Политика и театр: интервью режиссёра «Театра.doc» Всеволода Лисовского

С 15 по 17 ноября состоится VII Международный Санкт-Петербургский культурный форум — уникальное событие мирового значения. Ежегодно в мероприятии принимают участие десятки звёзд театра и кино, оперы и балета, выдающиеся художники и музыканты современности. Также здесь можно увидеть видных ученых и общественных деятелей, представителей крупного бизнеса и власти.

Одной из тем, поднимаемых на форуме, станет тема современного искусства. В рамках интеллектуального марафона «Здесь и сейчас. Насколько современно современное искусство?!» будут обсуждаться вопросы соотношения искусства классического и современного, противоречия и антагонизм, в который они вступают друг с другом.

В преддверии марафона корреспонденту ИА REGNUM удалось пообщаться с одним из экспертов марафона, представляющих подсекцию «Театр».

Всеволод Лисовский, театральный режиссер, автор многочисленных спектаклей экспериментального характера в московском «Театре.doc» рассказал о театре и политике, а также поделился творческими планами на будущее.

— Эффективность любого собрания измеряется количеством новых проектов, родившихся на нем. Поэтому говорить о значении форума уместнее будет после того, как он закончится. А пока я просто рад редкой возможности пообщаться с такими исключительными собеседниками, как Дмитрий Волкострелов и другие уважаемые люди. Да и возможность попасть в Эрмитаж без очереди не стоит недооценивать.

— Нынешнее противостояние протекает настолько вяло и по-вегетариански, что его можно просто игнорировать. Всего двести лет назад у романтиков с классицистами до поножовщины доходило. В Византии эпоха иконоборчества (тоже, по сути, эстетический конфликт) сопровождалась массовыми обезглавливаниями, сожжениями, оскоплениями и ослеплениями. А сейчас — ну, статейку напишут, ну, пост в фб, ну, доносом разродятся… Просто скучно.

— Театром я считаю любое действие, направленное на преднамеренное изменение психологического и эмоционального состояния воспринимающей стороны. А каким образом авторы этого добиваются, это их дело. Поэтому у меня нет ни внутреннего ни внешнего конфликта ни с кем.

— Я человек достаточно тёмный, а в отношении театра особенно. Мало что видел, мало о чем читал, о многом даже никогда не слышал. Поэтому стараюсь относиться ко всем без исключения режиссерам дружелюбно, доброжелательно и уважительно.

— Мне не совсем понятен термин «традиционный» театр. Это тот театр, который сейчас пользуется формами, оставшимися от прошедших эпох? Но сколько форму ни консервируй, содержание с течением времени все равно меняется. Обычный зритель видит в спектакле театра Пекинской оперы совсем не то, что видел зритель, допустим, XVI века. Это может понять только очень квалифицированный историк с большим опытом. Так что конфликт между формой и содержанием есть в любом случае. Это и есть строительный материал спектакля. Другое дело — что именно авторы из этого материала лепят и насколько осознанно.

— Безусловно, катарсис — одна из форм изменения состояния зрителя во время спектакля. Но, как мне кажется, не единственная. К несчастью, любое искусство не может быть развитым достаточно, так как оно не продукт, а процесс. И этот процесс (можно назвать его развитием) никогда не останавливается, а следовательно — никогда не достаточен. Достаточно — значит, смерть и энтропия. Можно сформулировать проще. Результаты радуют не сильно, но какая-то движуха есть.

— Говорить можно не об отказе от смысла, а о попытке избавиться от авторского месседжа. Смыслы все равно рождаются в сознании воспринимающей стороны. И насколько меседжи способствуют этому рождению, не совсем ясно. Мне, например, кажется, что они больше мешают.

— Эта проблема решается просто. Нужно заранее чётко объяснить зрителю, что его ждет. А то человек приходит посмотреть скажем на «Макбета», а ему показывают голую задницу. Возникает когнитивный диссонанс. Я стараюсь сразу все честно сказать, что будут молчать или будут без дела слоняться. И конфликтов с публикой практически никогда не возникает.

— Честно говоря, я никакой войны не вижу. Если человек занимается своим делом —будь дело это «современное» или «традиционное», — ему просто некогда заниматься оценкой деятельности других. Пена на губах и округлившиеся глаза — верный признак того, что человеку нечего делать. Так что лекарство одно и очень простое. Всем надо делом заниматься. А министерство я бы чисто из гуманизма освободил от необходимости составлять процентовки, ориентируясь на утвержденный перечень творческих методов (интересно, он у них существует?). Есть в мире и более осмысленные занятие, например носить воду решетом.

— Смотря что понимать под словом политика. Если вопрос о том, кто будет руководить нашим микрорайоном — Иван Иванович или Илья Ильич, — то быть не включенным в эту проблематику достаточно легко. Если же понимать политику широко — как перманентный процесс взаимодействия людей, сообществ, институтов, который приводит к различным результатам — от запоя дворника Ильхана до исторически неизбежной смены Ивана Ивановича Ильей Ильичем, то от этого процесса искусство свободным быть не может. Оно само — этот процесс. Оно само — политика.

— Я не представляю, каким образом дело «Седьмой студии» влияет на процесс распределения власти в РФ. Значит, я не могу назвать его политическим. Коррупция, на мой взгляд, — это когда люди должны были построить мост, а построили себе дачи. Тоже не про эту историю. Тут дело о том, что культурное производство (спектакли, фильмы, что угодно) существует само по себе, а система отчетности — сама по себе. Для последней спектакль или фильм — продукт побочный и не обязательный. Настоящая цель проекта — отчет. И если у людей спектакли получаются лучше, чем отчеты, можно ждать любых неприятностей. Мне, кстати, самому интересно, почему по этим обвинениям взяли Серебренникова, а не, например, Михалкова. Короче, рудименты советской системы финансирования искусства разлагаются на глазах. Очень жалко, что они своими миазмами отравляют жизнь достойных людей, которые все это время могли бы работать и приносить пользу обществу и радость людям. Какая кому может быть радость от отчета или протокола допроса, я не понимаю.

Квантовая парадигма заменит ньютонианскую не сама по себе. Для начала, мы все должны эту парадигму выдумать. Так что я переадресую вопрос вам. Что вы хотите взять из этого мира в мир грядущий?

Недавно выпустили первый спектакль из цикла «Сквозь/Скольжение по возможностям» по книге Вернера Гейзенберга «Физика и философия». Спектакль продолжался двое суток, мы со зрителями побывали в шести населенных пунктах, преодолев порядка полутора тысяч километров. В этом проекте должно быть еще 11 спектаклей такой же продолжительности по числу глав в книге. Так что развлечений на ближайшие годы нам хватит. А еще собираюсь выпустить спектакль «Без режиссера». Я там действительно ничего не режиссирую, чисто исследователь. Также собираемся открыть Школу эстетического экстремизма. Это так, вкратце.