Донбасс без выбора

Апрель 2014 года. Захвачены административные здания Донбасса. Украина ещё здесь, но уже на издыхании. Русская весна началась.

Возле здания донецкой администрации — баррикады, рядом — толпа. Беспрерывно вещает телеканал «Россия 24». В здании администрации — люди с оружием и в «балаклавах». У входа, перед одной из баррикад, несколько десятков человек — в основном женщины — окружили седобородого мужчину. Только один вопрос: «Когда мы будем в России?» Седобородый терпеливо объясняет, что на данный момент это невозможно. Сначала нужно прийти на референдум. «А дальше?» Дальше — мы будем в России. Мужчина улыбается в седую бороду.

Четыре с половиной года прошло. На въезде в Луганск также написано, что это русский город. Он и правда русский — Далеград (так его могли назвать в честь казака луганского Владимира Даля). Но Донбасс — не в России. Будет ли?

Люди ведь — не крысы, не мыши. Они устали прятаться по домам, по подвалам. Устали от нищеты, безработицы, криминала. От хаотичных обстрелов, начинающихся тогда, когда кому-то надо либо обострить ситуацию, либо развлечься. Устали от того, как прекрасный регион превратился в поля, где тренируются в выживании.

Я ездил туда не раз — с гуманитарной помощью и так — и точно знаю: люди Донбасса заплатили жизнями, здоровьем, благосостоянием, судьбами, чтобы быть с Россией. Но теперь — это буферная зона на крови.

Мы защищаем Сирию, мы спонсируем Беларусь, Венесуэлу — а что там Донбасс? Там ведь наши, родные, близкие люди. Как быть с ними? И что мы сделали с ними?

Умные люди — или те, кто отчаянно хочет казаться таковыми, — расскажут, конечно, что Россия не может взять Донбасс. Пусть так. Но я точно знаю, что Россия может не выдавливать ополченцев, воевавших за свободный Донбасс, на Украину. Может снять пошлины с донбасских товаров и сделать так, чтобы они продавались у нас. Может не вспоминать о Донбассе лишь тогда, когда нужно запугать общественность очередным обстрелом. Она много что может. Но хочет ли?

И на этом фоне идут сообщения о прошедших выборах в ЛНР и ДНР. Нам рапортуют, что иностранные наблюдатели не увидели серьёзных нарушений. Нам рапортуют, что жители Донбасса продемонстрировали волю не быть с Украиной, но быть с Россией. Нам рапортуют о высокой явке: в ДНР — 80,1%, в ЛНР — 77%.

А я скажу вам, что процент можно было нарисовать любой. И перед выборами местная власть старалась поднять процент, как могла: чуть повысила пенсии, зарплаты, кидала деньги на телефон — агитировала. Только что мешало делать это раньше? В регионе, где люди выживают, потому что зарплаты в 5−6 тысяч рублей, а цены — такие же, как по всей России.

И вот, если мы поверим официальным цифрам, в ДНР пришли на избирательные участки 1,6 миллиона человек. Это при том, что до войны там насчитывалось 2,3 миллиона вместе с детьми. Лапша на уши, с кровавым привкусом. Согнали всех, кого можно. Да и что делать людям, особенно старикам? Идти на избирательные участки, надеяться, верить. Те, кто мог, уехал. Остальные буквально питаются надеждой и верой.

Это — выборы без выбора. Где кандидаты? Безальтернативно Денис Пушилин приходит к власти в ДНР, Леонид Пасечник — в ЛНР. Такие вот люди, да? Денис Пушилин — во главе ДНР. Раскатайте это на языке, как желейную конфету. Тот самый Пушилин — функционер из МММ. Тот самый Пушилин, который жуёт на российских телеканалах лоялистскую кашу. Это ли не издёвка?

Но были ли у него у конкуренты? Все те, кого называли героями Донбасса, лежат в земле или ушли в бега. Стрелков критикует всё и вся, Царёв доживает в ялтинском санатории. Захарченко, Моторола, Дрёмов, Мозговой — в могилах. Список можно продолжать до бесконечности. Перечислять имена военных героев настоящих и дутых. Но обустроились те, кто меньше всего рисковал.

Одно верно в рапорте: в очередной раз Донбасс продемонстрировал, что хочет быть с Россией. Но боюсь, в очередной раз ему скажут, что это невозможно. Уж не знаю, жив ли тот седобородый мужчина и улыбается ли он в свою бороду теперь.

Донбасс мог стать территорией справедливости, территорией искренних, смелых людей. Там можно было бы попытаться воплотить, действительно, идеалистическое для русского сознания общество, которое жило бы не по законам дикого недокапитализма, а по законам справедливости. Однако этого не произошло. Донбасс уничтожили, как уничтожили и надежду на справедливость.

Теперь это буферная зона на крови с брошенными людьми, которых, с одной стороны, прессуют украинские пушки, а с другой — алчность и бессовестность своих же. Донбасс превратился в территорию нищеты и отчаяния, которой управляют мелкие функционеры, выполняющие не слишком внятные указы из Москвы. Донбасс превратился в территорию распила. И в этом смысле он, действительно, стал Россией. Но совсем не той, за которую гибли и отдавали жизни. Он стал недоРоссией в её худших проявлениях.