Выбор для Германии: «Вестфальский мир» или что-то другое?
Так случается иногда, что слово или жест рассказывают больше, чем тысяча аналитических статей. Такое слово становится знаком и является одновременно диагнозом и показателем степени напряжённости. «Трагедией» назвал президент Германии ситуацию с Ираном. Для немца, воспитанного в культуре, где сдержанность в проявлении эмоций — неоспоримое достоинство, это из ряда вон выходящий факт.
Вмешательство России в сирийский конфликт явилось абсолютной неожиданностью для объединённого Запада и полностью смешало все годами разрабатываемые и до деталей выверенные планы.
«Уважаемые коллеги! Вынужден заметить, что в последнее время наш, такой честный и прямой, подход используется как предлог, чтобы обвинить Россию в растущих амбициях. Как будто у тех, кто говорит об этом, нет вообще никаких амбиций. Но суть не в амбициях России, уважаемые коллеги, а в том, что терпеть складывающееся в мире положение уже невозможно», — сказал на 70-й сессии генассамблеи ООН 28 сентября 2015 года президент РФ Владимир Путин.
Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Они казались чем-то невозможным, и поэтому не были встречены с должной серьезностью. А зря, в тот раз на наших глазах творилась история.
И вот Сирия, это священное место для всей западной цивилизации, являющееся истоком христианства, встав на пути распространения глобального государства, сгорела дотла, принеся себя в жертву. А сейчас мистическим образом возрождается из пепла, благодаря мужеству сирийских солдат и военной мощи России.
Запад спешно пытается придумать новую стратегию, чтобы не потерять влияние на Ближнем Востоке, но мир, который существовал после развала Советского Союза, закончился. Вместе с этим миром уходит в прошлое победа над доверчивым геополитическим противником биполярного мира, который Запад победил, даже не разбудив. Победа над «русским медведем», уснувшим, казалось, навеки, была временной.
Символично, что Сирию по праву называют колыбелью христианства. На ее территории разворачивалась библейская история. Здесь находится пещера, где, по преданию, родился Авраам, а на горе Касьюн, вблизи Дамаска, Каин убил своего брата Авеля. На одной из улиц Дамаска жил апостол Павел, где и был исцелен от слепоты св. Ананием. Здесь в результате проповеди святых апостолов Павла и Варнавы образовалась одна из первых крупных церковных общин, члены которой впервые стали называться «христианами».
Вернемся к Германии. В мае 2018 года там одновременно прошли два больших события. Первое — это Всемирное собрание верующих католиков на форуме «Молитва о Мире», второе — совместное заседание высших политических и военных чинов в Берлине. Военные говорили, что только сильная армия способна обеспечить процесс мирного урегулирования, верующие склонялись к дипломатическим усилиям на полях войны за мир во всём мире, а еще к теории бесконечной прогрессии маленьких добрых дел, способных, словно капли воды, сточить даже камень.
Пока в Берлине ностальгируют по былой мощи великой немецкой нации и впервые с 1945 года планируют реформу вооруженных сил, которая должна сделать немецкую армию сильнейшей в мире, сотни молодых людей в Мюнстере выходят с плакатами в руках против подъема в Германии консервативных милитаристских сил.
Выступая перед гостями католического форума президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер размышлял о напряжённой обстановке на Ближнем Востоке и о роли Германии в разрешении этого конфликта. Трагедией, назвал Штайнмайер решение Трампа о выходе из «ядерной сделки» с Ираном. Еще будучи министром иностранных дел, он предупреждал о возможном затяжном конфликте в Сирии и о драматических последствиях, с которыми нам придётся столкнуться. Сейчас те его слова кажутся пророческими.
«Порвалась связь времен», — так несколько лет назад словами из «Гамлета» начал свою речь Штайнмайер.
Понятно, продолжал он, что эти слова относятся к ключевым фразам, изменившим историю. Подобное начало всегда знаменует переход от предчувствия беды к разворачивающейся катастрофе, зрителя окутывает печаль, он осознает приближение фатума, — слегка изменив слова Шекспира, он увещевал мятежный дух, жаждущий реванша, и возвещал о начале второго акта, разворачивающегося на древних камнях Сирии.
Штайнмайер — один из самых харизматичных политиков Германии. Он прекрасный оратор, его любят слушать и постоянно цитируют в прессе. На католическом форуме его выступление также не осталось незамеченным. Толпы людей стояли под проливным дождём и с надеждой слушали президента.
«События, с невероятной скоростью разворачивающиеся в современном мире, придают нашей встрече особую трагическую остроту. Но эта трагедия началась не вчера. У неё, как и у любой драмы, был пролог. Во времена холодной войны, в которые, конечно, никому бы не хотелось вернуться, но всё-таки в те времена в мире еще существовало хоть какое-то, пусть циничное, но равновесие. Это делало мир во многих его аспектах вполне уютным и предсказуемым. Сейчас, после окончания этого периода, наступил новый мировой порядок, в котором периферия тонет в региональных конфликтах и войнах. Я не отношусь к людям, которые по любому поводу впадают в истерическое кликушество, возвещая о конце времен, но выход США из ядерных договоренностей с Ираном — это трагедия, в которую может погрузиться весь Ближневосточный регион. Это может привести к полному разрыву Трансатлантического союза», — сказал Штайнмайер в Мюнстере.
Действительно, ситуация с повторным введением санкций против Ирана сулит Германии огромные финансовые трудности; учитывая нерешенный конфликт на Украине и настойчивые требования США соскочить с российской нефтяной иглы, эти трудности становятся ещё больше. И вишенка на торте — санкции против России, которые бумерангом бьют по старой Европе. Как тут не заговорить о конце времен?!
В этом раскладе Иран, а главное, его энергетические ресурсы были для Германии незаменимы, ведь на данный момент страна активно отказывается от старых угольных и атомных электростанций. До 2022 года Германия собирается перейти на возобновляемые источники энергии.
Свою речь в Мюнстере Штайнмайер завершил аллегорическим воспоминанием о делах давно минувших, о своей юности, которая проходила в маленькой деревне.
«В конце концов, все всегда начинается с нас самих! Мир станет предсказуемым и более безопасным, если каждый из нас, верующих католиков, сделает что-то хорошее. Звучит банально, но это правда».
Иллюстрируя эти слова, он рассказал, как с друзьями сумел перестроить пустующее школьное здание в площадку для молодежных встреч — и это сделало его мир по-настоящему счастливым.
Мюнстер не случайно избран для ежегодных католических встреч, еще
Именно этот древний город был избран для заключения Вестфальского мира, который стал завершением Тридцатилетней войны и началом современного мироустройства. И этот договор стал полным поражением католической, консервативной Германии. Многие историки считают, что Вестфальский мир стал причиной возникновения нацизма. Все войны, которые с тех пор развязывала Германия, ставили своей целью возрождение былого величия и воинской славы.
И — как ни удивительно — выступая на заседание Бундесвера канцлер ФРГ Ангела Меркель тоже вспоминала Вестфальский мир. Она напомнила присутствующим, что эта война в той или иной степени затронула практически все европейские страны.
«Для того чтобы заключить Вестфальский мир, понадобилось «тоже не два месяца». Это были долгие годы переговоров. Порой заинтересованные стороны отказывались даже говорить друг с другом, несмотря на то, что жили в одном городе. Этот опыт и сейчас может многому научить в деле мирного урегулирования военных конфликтов», — сказала Меркель военным, сравнивая сирийский конфликт с Тридцатилетней войной.
В Германии часто сравнивают сирийский конфликт с Тридцатилетней войной. Война тогда истощила всех. И вступившие в войну за свои религиозные убеждения в итоге были вынуждены сесть за стол переговоров.
Собравшиеся ждали от Меркель других слов, ведь уже не раз на высоком уровне поднималась тема отсутствия необходимого военного снаряжения. Учитывая неспокойную ситуацию внутри страны, связанную с большим притоком беженцев, а также напряжённую ситуацию в мире, консервативные силы Германии потребовали от канцлера увеличить военный бюджет минимум на 15 млрд евро.
Предлагая в качестве решения обратится к опыту Вестфальского мира, Меркель тем самым предложила немцам смириться, уступить и платить во имя общезападного единения. Что чувствовали немецкие генералы, из поколения в поколение бережно хранившие в сердцах визионерскую мечту о Великой Германии, трудно себе даже представить.
Самым тяжёлым условием Вестфальского мира для Германии было закрепление её политической раздробленности. Германским князьям разрешалось заключать союзы между собой и с иностранными державами, вести свою самостоятельную внешнюю политику. По словам Фридриха Энгельса, Европа гарантировала немецким князьям по Вестфальскому миру «право на мятеж против императора, междоусобную войну и измену отечеству».
Германии запрещалось иметь современные виды вооружения. Условия Вестфальского мирного договора традиционно считаются исключительно унизительными и жестокими по отношению к Германии. Страна потеряла тогда около 6 млн человек, ее экономика была разрушена, но зато немцы получили в подарок демократию и терпимость к различным вероисповеданиям. Неудивительно, что, выступая перед швейцарскими студентами, Штайнмайер рассказал о немецкой ДНК, которой не подходят принципы демократии.
НАТО обязало Германию ещё в 2014 году увеличить военный бюджет на 2%, оправдывалась Меркель. Уже закуплено продукции военного назначения зарубежного производства на 2,3% бюджета, говорит она. В 2018 году на военный бюджет в Германии запланировано потратить 38,5 млрд евро, а на следующий год — уже 41,5 млрд евро. Это составит 1,24% от общего бюджета НАТО.
Никаких обещаний увеличить военный бюджет не последовало, несмотря на то, что возросло количество террористических угроз. Месяц назад в Мюнстере произошёл теракт — автобус врезался в толпу. В результате теракта погибло несколько человек, 20 получили ранения — и это, увы, не единственный случай. Ситуация на Ближнем Востоке вскрыла старые немецкие раны.
Невозможно назвать человека, так долго удерживающегося во власти, недалеким и глупым. Предположить, что Меркель не понимала эффекта от своих слов, было бы наивно. Подобные вещи являются в Германии школьной программой гимназии, а Меркель получила высшее образование в Лейпцигском университете и, естественно, она знает все о Вестфальском мире и Тридцатилетней войне.
Вероятно, мы наблюдаем модный жанр искусства, «политический театр»? И смысл этого представления в том, чтобы заставить немцев самостоятельно выбрать «возвращение к корням», дисциплину, порядок и желание расширять территорию?!
Как близко, в таком случае, мы подошли к черте, за которой цепь событий уже нельзя остановить? И как стремительно подход к этой черте поджигает фитиль конфликта интересов, можно только почувствовать.