Новая судебная реформа, старые судейские традиции
Председатель Верховного суда в публичных заявлениях всегда декларирует безусловно правильные ориентиры для судебной системы, однако реализовать их на практике почему-то не получается. В связи с новым назначением на должность был озвучен принцип доступности судопроизводства для всех граждан, однако Верховный суд почему-то самоустранился от защиты права на доступ к суду, по факту переложив эту функцию на ЕСПЧ. Само собой, расположенный в Страсбурге Европейский суд оказался самым эффективным российским судом, тем более что судей там избирают, и, видимо, поэтому судьи дорожат своей репутацией.
Безусловно правильным является также тренд на возврат к «сплошному» кассационному рассмотрению всех кассационных жалоб с лишением кассационной инстанции возможности отказать в их рассмотрении и с одновременным упразднением одной из двух неработающих кассационных инстанций. Однако этот судебный ренессанс будет иметь смысл при условии, что «сплошная кассация» не окажется такой же формальной и немотивированно-непонятной, каким зачастую оказывается «апелляционный конвейер» на предшествующей стадии.
Правильным будет также отметить, что руководству ВС хватило гражданского мужества публично признать материальную зависимость судей от исполнительной власти, в том числе и, видимо, в первую очередь в обеспечении судей жильем. Вероятно, этим обстоятельством и объясняется известное отклонение судебных решений от принципов Кодекса судейской этики в тех делах, где стороной по делу выступают распределяющие материальные блага «исполнители». Однако эти отклонения в практике Верховного суда также пока не получают «надлежащей оценки».
* * *
В ближайшее время страну ожидает очередная судебная реформа, которая, по замыслу, должна обеспечить «сплошную кассацию» в системе новых кассационных судов общей юрисдикции, а попутно решить и ряд других судебных проблем, в том числе и вышеозначенных. Упраздняются кассационные инстанции региональных судов общей юрисдикции, создаются восемь «межрегиональных» кассационных судов по аналогии с системой окружных кассационных судов в арбитражном судопроизводстве. Аналогично упраздняются и апелляционные функции президиумов региональных судов, вместо них создаются пять окружных апелляционных судов.
Будет ли изменение формы сопровождаться изменением содержания, пока остается под вопросом. Однако очень не хотелось бы оказаться в обстоятельствах известной басни о начинающих музыкантах.
Судебная система образует большую распределенную корпорацию, функционирование которой определяется сложившейся корпоративной культурой, именуемой также традициями. Любое новое лицо, попадающее в систему, вынуждено воспринимать и адаптироваться к корпоративным традициям, соблюдать неписаные правила, а всех несогласных, которые сами не ушли, система постепенно отторгает. Этим внутренним содержанием, которое немного важнее внешней формы и ритуалов, определяется эффективность судебной корпорации, её целесообразность и польза для общества.
К слову, семь частных определений Верховного суда, вынесенных в адрес судей-волокитчиков Мосгорсуда, дали больший эффект, чем годы увещеваний и сетований на перегруженность судов и недостаточное финансирование. По крайней мере теперь в апелляционной инстанции Мосгорсуда хотя бы слушают заявителей, правда, судебные постановления по-прежнему кроят по собственным лекалам. Теперь уже не услышишь «что вы нам ссылаетесь на постановления Верховного суда, здесь Московский суд». Однако «особый статус» Мосгорсуда, видимо, продолжает довлеть над Верховным судом, доля критически рассмотренных Верховным судом постановлений Мосгорсуда по-прежнему ничтожно мала.
К сожалению, судебная система во главе с Верховным судом по-прежнему остается закрытой от общества, замкнутой на себя корпорацией. Что там происходит внутри, какие негласные указания получают судьи (и получают ли), остается корпоративной тайной, а все, кто допускает публичную огласку, немедленно изгоняются из системы.
По каким критериям отбираются дела для рассмотрения Верховным судом, есть ли вообще объективные критерии или судьи Верховного суда отбирают дела по собственному усмотрению? Каким образом Верховный суд соизмеряет свою деятельность с потребностями общества или ВС намерен заниматься только «чистой наукой»?
Если дела отбираются Верховным судом на основе статистики, например, количества поступивших жалоб по данной категории дел за предшествующие годы, то Верховный суд рискует всегда отставать от актуальных потребностей общества на эти самые годы.
Если дела отбираются по степени общественного резонанса, то логично признать юридически значимыми фактами по делу публичные заявления и публикации в СМИ. А заодно и узаконить так называемые «внепроцессуальные обращения» в Верховный суд известных общественных деятелей с нижайшими просьбами «обратить внимание» на отдельные резонансные дела.
Однако и в этой части запоздалая реакция ВС демонстрирует его невосприимчивость к актуальным проблемам общества. Например, к моменту внесения изменений в известное постановление Верховного Суда об «экстремизме», которыми фактически отменена уголовная ответственность за «репосты» в социальных сетях чужих публикаций, признанных судом «экстремистскими», граждане-репостеры уже успели отсидеть немалые сроки по пресловутой 282-й статье.
Наконец, если Верховный суд работает в режиме «пожарной команды», отменяя судебные решения с явными и грубыми нарушениями норм процессуального или материального права, то тем более возникает вопрос, почему многие такие дела не принимаются Верховным судом к рассмотрению и уходят транзитом в Страсбург. Как раз на днях имел место очередной пока ещё свежий пример.
* * *
В Верховный суд подана кассационная жалоба по делу о защите прав потребителей, потенциально «интересное» для всех и каждого, включая и судей Верховного суда. Практически каждый является потребителем услуг операторов связи, и практически каждый становился и ещё станет жертвой навязанных услуг этих самых или других операторов связи.
В наиболее гуманном варианте навязывания услуг от оператора приходит сообщение «Вам подключена бесплатная услуга, подробности акции на сайте». Кто-то, особенно старики, могут не заметить это сообщение, кому-то некогда изучать подробности акции. Напрасно. По «условиям акции» бесплатной услуга является только в первый месяц подключения, а со второго месяца за ненужную «бесплатную» услугу нужно платить, в связи с чем и происходит списание средств со счета абонента. Если суммы списаний относительно небольшие, замечает их абонент не сразу, иногда через несколько месяцев, иногда через год, некоторые оплачивают ненужные услуги годами.
Как правило, услуги навязываются в порядке публичной оферты, её акцептом, то есть согласием потребителя на условия оферты, в оферте указывается как раз первая оплата услуги. Если списание средств произошло, то потребитель становится стороной договора, о котором ему ничего не известно. Чтобы избавиться от навязанной услуги, потребителю придется потрудиться, как минимум подать заявление и расторгнуть договор в том порядке, который предусмотрен договором. Попутно оплатить все навязанные услуги до момента расторжения договора.
В наименее гуманном варианте по известным паспортным данным абонента оформляется параллельный договор, по которому услугу получают неустановленные лица, а задолженность по её оплате числится за абонентом. О чём тот пока не знает. Когда долг обрастает несколькими нулями, предоставление услуги прекращается, а «задолженность» абонента продается коллекторам. И теперь уже сторонние лица, а не оператор связи, требуют от потребителя погасить эту «задолженность».
В упомянутой кассационной жалобе заявитель просит Верховный суд на примере конкретного дела разрешить ряд актуальных для граждан вопросов. Вправе ли оператор связи предлагать услуги в порядке публичной оферты, в то время как Правилами оказания услуг связи предусмотрено заключение письменного договора с абонентом?
Должен ли потребитель оплачивать услугу связи, навязанную ему в порядке публичной оферты, и должен ли соблюдать установленный навязанной публичной офертой порядок расторжения договора, на заключение которого потребитель согласия не давал? Вправе ли потребитель обратиться в суд с требованием о списании приписанной ему «задолженности» непосредственно к тому лицу, которое требует её погашения, а не к оператору связи, с которым потребитель никогда договор не заключал?
В ответ на это кассационное обращение Верховный суд произвел очередное определение об отказе в рассмотрении кассационной жалобы, из которого высоко вероятно следует, что саму кассационную жалобу судья Верховного суда Кликушин не читал. Об этом свидетельствует цитирование в оном определении неизвестно откуда взявшегося довода суда первой инстанции о том, что «фактически услуги предоставлялись», потребитель «их оплачивал».
Этот ложный довод оспорен в кассационной жалобе в первую очередь. Этот ложный довод тянет на стандартную уловку, применяемую судьями в данной категории дел, но в данном конкретном деле он противоречит и предмету иска, и представленным в деле доказательствам, и всем иным обстоятельствам дела.
Предметом иска потребителя является списание «задолженности» за навязанную услугу связи, из чего следует, что потребитель услугу не оплачивал. Данный факт подтвержден и ответчиком по делу, и представленными в дело доказательствами. В иске потребитель просит суд дать оценку публичной оферте, которую потребитель не акцептовал, поскольку услугу не оплачивал, однако это словосочетание ни в одном судебном постановлении по делу даже не упоминается.
Иск предъявлен непосредственно к лицу, которое требует погасить несуществующую «задолженность», но которое в суде сразу же объявило себя ненадлежащим ответчиком, поскольку «поставщиком услуг связи не является». Суд так и не разрешил вопрос об ответчике, как не разрешил вообще ни одного вопроса, но рассмотрел дело и отказал в списании «задолженности» по не имеющим отношения к делу надуманным основаниям.
Довод «услуги предоставлялись, потребитель их оплачивал», конечно, не соответствует действительности, но он позволяет суду не рассматривать иск по существу и не разрешать слишком сложные для суда вопросы. Видимо, поэтому этот ложный, но очень удобный довод старательно повторен во всех последующих судебных постановлениях по делу.
По первой инстанции дело рассматривала небезызвестная судья Чертановского суда Бондарева, о которой уже набралась изрядная подборка публикаций. В очередной раз предъявлять ей претензии становится уже как-то неприлично. Ну, перепутала на этот раз судья два дела и приобщила к делу судебный акт, который приобщался в другом деле. Не понимая, откуда он взялся, фальсифицировала протокол судебного заседания, приписав истцу не только ходатайство о его приобщении, но и его представление «на обозрение суду». Чего истец никогда не делал и против чего мог только возражать.
Оставила без движения апелляционную жалобу, посчитав недостаточным количество приложенных копий. Получив на это частную жалобу, вписала от руки в материалы дела участие в деле третьего лица, которое по факту к участию в деле не привлекалось. Что тут скажешь, просто рассеянный от природы человек. Зачем пошла в судьи? Так вышло.
Апелляционная коллегия Мосгорсуда зачем-то слушала истца и даже задавала какие-то вопросы. Много лет тому назад истец отказался оплачивать навязанные услуги и сменил оператора связи, но прежний поставщик услуг продолжал ежемесячно начислять истцу абонентскую плату. Через несколько лет этого поставщика поглотила более крупная рыба, которая и решила разобраться с непогашенной «задолженностью». Но получила от потребителя встречную претензию.
Единственным основанием для начисления платы оказалась публичная оферта, при этом пришлось признать, что к моменту её опубликования потребитель уже более трех лет не оплачивал навязанные услуги. Так что акцепт оферты не имел места, все претензии к потребителю были сняты, начисление платы прекращено. Однако начисленная «задолженность» осталась, её погашения требовало совсем другое лицо, обязать это лицо списать несуществующую «задолженность» и просил истец у суда.
Ответчик ничего суду не пояснил, поскольку на апелляционное заседание не явился. Видимо, уже был уверен в исходе дела.
Основной вопрос, который интересовал судей Мосгорсуда, может ли истец доказать, что не получал навязанную услугу. Но можно ли доказать то, чего не было? Согласно Правилам оказания услуг связи, не позже шести месяцев с момента прекращения оплаты предоставление услуги связи должно быть прекращено, так что сама задолженность и является доказательством. При этом «задолженность» может составлять не более шести месяцев, но никак не шесть лет, как это пропагандирует ответчик по делу.
С этим судья-докладчик Мошечков мрачно, но согласился, мол, знаем такое. Но апелляционное определение всё равно написал по-своему, как будто не было апелляционной жалобы и апелляционного заседания Мосгорсуда. Если в апелляционной жалобе указано, что в первой инстанции незаконно приобщен к делу судебный акт, который уже отменен Мосгорсудом, то в апелляционном определении судья Мошечков как будто нарочно ссылается на этот отменный судебный акт как на действующий.
Если в апелляционной жалобе указано, что в судебном решении неправильно указан адрес истца, то в апелляционном определении Мосгорсуда эта ошибка допускается повторно. Если в апелляционной жалобе указано, что тезис «истец их оплачивал» противоречит всем обстоятельствам дела, то в апелляционном определении этот тезис из решения суда первой инстанции переписан дословно. Вообще-то это называется «халатность». Но судьям всё можно. Ибо кто их осудит, они же сами судьи.
Все эти и другие явные и существенные нарушения при рассмотрении дела подробно изложены в кассационной жалобе, которую судья Верховного суда, видимо, так и не прочитал. О чем и поведал нам в «отказном» определении, подставив и себя, и своих коллег по Верховному суду. В связи с изложенным очень хотелось бы узнать позицию руководства Верховного суда, которое публично всегда декларирует безусловно правильные принципы. Хотелось бы узнать, отражает ли «отказное» определение вышеупомянутого судьи Верховного суда только его «внутреннее убеждение» или это такая «целостная» политика Верховного суда?
И потянет ли нынешний состав Верховного суда, как и всей судебной системы, ту судебную реформу, которая нужна российскому обществу?