы: если «Транснефть» не построит трубу, нефтяные компании не смогут добывать нефть. Если же оператор построил трубу, он должен начать окупать свои инвестиции. Нарушение обязательств одной из сторон негативно влияет и на отрасль. Синхронизация сроков строительства и ввода месторождений в строй должна быть обеспечена взаимной финансовой ответственностью. Принцип «качай или плати» призван не наказать участников рынка, а застраховать многомиллиардные вложения государства от простоя и не допустить в принципе такие конфликты, которые разгорелись вокруг проектов «Заполярье — Пурпе» и «Куюмба — Тайшет».
Дискуссия вокруг Законопроекта затронула также положение о повышении тарифов для компаний, по заказу которых были построены новые или расширены мощности действующих нефтепроводов. Причина интереса лоббистов понятна, но если исключить данный пункт, то строительство новых нефтепроводов в интересах одной компании будут оплачивать все участники рынка, а это противоречит основным принципам рыночной конкуренции.
Споры разгорелись и о требованиях к качеству нефти. В последних поправках к законопроекту было предложено лишить «Транснефть» права отказывать в заключении договора транспортировки из-за нефти низкого качества и обязать ее возмещать убытки нефтяникам в случае отсутствия технической возможности прокачивать нефть. Но это значит, что оператор должен будет принимать в систему любую похожую на нефть жидкость, смешивая ее с высококачественным сырьем других участников рынка. Очевидно, что это несправедливо.
Наконец, в новой редакции документа предложен запрет для «Транснефти» прокачивать по своим трубам нефть и нефтепродукты для технологических нужд, а разрешить транспортировку только сырья нефтяников. Последнее странно, потому что в этом случае технологическая жидкость для нужд эксплуатанта будет взята из потока нефти частных компаний (если больше неоткуда), или же вообще останавливать прокачку в отдельные моменты. Представитель «Транснефти» заявил, что «это повлечет нарушение интересов всех потребителей услуг по транспортировке нефти, невозможность обеспечить эффективное функционирование магистральной системы».