Зачем Эммануэль Макрон приезжал в Россию

Вчитываясь в то, что наговорил Эммануэль Макрон в ходе своего официального визита в Россию, пытаюсь понять, в чём же заключается тот самый «импульс», который он, по словам представителя Елисейского дворца, намеревался придать французско-российским отношениям на переговорах с президентом России Владимиром Путиным. Что такое импульс, думаю, всем понятно: это должна быть некая позиция или предложение, которые, во-первых, будут выгодны другой стороне отношений и, во-вторых, способны качественно их улучшить. Другими словами, это некий шаг навстречу.

Итак, одним из основных тезисов, которые Эммануэль Макрон проводил в Санкт-Петербурге, был тезис о независимости Франции, её суверенной позиции. Это, конечно, не сам «импульс», но, вне всякого сомнения, необходимое для него условие. Макрон это понимает и неслучайно начал своё выступление на пресс-конференции с упоминания имени генерала де Голля, суть политики которого на посту президента Франции, в том числе и в отношении России, хорошо известна.

Подкрепляя этот тезис, нынешний французский президент заявил в Санкт-Петербурге о несогласии с американской линией в отношении Ирана, готовности к координации политических усилий с Россией в Сирии в целях «инклюзивного», то есть не исключающего политической роли Башара Асада, урегулирования, о готовности действовать в пользу осуществления Минских соглашений на Украине. Во всём этом, однако, нет ничего нового.

Появиться же этому реальному новому мешает известная проблема, заключающаяся в том, что сегодняшняя французская «независимость» осуществляется в условиях, как отметил в своём выступлении сам Макрон, её «принадлежности к демократической суверенной Европе» и союза с Соединёнными Штатами Америки. Характер влияния этих двух факторов на «независимую» французскую политику очевиден: реального шага навстречу России они Парижу сделать не дадут.

В этом смысле весьма показательно то, что сказал Эммануэль Макрон по поводу ведущегося в Нидерландах расследования уничтожения в июле 2014 года малайзийского «Боинга» над Донбассом. Казалось бы, хочешь улучшения отношений, как минимум, промолчи, когда в её адрес вновь звучат голословные обвинения, а лучше, — выступи за объективное расследование, на котором, кстати говоря, настаивает и президент принимающей тебя с визитом страны. Но нет, Макрон заявляет:

«Франция предпринимает все усилия для того, чтобы участвовать в совместном расследовании (том самом, которое возложило ответственность за уничтожение рейса МН17 на Россию — прим. М.Д.), и мы уверены, что оно объективно».

И вот с этим «объективным» следствием, уже бездоказательно возложившим ответственность на Россию и отказывающимся принимать объективные факты, свидетельствующие об ответственности киевского режима, президент Франции и призывает наше страну «сотрудничать»!

Второй заметный тезис, с которым французский президент приехал в Россию, — это тезис о признании им «той самой роли, которую Россия сейчас построила для себя и в своём ближайшем окружении, и в некоторых других регионах мира, например, на Ближнем Востоке». Это роль «сильного лидера», говорит Макрон, но сразу оговаривается, что она «накладывает (на Россию) новую ответственность». Призывами к ответственности импульс развитию отношений, естественно, придать тоже невозможно.

Следующим важным заявлением президента Франции в Санкт-Петербурге стало заявление о необходимости не только «защищать наши ценности», но и «соблюдать суверенитет народов». «Я ни в коем случае никогда бы не взял на себя, не инициировал никаких попыток навязывать свой выбор другим народам», — заявил Эммануэль Макрон.

Можно, конечно, при желании расценить это как выпад против России. Можно расценить как выпад против США. Не исключаю, однако, что Макрон, произнося эти слова, имел в виду саму Францию. Вернее, — её предыдущего президента Франсуа Олланда, который вместе с руководителями Германии и некоторых других стран — членов ЕС взялся навязывать прозападный и антироссийский выбор Украине. Если это так, если такое понимание присутствует, то это уже неплохая основа для восстановления взаимопонимания. Но на «импульс» это точно не тянет.

Так что же действительно нового привёз в Москву нынешний хозяин Елисейского дворца? На мой взгляд, такой идеей стало предложение о разработке неких «новых принципов коллективной безопасности».

Французский лидер несколько раз делал заходы на эту тему. То говорил о существующих «европейских противоречиях, которыми пронизаны наши народы» и о необходимости «строить почву, где все могли бы договориться», «разрабатывать новую философию для нашей Европы». То подчеркивал важность осуществления «многостороннего подхода в международных отношениях» в целом и «создания механизмов взаимодействия между действенными игроками», которые «верят в эту ответственность». Наконец, прямо предложил России разработать вместе с Францией «новое чёткое определение того самого многостороннего подхода, многосторонних отношений, и чтобы эти термины перестали быть пустыми словами, чтобы они приводили к конкретным результатам». «Это тот фактор, который может нас сблизить», — считает Макрон.

Нужен ли нам такой «новый механизм многостороннего подхода»? На мой взгляд, ответ очевиден: нет, не нужен. Почва для того, чтобы договариваться, и соответствующие международные механизмы уже существуют. Да, их эффективность в последние годы снизилась, но не по нашей вине. Создать же сегодня что-то более работоспособное явно не получится, поскольку налицо отсутствие у Запада в целом истинного желания вести международные дела на основе равноправия и честного уважения интересов России.

Приятно в этой связи констатировать, что отклика со стороны Владимира Путина эти идеи французского гостя не получили. Надеюсь, и не получат.