Европа: гражданская война на пороге

Вот и закончился очередной день бунта желтых жилетов во Франции. Они обещали организовать массовые протесты, и они их организовали. МВД Пятой республики оценило количество манифестантов в 97 тыс. человек. Сами «желтые жилеты» говорят о 120−127 тысячах. Однако где бы ни оказалась истина, в любом случае масштаб событий достаточно существенен.

Для противостояния им власти мобилизовали 30 тыс. полицейских, 30 тыс. пожарных и 37 тыс. личного состава жандармерии. Задержано свыше 1700 нарушителей. Интернет полон фотографий, за которые, случись такое в России, вся либеральная пресса уже бы истерично билась в праведном гневе. Но тут Франция, тут так можно. И правозащитники молчат как воды в рот набрали или какой другой, гораздо менее приятной субстанции — деньги не пахнут.

Точнее сказать, общество оказалось в тупике, потому что правыми, по сути, выглядят одновременно обе стороны, и как в таком случае проблему разрешить, там не знает никто. А когда возникает вакуум смыслов, он быстро заполняется теорией заговоров. Тем более что некоторые основания для нее имеются.

Во-первых, происходящее подозрительно сильно совпадает с рядом громких заявлений лидеров ЕС. Стоило Макрону «анонсировать» план создания собственной, отдельной от НАТО, армии Евросоюза, заявить о необходимости восстановления французской внешнеполитической субъектности и, самое главное, Франция с Германией вышли на финишную прямую в создании альтернативного SWIFT Механизма специального назначения (SPV), как тут же возникли эти массовые гражданские беспорядки.

Во-вторых, вспыхнули они буквально из ничего. Официально считается, что процесс запустила интернет-петиция автомобилиста из департамента Сана и Марна (регион Иль-де-Франс) с требованием снизить цены на топливо. Однако в глаза бросается фактор времени. Публикация призыва в интернете в мае нынешнего года общественность фактически вообще не заметила. Однако 12 октября ее зачем-то перепечатывает газета Parisen, и мир буквально взрывается. За две последующие недели петиция собирает 225 тыс. подписей, а к концу ноября их число переваливает миллион.

В-третьих, виртуальное возмущение, словно чертик из табакерки, тут же выливается в довольно организованные действия протестующих. У них как бы нет лидеров, от их лица не выступает ни одна политическая партия или движение, но за считанные дни создаются множество групп для координации действий в социальных сетях, договариваются на тему ношение однообразного желтого светоотражающего жилета и мест проведения протестов.

Но ярче всего выглядит в-четвертых. Столкнувшись с протестами, власти оказались перед пустотой. Интересы возмущенных граждан не выражает буквально никто. От их лица не выступила ни одна из политических партий или официальных общественных движений. Попытка персонализировать протест через поиск лидеров среди самих протестующих успеха не имеет. Несколько «представителей народа», вроде Эрика Друэ, там появились, но никакого фактического влияния на действия протестующих они в действительности не имеют. Таким образом, протест как бы есть, но против чего он конкретно и с кем обсуждать условия возврата к мирной жизни — остается непонятным.

В-пятых, бросается в глаза явное несоответствие якобы стихийности народного возмущения с довольно четкой организацией действий протестующих. В том числе принадлежащих к прямо противоположным политическим флангам. Вместо традиционных драк между собой правые и левые ультрас дружно дерутся против сил правопорядка.

Всё перечисленное выглядит слишком хорошо организованным, чтобы казаться случайностью. Тем более что абсолютно все подобные протесты ранее, от Арабской весны на Ближнем востоке до Майдана на Украине, впоследствии оказывались результатом прямого внешнего вмешательства. И в определенном смысле оно наверняка имеет место быть, но следует отметить, что о причинах, неизбежно ведущих именно к подобному результату, мы говорили уже на протяжении трех последних лет.

Ментально, во всех смыслах, от идейного до экономического, Европа продолжает считаться Колыбелью Цивилизации, потому позиционирует себя равной современным лидерам, вроде США и Китая, и смотрит свысока на всех прочих, вроде России. Однако на самом деле Евросоюз осуществить качественную трансформацию не сумел, по сути, так и оставшись большим колхозом, да еще добровольно себя обезглавившим в части лидеров и идей.

Разрушение культуры как понятийного фундамента вызвало экспансию исламской Традиции. Отсутствие экономической идеи дальнейшего развития вызывало стремление экономического паразитирования на чужих, прежде всего на китайском «Поясе и Пути», тем самым порождая серьезный конфликт национальных и финансовых интересов. А слишком долгое нахождение на вторых ролях в глобальной политике превратило Европу в состояние дезориентированной и деморализованной толпы, к позитивной самоорганизации неспособной. Вопрос стоял лишь о форме материализации накапливающихся внутренних напряжений в системе и сроках начала ее разрушения в результате структурных деформаций и «усталости металла».

Так что нынешний бунт «желтых жилетов» неожиданным или извне инспирированным считать нельзя никак. Он является лишь демонстрацией синергетического эффекта наложения ряда разных процессов. Однако определенные попытки управлять событиями действительно имеются.

Например, хорошо видно, что бунтуют граждане только «против всего плохого и за всё хорошее», но по факту их действия развивают правительственный кризис, приближающий перевыборы в высших эшелонах власти. А так как среди протестующих не происходит консолидации вокруг какой-либо (любой!) политической идеи, очевидно, единственными выгодоприобретателями протестов окажутся французские (шире — европейские) олигархи, претендующие на усиление их персонального влияния в структуре официальной власти.

Следовательно, помогать раскачивать протесты им прямо выгодно, но при этом они заинтересованы в удержании бунтующих от слишком решительных действий и сохранении нынешнего общественно-политического механизма в неприкосновенности. Это хорошо видно на практике. «Желтые жилеты» бьют витрины, жгут машины, дерутся с полицией, иногда требуют отставки Макрона, но при этом не озвучивают никаких четких радикальных лозунгов, и тем более конкретных идей по замене нынешнего плохого государства каким-либо другим, хорошим.

Происходящее, естественно, играет на руку Вашингтону, ослабляя внешнеполитические позиции Европы в ее противостоянии с США. Так что публичная поддержка действий бунтующих Трампом вполне логична, но то, как события развиваются, наглядно показывает, что именно спецоперацией американцев они не являются. Хотя некоторые политики думают иначе.

Украинизация Франции слишком очевидно угрожает окончательной деградацией НАТО, а значит, и сокращением возможностей США по публичному военному и военно-политическому давлению на Россию. Опять же встает вопрос денег, которые Америка с партнеров по военному блоку еще худо-бедно собирает, и поток которых явно пересохнет в случае реализации «украинского варианта».

Стало быть, нынешний бунт в Европе это не операция американских спецслужб, а скорее треск самостоятельно разрушающегося от ветхости старого дома. Трубы текут. Стены разъедает сырость. Некогда величественная лепнина осыпается. Да и внутренняя планировка давно перестала удовлетворять жильцов. Но объединяться и что-то кардинально перестраивать они по разным причинам не желают. Они просто недовольны текущим положением и упиваются традиционным правом на протест. О хотя бы среднесрочных последствиях собственных действий никто из желтых жилетов не задумывается. Даже размахивающие плакатом с требованием отставки Макрона не в состоянии внятно ответить на вопрос — а вместо него должен прийти кто?

Вывод из происходящего напрашивается однозначный: это не революция, это просто бунт в его худшей анархической форме. Не за что-то хорошее конкретно, а только абстрактно против всего плохого без сколько-нибудь четко осознаваемой альтернативы.

Считается, что анархия есть форма безвластия, однако в действительности это ее, власти, атомизация, то есть раздергивание на мелкие части в пользу отдельных групп, а в итоге даже просто банд, превосходящих соседей по уровню сплоченности, по численности и по решительности в применении силы. И вот тут, по мере ослабления государства, все они вскоре выяснят неприятную новость: всю эту гопоту, лихо геройствующую против полицейских, по рукам и ногам связанных многочисленными запретами на применение силы, по всем трем параметрам сторонники Халифата превосходят на две головы.

Просто пока им развернуться не дает как раз то самое государство, за разрушение которого «желтые жилеты» выступают. Потом, когда его не станет, уже вот так — оголенными ягодицами — свое презрение и превосходство над Халифатом демонстрировать не получится. Их таким не испугаешь, да и реагируют на всё их раздражающее они куда проще и кровавее.

Из всего этого вытекает лишь одни вопрос. Как на происходящее сейчас в Европе должна реагировать Россия? Потому что протесты уже вышли за границы только Франции. «Желтые жилеты» бунтуют еще в Бельгии, а теперь появились и в Нидерландах. Фактически идет процесс анархического заражения всех ключевых финансовых доноров Евросоюза. Разве что они не докатились до Германии, но это, скорее всего, лишь пока. А Европа для нас — это ¾ внешнеторгового оборота, более 60% экспорта энергоносителей и свыше 70% — промышленной продукции. Кроме того, оттуда мы получаем 4/5 необходимых нам технологий и станочного парка. Так что самоустранение от событий вряд ли можно считать правильной долгосрочной стратегией.

Напрашивается единственный логичный вывод — мы неизбежно должны переходить от простого созерцания к активной наступательной политике в части формирования в Европе (по крайней мере в ее западной части) пророссийских политических сил и их продвижения к власти. Сокрушаться по поводу вмешательства во внутренние дела тут явно неуместно. Что бывает, когда эта задача решается плохо или не решается совсем — отлично видно на примере Украины.

Процесс это не простой, но в целом достижимый. Как минимум через сближение с той частью экономической элиты ЕС, которая в сотрудничестве с РФ заинтересована и которая понимает преимущества взаимной интеграции в долгосрочном геополитическом плане. Что такие силы там имеются, говорят неудачи США с попыткой отмены реализации проекта «Северный поток — 2».

Но браться за дело следует куда активнее. Потому что протестный джинн из бутылки уже выскочил. Массы (и организаторы) ощутили, что «так можно» и за это особо «ничего не будет», тем самым возник эффект безнаказанности, везде и всегда являющийся главным стимулом эскалации протестной вакханалии. Следовательно, процесс расшатывания института государства во Франции и Европе лишь усилится. Так что времени остается не слишком много.