Чуть-чуть более продолжительная сознательная жизнь внутри истории, превышающая срок свежести вчерашних новостей, учит мыслить о «немыслимом» и именовать пророков либерального «конца истории» либеральными идиотами.

Модест Колеров ИА REGNUM
Брестская крепость. Вечная память

«Немыслимое». Так генералы Черчилля назвали в мае 1945 года свой план обычной войны против СССР, ибо о возможности войны ядерной ещё не знали. Прошло полгода — и после первого плана ядерной бомбардировки СССР — и эта обычная «немыслимая» война стала архаичным обыденным делом. Теперь оно творится непрерывно на пространстве бывшего СССР. А новым «немыслимым» стал лишь реальный, но нежелательный ядерный сценарий.

«Немецкий национализм теперь жив только в футбольных фанатах — и то лишь во время футбольных матчей», — говорил мне русский колбасный эмигрант в Германию. Прошли ничтожные 25 лет, сменилось всего два канцлера. И вот — разного рода «альтернативы для Германии», как кровоизлияние в мозг, уже тестируют способность очередного канцлера-долгожителя удержаться у власти. И власть его теперь зависит от того, насколько глубоко он похоронил свой мультикультурализм и перестанет ли наконец капитулировать перед толерантным великим переселением народов.

Так и с Польшей, некогда великой Речью Посполитой. Лишь исторически вчера Сталин вырастил два больших национальных государства-киллера для многонациональной Польши — Украину и Белоруссию, но ленинско-сталинско-хрущёвская Украина уже умерла, и её распад будет продолжаться. Этнический, прогитлеровский по сути, национализм уже уничтожил целостную Украину. И галопирующая украинизация Польши уже исторически завтра заставит Варшаву взять на свой кошт в качестве протектората огромную Западную Украину — чтобы бандеровская Украина не начала жить внутри Польши, как у себя дома, как при Пилсудском, Бандере и резне на Волыни. Но бандеровская Украина уже живёт и будет разрастаться внутри Польши. И Польша Пилсудского — политически и территориально уже неизбежна. Польша будет многонациональной, хоть и не так, как при Пилсудском, когда лишь половину её населения составляли поляки.

Вот об этом новом «немыслимом» и надо говорить Варшаве с Москвой, а не (снова и снова) о несомненно сталинском следе в Катыни или мифическом русском следе в авиакатастрофе под Смоленском.

Нет сомнений: для исторического выживания белорусского народа жизненно важно государственное единство его территории. Но государственный авантюризм вождя Лукашенко ведёт Белоруссию ко всё более радикальному союзу циничной бюрократии с этническим антирусским национализмом и шовинизмом. На момент обретения власти этот союз учинит лишь две несомненные революции в своей стране: превратит Беларусь в политический протекторат Польши и проведёт людоедскую экономическую «шоковую терапию» по польскому же образцу.

Под Смоленском вновь проходит граница России, с какой бы болью ни думал каждый советский и каждый русский человек об утрате священной Брестской крепости.

Под Смоленском может снова встать новый смертельный враг России. И он снова будет уничтожен любой ценой. Но прежде — он уничтожит Польшу, которая неизбежно становится пушечным мясом в любом «немыслимом» походе врага на Россию. Эта судьба на деле немыслима ни для кого: ни для русских на своей земле, ни для поляков на их собственной.

Какие бы новые революции и смуты ни ждали Россию, её историческая судьба тесно связана с русско-польской границей, с помощью которой полезнее объединять, а не разделять нас, повязанных всей тысячью лет нашей истории.