Северная Карелия – рай для туристов, охотников и собирателей

Карельский берег Белого моря и на одной широте с ним расположенные реки и озера северной Карелии и Мурманской области, большей частью в советский период истории сделавшиеся водохранилищами, около полувека уже привлекают туристов-водников. А также пеших и велосипедистов, испытывающих крепость своих ног, цепей и подшипников на тропах и старых лесовозных дорогах, зимниках петляющих вдоль берегов, утыкающихся нередко в какое-нибудь болото и не имеющих никакого продолжения. Если напролом, игнорируя отмеченные картами тропы, многие из которых давно исчезли, уйти в тайгу, то, пропетляв вдоль сопок пару десятков километров, можно неожиданно наткнуться на развалины барака. Но невозможно по остаткам строения понять, вольничья или невольничья артель здесь валила лес, да и куда вывозила, потому что ни дорог уже не осталось, ни чего-то другого, только длинный остов давно оставленного жилья и береза, растущая из осыпавшейся печи.

По аналогии с библейским рассказом охраняет эти райские места от людей случайных свой местный херувим. Меч у него не огненный, но разит беспощадно. Это, конечно, комар. Его тут много, дело свое он знает, испытает на прочность любого, кто вздумает нарушить покой этих мест. Ему не уступает в свирепости и даже превосходит значительно мошка. Вместе с неровной погодой они образуют естественный барьер, деля людей на тех, кому сюда нужно и, значит, можно, а кому нельзя, да и не нужно. Людям, много работающим, свойственно искать и испытывать контраст впечатлений, с севера ехать отдыхать на юг, с юга — на север, и прежде, совсем недавно еще, тут много было туристов не только с центра и юга России, но и с Украины. Однако сейчас многие из них окончательно влились в основной поток туризма — с востока на запад. Превосходством же отдыха на море Белом, без перемещения себя на Черное и прочие теплые моря, пользуются другие. На островах и шхерах они живут неделями семьями, с детьми, не требуя для себя обслуживания и кормясь самостоятельно тем, что доставляет море, организуя прямо тут желаемое гражданское общество.

А прокормить море может и корм доставляет исправно, если не утрачена сноровка. Это знаменитая своими вкусовыми качествами беломорская разновидность трески, а также сельдь, камбала, сиг, зубатка, моллюски. Лодка и нехитрая снасть обеспечат приличный улов. На озерах, водохранилищах тоже стали восстанавливаться прежние места обитания, бывшие лесозаготовительные поселки уже больше в виде дач, где можно все лето провести с семьей, заняться сбором грибов, ягод, рыбалкой. Во многих людях в нашей стране еще не утих инстинкт охотника и собирателя, век которого на территории России длился дольше, чем в Европе, поэтому склонность прожить вольной жизнью, с минимальными удобствами, пользуясь услугами исключительно одной природы, проявляется в людях все еще довольно остро.

Пожалуй, именно возможность прожить жизнью охотника и собирателя является главным стимулом, привлекающим сюда людей со всей страны. Могут возразить, что Сибирь должна в этом отношении быть более заманчивым местом, точнее нехоженых мест там куда больше. Это так. Однако недоступность многих диких мест в России и не только компенсируется обычно серьезным, в разы, увеличением бюджета путешествия, а также в первую очередь необходимостью иметь весьма продвинутое снаряжение, так что на «путешествие» это порой совсем не походит. Чего стоят лишь «вертолетные рыбалки», при которых на точку «вертушкой» доставляется все, вплоть до холодильников. Можно ли это назвать жизнью охотника и собирателя? Нет. Либо все это связано с риском, где больше превалирует спортивный интерес с испытанием не только своих сил, но и довольно дорогого и сложного снаряжения и оборудования.

В описываемых нами краях путешественник обходится минимальным набором того, что предоставляет цивилизация. Такой поход или сплав не требует ни высокотехнологичного снаряжения, ни каких-то особых физических данных. Другой весьма значимой привлекательностью этих мест является «открытый мир», если привлечь для сравнения компьютерные игры. Двигаться можно в любую сторону на огромном пространстве. Спускаться по реке к морю, и с моря перетаскиваться к озерам. Возможны гибридные, пешие и водные, велосипедные и байдарочные передвижения. А главное, туристы тут не диссонируют с местными жителями. Разве что средства передвижения гостей куда более примитивны по сравнению с теми, которыми пользуются здешние люди. Здесь трудно испытать острые впечатления, да острых никто и не ищет. Ровный горизонт, изредка исчерченное сопками прозрачное небо, серо-голубая вода. Нет никакой резкой смены картинки, на сотнях квадратных километрах примерно одно и то же. Изменения в ландшафте тонки и различимы лишь теми, кто приезжает не в первый раз.

Местные жители относятся к гостям из южных и центральных районов России весьма благосклонно. Некоторые занимаются извозом, доставляют туристов за вполне умеренную плату к местам их стапеля или иного старта. «Буханки», УАЗы и прочие вездеходы, нередко самодельные, наиболее ходовой и востребованный транспорт. Поскольку дороги тут, как уже говорилось, не для автобусов и не для легковых автомобилей. Особенно в этом смысле «впечатляют» мосты, мостики, перекинутые через реки, ручьи и болота. Суровый климат быстро превращает настил в труху, каждый год они «освежаются» жердями, бревнами, ветками, так что одно только форсирование такого препятствия порою превращается в настоящее приключение. В дождливые годы болота разливаются и многие дороги и тропы на долгое время становятся непроходимыми.

Наиболее распространенный вид «дикого» неорганизованного туризма здесь — безусловно, водный. «Организованный» же туризм, впрочем, от «дикого» почти ничем не отличим. Сплав по некоторым рекам и выход в море или на гладь озера требует, конечно, некоторой осторожности, поэтому многие люди присоединяются к организованным группам, идут по готовым маршрутам на проверенном снаряжении. Но в основном тут путешествуют люди, уже накрепко и долгие годы притянутые к этим местам, есть завсегдатаи значительно пожилого возраста, ежегодно возвращающиеся сюда, встающие иногда большим лагерем или семьями, перенявшие от своих родителей страсть к подобного рода отдыху, бывают одиночки. Группа пожилых людей на велосипедах, форсирующих гать, перекинутую через болото, байдарочный экипаж из пенсионеров, совершающих волок с озера на озеро, тут не удивят. Люди советской закалки вообще довольно неприхотливы, многим случилось и поработать в таежных тяжелых условиях, так что некоторые физические усилия позитивно оцениваются ими однозначно как отдых.

Но нынешнее теплое лето заканчивается, вместе с ним и сезон туризма. Осенью или даже зимой совсем уж немногие приезжают обратно — в основном на рыбалку. Сейчас последние туристы возвращаются, заряженные на весь год спокойствием и мягкой теплотой этих мест. И многие, можно быть уверенными, снова сюда вернутся в следующем году или в иной год, чтобы заново испытать ненавязчивую притягательность севера. Россия — огромная страна, в ней много до сих пор еще не затертых цивилизацией мест. Автор этих строк, который много лет проводит свой отпуск в Северной Карелии, описал лишь одно из них, доступность которого сочетается одновременно с минимальным воздействием на природу человеком. Многие, думается, его для себя откроют, если еще не открыли.