Нагорный Карабах: почему в Баку и Ереване зашагали вместе?

Заявление нового главы правительства Армении Никола Пашиняна о необходимости возвращения Республики Арцах (Нагорный Карабах) в процесс переговоров по урегулированию карабахского конфликта вызвало политический переполох не только в Баку, что естественно, но и в Ереване. Это выглядит несколько загадочно. Но вначале о другом.

Пашинян напомнил, что в соответствии с мандатом Минской группы ОБСЕ от 1992 года Степанакерт признан полноправной стороной переговорного процесса. Он прав и в том, что на данный момент диалог, который идет в формате 1+2+3 — личный представитель действующего председателя ОБСЕ, главы Армении и Азербайджана, три сопредседателя МГ ОБСЕ от России, США и Франции — зашел в тупик. Не реализованы даже Венские и Санкт-Петербургские соглашения, появившиеся после апрельской войны 2016 года, предусматривающие появление на линии соприкосновения конфликтующих сторон системы мониторинга и международных наблюдателей. До сих пор нет полной ясности, стоит ли подпись Баку под этими в общем-то промежуточными документами. До момента смены власти в Ереване в дипломатических кругах не без участия самих участников переговоров по урегулированию конфликта циркулировали различные слухи о неких новых идеях и предложениях, с которыми якобы согласны азербайджанская и армянская стороны. Но конкретного продвижения нет.

Пашинян сейчас предлагает «старый-новый» проект: действовать дальше, исходя из мандата Минской группы от 1992 года. Но в данном случае необходимо соблюдать фактическую точность. Сама МГ ОБСЕ была создана только 6 декабря 1994 года на саммите ОБСЕ в Будапеште. Она занялась выработкой условий мирного урегулирования карабахского конфликта. На той же встрече был учрежден институт сопредседателей Минской группы. 23 марта 1995 года во исполнение будапештских решений председатель ОБСЕ от Венгрии Мартон Краснай выдал мандат на сопредседательство. Вот что говорится по этому поводу в тезисах от 8 апреля 2008 года к круглому столу в ДОС МИД России Владимира Казимирова, представлявшего Москву в МПГ ОБСЕ (заметим, что эти тезисы долгое время не публиковались):

Прекращение огня с 12 мая 1994 года было достигнуто при посредничестве России. Москва наработала формат переговоров с участием трёх сторон (Азербайджан, Нагорный Карабах и Армения) и проект соглашения о прекращении вооружённого конфликта, по которому шли переговоры (по ним они и были продолжены затем по линии ОБСЕ). С нашей подачи Нагорный Карабах был признан в Минской группе стороной конфликта. В мандате сопредседателей речь идет лишь о сторонах конфликта, а не о государствах. Из трёхсторонней конфигурации конфликта исходили сопредседатели МГ ОБСЕ и в целом ряде своих предложений сторонам в 1997−98 годы».

Но потом Степанакерт был выведен из переговорного процесса при втором президенте Армении Роберте Кочаряне. Как пишет армянский публицист Виктор Согомонян, «Армения приняла предложение Азербайджана провести двусторонние переговоры, чтобы облегчить ход переговоров, и Нагорный Карабах был выведен из процесса урегулирования». Армянский политик Левон Зарубян уточняет, что в то время «был предложен вариант об общем государстве» и «после Ки-Уэста Карабаху вообще больше не поступали официальные предложения в нарушение принятой до этого процедуры, начали адресовать свои предложения только Баку и Еревану в обход Степанакерта». Надо полагать, что под «общим государством» имеется в виду предложенный 10−11 ноября 1998 года Минской группой проект, авторство которого приписывается Евгению Примакову. Предлагалась следующая формула:

Нагорный Карабах является государственным и территориальным образованием в формате Республики, образующим общее государство с Азербайджаном в его международно признанных границах. Граждане имеют в качестве удостоверения личности паспорта Азербайджана со специальной надпечаткой «Нагорный Карабах». Он принимает участие в осуществлении внешней политики Азербайджана по вопросам, затрагивающим его интересы. Правительство может иметь своих представителей в посольствах или консульских учреждениях Азербайджана за рубежом, в которых оно будет отстаивать свои интересы. Границы будут соответствовать границам бывшей Нагорно-Карабахской автономной области, их возможные уточнения или изменения могут стать предметом особых договоренностей между Азербайджаном и Нагорным Карабахом».

Но Баку отверг это предложение, заявив, что «общее государство» означало предоставление Степанакерту фактической независимости. В итоге Азербайджан ничего не выиграл, Армении удалось сохранить статус-кво. Это та самая матчасть проблемы, без учета которой трудно вникнуть в смысл заявлений Пашиняна, который предлагает в вопросе урегулирования карабахской проблемы возврат к «старой-новой точке».

Что теперь? Депутат парламента Азербайджана Захид Орудж заявляет: «После 1992 года в мандате МГ ОБСЕ был определен статус армянской общины Нагорного Карабаха. Согласно мандату, воюющими сторонами являются Азербайджан и Армения, а заинтересованными сторонами — армянская и азербайджанская общины Нагорного Карабаха. Однако недопустимо представление армян Нагорного Карабаха стороной конфликта и международным субъектом».

В свою очередь заместитель министра иностранных дел Азербайджана Халаф Халафов уверяет, что «непризнанный Нагорный Карабах не может быть стороной в переговорах по урегулированию конфликта». А теперь послушаем заявление сложившего свои полномочия министра обороны Армении Вигена Саркисяна:

Пашинян заявил, что Армения является стороной конфликта. С таким утверждением всегда выступал Азербайджан, в то время как международное сообщество знает, что Армения — гарант безопасности Нагорного Карабаха, партнер по переговорам, но не сторона конфликта (откуда взялась такая формулировка? — С.Т.). Это может иметь далеко уходящие последствия. Непонятно также, что имеет в виду премьер, когда говорит, что в переговорах Армения должна выступать от имени Армении, а власти Арцаха — от имени Арцаха. Получается, что в переговорах Армения выступает со своей, отдельной от Арцаха повесткой? По крайней мере, до настоящего момента это было не так. Далее премьер заявил, что есть новый подход — дальнейший процесс переговоров обусловлен обстоятельством участия в них Арцаха. Это может звучать как предусловие. Возможно, премьер имел в виду, что без участия Арцаха достичь окончательного решения невозможно. Но в таком случае непонятно, в чём новость подхода. Эта позиция неоднократно выражалась президентом Сержем Саргсяном. Более того, этот подход безоговорочно поддерживается и странами-сопредседателями Минской группы. Армения всегда заявляла, что международное признание статуса должно последовать процессу урегулирования и основываться на букве и духе урегулирования. Мы всегда приветствовали заявления, резолюции о признании в качестве проявления уважения к праву народа Арцаха на самоопределение, но никогда сами не выступали инициаторами. Подобный подход может препятствовать переговорам».

По словам экс-министра, в заявлениях премьера «есть проявления неосведомленности деталями переговорного процесса». И что бы это всё значило? Переговорный процесс по урегулированию карабахского конфликта имеет серьезную закрытую часть, если иметь в виду возможные устные договоренности между Саргсяном и президентом Азербайджана Ильхамом Алиев. Может быть, Пашинян не желает «вникать» в них или его просто в это не посвятили. Но мы полагаем, что заявление нового премьер-министра Армении о необходимости возвращения Карабаха за стол переговоров является своевременным и прорывным решением. Да и российской дипломатии, делавшей упор на необходимости продолжения только прямого переговорного процесса только между Азербайджаном и Арменией, пора серьезно переосмыслить ситуацию: «челночная дипломатия» посредников, увы, ничего не дала и не даст.