Бюджет бы надо утверждать в июне, когда потенция станет тенденцией
24 октября состоится первое чтение законопроекта о федеральном бюджете на следующий год.
Как и в прежние годы, та часть законопроекта, которая посвящена приходам и расходам в 2020 и 2021 годах, детально обсуждаться не будет. За время существования бюджета в трехлетнем варианте второй и третий год «планового» периода никогда дискуссий не вызывали.
Потому что участники процесса хорошо понимают, что финансовые расчеты даже на один год всё равно являются прогнозными, а не окончательными. Из-за зависимости бюджета от цен на нефть и газ, а также от валютного курса рубля. А они непредсказуемы. Поэтому в проекте бюджета появилась и такая строчка — «условно утверждаемые» расходы.
Поэтому дефицитный бюджет 2018 года теперь и вдруг окажется профицитным: фактическая цена российской марки экспортной нефтяной смеси Urals оказалась выше расчетной на 20 с гаком долларов за баррель.
Правительственная риторика о том, что благодаря его мудрому руководству экономикой мы с каждым годом все меньше и меньше зависим от нефтедолларов, так риторикой и останется до тех пор, пока от этой зависимости мы на самом деле зависеть не будем.
Чтобы расчеты были поточнее, есть неосуществимый вариант переноса времени утверждения федерального бюджета, например, на середину года, когда потенция станет тенденцией. Как и всякая идея, и эта мысль может пройти три этапа: какая чушь, в этом что-то есть, кто этого не знает. А может так и застрять на первом этапе.
На тему законопроекта о бюджете уже опубликованы десятки статей. Наиболее содержательные авторы обеспокоены тем, в какой степени бюджет смоделирует быстрый экономический рост, сколько денег будет истрачено не в резервы, не на погашение государственного долга, а на нас — в любой форме. Не важно, в социалку, в экономику, на военные расходы и т. п., но так или иначе в карман общества.
Бюджетных аналитиков напрягает, что по прогнозу социально-экономического развития Российской Федерации темпы экономического роста в следующем году снизятся до 1,3 процента, так как правительство планирует приступить к активной реализации национальных проектов лишь со второй половины 2019 года, а Э. Набиуллина будет добиваться снижения спроса на деньги в экономике, чтобы не допустить инфляционного всплеска. В прогнозе это прописано по-иному: «смещение ближе к середине года активной фазы реализации национальных проектов при росте налоговой нагрузки с начала года и проведение умеренно жесткой денежно-кредитной политики Банка России, направленной на контроль инфляционных ожиданий».
Эксперты спешат обнадежить рядовых граждан тем, что по итогам 2018 года инфляция прогнозируется в размере 3,4%. Заложенный в бюджет уровень инфляции на 2019 год — 4,3%, на 2020 год — 3,8%, 2021-й — 4%. Это означает, что резкого роста цен на потребительские товары может не быть.
Ожидается, что курс рубля к доллару вернется к уровням 63,6−63,8 рубля за доллар во второй половине 2019 года, но в дальнейшем рубль будет слабеть. В среднем по итогам 2019 года прогнозируется курс 63,9 рубля за доллар (по итогам этого года — 61,7 рубля). Средняя стоимость барреля российской нефти Urals ожидается на уровне 63,4 доллара (оценка на 2018 год — 69,6 доллара).
Наиболее радикально ставящие вопрос утверждают, что мы строим модель «костыльной» экономики, когда на бюджет возлагается ответственность за всё. И это — тупик.
Тупик, на мой взгляд, в другом. В том, что доходы бюджета вдруг и почему-то так резко увеличились.
Бюджетный план по доходам на текущий год был утвержден десять месяцев назад в размере 15 триллионов рублей. Не прошло и года, как правительство предлагает «поспорить» с депутатами о цифре доходов в 2019 году в 20 триллионов рублей.
Как 24 октября А. Силуанов будет объясняться с Госдумой по поводу этого? Осмелится ли хоть кто-нибудь из депутатов-единороссов не только задать вопрос, но и попытаться через депутатский запрос осуществить свой расчет: вдруг там найдется еще триллион?
Итак, строго по текстам официальных документов.
5 декабря 2017 года федеральный бюджет на 2018 год утвержден в размере 15,26 трлн рублей, на 2019 год — 15,55 трлн рублей, на 2020 год — 16,3 трлн рублей.
30 сентября 2018 года правительство направляет законопроект о бюджете в Госдуму. В таблице 4.1.1 «Основные характеристики федерального бюджета в 2018—2021 гг.» на 4730-й странице правительственных материалов, где начинаются «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2019 год и плановый период 2020 и 2021 годов», сообщается, что надо теперь читать закон по-другому: доходы на 2018 год утверждены в размере 17,073триллиона рублей.
По таблице 2.2 «Основные характеристики федерального бюджета на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов» из пояснительной записки к проекту федерального бюджета на 2019 и последующие годы доходы 2018 года (на 5295-й странице) составят 18,747 триллиона рублей.
На 2019 год правительство предлагает считать будущими доходами деньги в сумме 20 триллионов рублей.
Захотят ли провести соответствующее парламентское расследование депутаты Госдумы и члены Совета Федерации, но уже в отношении самих себя и ошибок в своих прогнозах, расчетах и решениях на 4,5 триллиона рублей?
Конечно, нет. Коллективно принятое решение освобождает каждого участника голосования от персональной ответственности.
В одной из центральных газет недавно выспренно написали, что перед проектом федерального бюджета всегда останавливаешься «в растерянности и с почтением».
Ну, с почтением — вряд ли, но в растерянности — это точно.
В текстах проекта бюджета около шести тысяч страниц и сотни тысяч решений — кому, сколько и зачем, расписанных с детальностью до двухсот — трехсот рублей.
Их, тексты, писали одни, читали другие, редактировали третьи, визировали четвертые, утверждали пятые.
Прилагающиеся материалы не разъясняют, зато утверждают, предписывают, констатируют, просвещают и даже воспитывают.
Спрашивается, для чего Д. Медведев приложил к Основным направлениям бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2019 год и плановый период 2020 и 2021 годов в Госдуму сто десять страниц рассуждений и расчетов на тему «Налоговые расходы Российской Федерации 2015−2021».
Для нашей страны понятие налоговых расходов еще не устоявшееся. Что это такое? Федеральный центр и субъекты РФ, и муниципалитеты, не имеющие средств для прямого бюджетного финансирования каких-либо важных социально-экономических целей, предоставляют налоговые льготы. Налоговые льготы дело благое, но их можно представить и как убытки, недополученный доход, тогда знак «плюс» уже поменяет свое значение.
МВФ рекомендует этот метод анализа налоговой политики, поскольку в США, ФРГ и кое-где еще он широко используется. Узаконить этот метод Минфину пока не удается, поэтому в материалах к бюджету он разместил брошюру «с целью:
· повышения прозрачности бюджетной и налоговой политики;
· формирования полномасштабного представления об использовании бюджетных ресурсов в разрезе тех или иных целей социально-экономической политики;
· повышения эффективности государственной политики на основе информированного выбора оптимального способа достижения тех или иных целей социально-экономической политики;
· улучшения качественных характеристик налоговой системы — нейтральность, справедливость, эффективность — и повышения эффективности налоговых реформ;
· повышения качества прогнозирования доходов бюджетов бюджетной системы».
Дескать, учитесь, товарищи депутаты и сенаторы, если, конечно, долистаете до 4747-й страницы.
Или для того, чтобы не задавали глупых вопросов.
Например, о том, почему по прогнозу социально-экономического развития Российской Федерации и основным направлениям бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики экспорт товаров в 2021 году вырастет всего на 5,1 млрд долларов США, а импорт товаров увеличится ровно в десять раз, на 51 млрд долларов США. Как это соотносится с целями, обозначенными в майском указе президента об экспортно ориентированном прорыве?
Или. Рост ВВП в 2017 году, по оценкам Минэкономразвития России на основе уточненных данных годовой отчетности предприятий, мог составить около 2,0% год к году, а по оценкам Росстата составил 1,5%.
При оценке темпов роста мировой экономики Минфин ориентируется на данные МВФ, а у Минэкономразвития иные ориентиры. В результате данные расходятся, хотя и ненамного, однако, учитывая директиву переместиться повыше в топе мировых экономик, размер расхождений имеет значение. Прогноз по снижению темпов роста мировой экономики к 2024 году до 3,2 процента с 3,8 процента в 2017 году уже сегодня облегчает правительству решение задачи достижения экономикой темпов роста выше среднемировых.
Видимо, прав был А. Макаров, председатель Комитета Государственной думы по бюджету и налогам, сказав на Санкт-Петербургском экономическом форуме, что цели майского указа президента будут достигнуты росчерком пера. Путем переподчинения Росстата Минэкономразвития.
До первого чтения законопроекта о бюджете еще есть время для поиска ответов на вопросы, которыми задаются эксперты ИА REGNUM. Используем его продуктивно.