Погибнуть от несправедливости: для этого Севастополь вернулся в Россию?

Когда Севастополь возвращался в Россию, для многих это был исторический выбор. И тогда звучало ключевое слово — «справедливость». Восстановление исторической справедливости, например. Потому что исправлялось то, что было нарушено. Украинский Севастополь — оксюморон.

Однако тех, кто представлял, как оно будет — после возвращения — на самом деле оказалось немного. Стоило мне, к примеру, написать накануне референдума о тех сложностях, что неизбежно возникнут в России, как тут же понеслись критические стрелы. Но вместе с тем, даже понимая, что рая им не видать, многие сделали свой выбор. Потому что понимали: так быть должно. Величайшая несправедливость — потеря Крыма и Севастополя за 24 часа. Однако те, кто выбирал сердцем, готовы были терпеть многие беды — кроме воинствующей несправедливости.

И вместе с тем не будем лукавить. Помним рекламу накануне референдума, когда рассказывали, что в России крымчан и севастопольцев ждут пенсии выше, медицина и образование лучше. Потому голосовали многие сугубо за лучшую жизнь, а не за идеалы.

И вот — Севастополь в России. В первые годы после возвращения произошло то, что должно было случиться: зажили лучше врачи, педагоги, мчсники, пожарные — те, кто отвечает за здоровье страны, моральное и физическое. Те, кто, расширяя контекст, отвечает за сбережение народа.

Однако дальше пришла великая несправедливость — её, правда, назвали оптимизацией. Большие проекты (вроде двух ТЭС, нового аэропорта или трассы «Таврида») — это, конечно, хорошо, но гораздо больше зависит от того, с чем люди встречаются в повседневности. И главное тут — состояние медицины, потому что от неё напрямую зависит здоровье горожан. Севастопольская (да и крымская тоже) медицина сегодня — это систематическое погружение на дно ада. Можно использовать эвфемизмы вроде «оптимизации», но что толку, если вот он — чёрный котёл, в котором хотят сварить севастопольцев?

На днях был закрыт центр детской реабилитации «Теремок»: тысяча детей с нарушениями работы речевого и двигательного аппарата остались без помощи. Уничтожена служба «скорой помощи». Её также оптимизировали: сократили заведующих подстанциями, убрали все выплаты, подрезали количество персонала. Уничтожена инфекционная больница Севастополя. Сейчас оптимизируют, а по факту калечат детский комплекс, где разные отделения сливают в одно, а персонал сокращают, хотя людям и так платят нищенские зарплаты. То же происходит и с роддомами, и с тубдиспансером.

Можно продолжать эту мрачную сагу бесконечно. Механизм её простой: отсекают всё лишнее, как это видится чиновникам, увольняют людей, сливают несовместимое в одно, лишают пациентов внятной медицинской помощи, а на места расставляют своих вассалов — приезжих, тех, кому плевать на Севастополь. Вассалы эти выписывают себе огромные зарплаты и премии, откатывая вышестоящим инстанциям, а персоналу платят копейки.

Московская комиссия же, приезжавшая на днях, смотрит на это благодушно, говорит: не хватает управленцев, хотя реально-то не хватает медицинского персонала. На двери любой больницы, поликлиники висят объявления о вакансиях, но никто не хочет работать за нищенские зарплаты. Санитарочка в детском комплексе получает 9 тысяч рублей, если повезёт. И это в городе, где одни из самых высоких цен в России. Выжить на эти деньги нельзя. Я сам вожу детей к врачам, так вот педиатры меняются раз в три месяца — приходят молоденькие, неопытные и тут же убегают. В Севастополе в принципе не осталось — один был — бесплатных детских пульмонологов. Это как один из примеров.

Происходит то, что творится во всей России — медицину выоптимизировали так, что она превратилась в геноцид населения. Врачи ушли в платную медицину. Людей сознательно выдавливают туда же. Это наглое лицемерие: кричать, что в России есть социальная медицина, но практически уничтожить её, вынудив обращаться в медицину платную. Да, люди с деньгами могут себе это позволить, но сколько населения у нас живёт за чертой бедности? Сколько выживает? Один поход к лору с двумя детьми — три тысячи рублей.

Понятно, что те, кто медицину оптимизирует, об этом задумываться не станут. У них есть деньги на платных врачей. И они хотят поиметь ещё больше, поэтому сосут из народа. Оптимизация медицины — такое же антинародное надувательство, как и пенсионная реформа. Робин Гуд отбирал деньги у богатых и отдавал их бедным. Российский Бобин Дур отбирает деньги у бедных и отдаёт их богатым.

В Севастополе же оптимизация медицины чувствуется тем сильнее, что, во-первых, проводится ускоренными темпами, а, во-вторых, севастопольцам есть с чем сравнивать. Но чиновники не остановятся. Они будут приканчивать севастопольскую медицину дальше. Да и крымскую, повторяю, тоже. Чего только стоит закрытие и передача в частные руки крымских противотуберкулёзных санаториев. Это ли не преступление?

И вот Севастополю предстоит дальнейшая реформа медицины. Контрольный выстрел в затылок. Разрабатывали её московские эксперты. Правильно, для чего привлекать местных, понимающих специфику? Москвичи ведь лучше знают Севастополь и наверняка, что называется, душой болеют за его судьбу. Вон светоч всея Москвы Артемий Лебедев разработал план развития Балаклавы — и скоро там, похоже, начнутся народные бунты, потому что сотни семей останутся (а кто-то уже остался) без дохода. На аналитику же состояния севастопольской медицины москвичам понадобилась аж целая неделя.

Что предстоит городу теперь? Психически больных надо лечить амбулаторно. Заодно к психиатрической больнице стоит присоединить «Дом малютки». Кожвендиспансер и Центр диагностики и лечения СПИДа, конечно же, надо объединить с инфекционной больницей, а физкультурный ликвидировать. В предстоящей реформе, поверьте, ещё много подобного идиотизма. Что это — записки сумасшедшего? Чёрный хоррор? Нет, это реальные предложения экспертной комиссии, которые наверняка будут исполнены. Оптимизация или безумие? Или очередной расчёт, как, наплевав на людей, выдоить из них последнее?

Больше всего пострадают от такой оптимизации поликлиники, больницы, женские консультации, родильные дома, которые банально останутся без денег. При этом основные денежные потоки будут направлены туда, где уже уволены главврачи, а на их место поставлены вассалы новой власти. Как на это безумие отреагируют севастопольцы? Ждите нехороших вещей.

Ведь Севастополь, по сути, оставляют сегодня без нормальной медицины, а, значит, и без перспектив на достойное будущее. Людей ожидает борьба за выживание. И пострадают в ней прежде всего дети, выставленные, как в случае «Теремка», на улицу. Каждый год мы наблюдаем слёзные просьбы к президенту сохранить поликлинику или больницу, но дьявольское колесо оптимизации продолжает вращаться и перемалывать судьбы. Пришло время и Севастополя.

Тогда к чему были все эти разговоры о справедливости? Для лохов? Но ведь нельзя держать за таковых весь народ. После возвращения в Россию, казалось, Севастополь дал стране, народу новый патриотический и энергетический импульс. Мол, Родина своих не бросает. У людей был подъём, вера в страну. И Севастополь, действительно, встал в большое полотно России как необходимый элемент, но судя по тому, что происходит сегодня, всё это превратилось в насмешку.

Так неужели Севастополь вернулся в Россию, чтобы погибнуть от несправедливости? При Украине у города было много проблем, но большинство из них так и не решили, а лишь навалили в кучу новых. Несправедливость — вот самое страшное слово для России. А оптимизация, пенсионная реформа — её зверские оскалы. И Севастополь стал зеркалом этих проблем, потому что здесь России желали искренне, всей душой, в неё верили и к ней стремились более, чем где-либо. Ожидания были колоссальны — тем страшнее будет разочарование. И если продолжить в таком же духе, то новая севастопольская история станет реквиемом по России. По России, которая погибнет не от внешней угрозы, а от несправедливости, взращенной внутри государства.