Чем для Трампа обернется обида Ким Чен Ына?

Нет, что ни говори, а магнат на троне — что «мещанин во дворянстве». Да и «подданные» его того же поля ягоды. Как ни мечтали бы видеть себя империей «четвертого Рима», всё равно остаются символическим «третьим храмом» менял, безвозвратно изгнанных из настоящего Храма. Перед вассалами из постхристианской Европы они еще пыжатся казаться «аристократией духа», несущей неразумному человечеству свет «дивного нового» завтра, а те из вежливости и во избежание унижений, которые только что претерпели в Вашингтоне Эммануэль Макрон и Ангела Меркель, помалкивают, складывая фигу лишь в кармане.

Однако на фоне утонченной восточной дипломатии американская неотесанность вылезает настолько откровенно, что становится живой иллюстрацией к бессмертному руководящему афоризму Петра Великого: «Говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого видна была!».

Не успели отгреметь литавры по поводу будущей встречи Дональда Трампа с Ким Чен Ыном, скрепленной Пханмунджомской декларацией о примирении Севера и Юга, а сам он сообщить, что и место уже согласовано, как оказался в шаге от того, чтобы сенсация года обернулась грандиозным пшиком. Сначала France Press, а затем израильские СМИ сообщили об отрезвляющем сигнале Белому дому из Пхеньяна. В порыве эйфории Трамп по привычке выдал желаемое за действительное, приписав согласие КНДР на переговоры с США ужесточению против нее санкций и кампании «максимального давления».

А «железный» Ким взял, да и обиделся, обвинив США устами официального представителя северокорейского МИД в «преднамеренном провоцировании» Пхеньяна на подрыв нынешней «атмосферы диалога». И что объявление недавних шагов КНДР «признаком слабости может вернуть стороны к исходной ситуации», то есть к срыву всех договоренностей.

Отметив, что, соглашаясь на нормализацию обстановки, КНДР проявила «мирные и дружелюбные намерения», в Пхеньяне «поймали Трампа за язык», подчеркнув, что судьба этих договоренностей зависит от отмены американских санкций, отказа поднимать вопрос о правах человека в КНДР и использовать Юг Кореи в качестве военного плацдарма.

По сути, Ким Чен Ын выдвинул залившемуся соловьем Трампу ультиматум из трех перечисленных пунктов, который если президент США после всего им сказанного выполнит, то потеряет лицо, подставившись под новый виток конфронтации с конгрессом. Да и в той же Европе станет объектом едкого зубоскальства о том, как «промахнулся Акела».

Ну, а если он этот ультиматум отклонит, то получит подобную конфронтацию как «мавр», который не просто не «сделал своего дела», но и оскандалился, преждевременно надув щеки и оказавшись в луже. То есть нанес ущерб национальным интересам США, поставив под вопрос успех экспорта демократии на «туземную» периферию. Нарисованная воображением и растиражированная в СМИ победа грозит обернуться чувствительным щелчком по носу и путевкой в «лузеры».

Собственно, Трамп свой выбор в пользу второго варианта уже сделал. И, копируя, видимо, импонирующую ему стилистику Ким Чен Ына, ответил тому не в излюбленном Твиттере, а устами своего постпреда в Совете Безопасности ООН Никки Хейли, которая в ответ на явно заказной вопрос о том, готовы ли США начать против КНДР войну, ответила утвердительно. Правда, оговорившись, что если она «будет угрожать» Америке.

С одной стороны, понятно, что Пхеньян филигранно использовал очередной тщеславный промах хозяина Белого дома и поменял формат будущих с ним переговоров, если они теперь вообще состоятся. Вместо обсуждения ликвидации ракетно-ядерного щита Ким получил полное моральное право на ассиметричные вопросы по трем пунктам ультиматума, который Трамп, как нерадивый футбольный защитник, сам «привез» к собственным воротам. И отмахнуться без риска провалить переговоры не получится, а ради провала зачем встречаться?

С другой же стороны, однако, здесь имеется интрига. И она в том, что в фарватер Вашингтона, по-видимому, отнюдь не готов встраиваться Сеул. По складывающейся традиции общения с помощью «говорящих голов», от имени южнокорейского президента Мун Чжэ Ина, от которого Трамп и узнал подробности межкорейской встречи в Пханмунджоме, еще раньше, чем возник описываемый обмен мнениями, высказался представитель его администрации Юн Ён Чхан. И изложил, как теперь становится понятно, отнюдь не американское, а, скорее, северокорейское видение перспектив преодоления конфронтации Вашингтона с Пхеньяном.

«Несмотря на то, что он (Ким Чен Ын. — авт.) всегда выступал против США, люди поймут, что он не является тем, кто сбросил бы ядерное оружие на США, Южную Корею или страны Тихоокеанского региона», — подчеркнул чиновник южнокорейской администрации. Ключевыми для ядерного разоружения Северной Кореи, добавил Юн, являются доверие, гарантии неприкосновенности и мирный договор между КНДР и США. Как видим, стилистикой Кима не гнушаются и на Юге, поддевая с ее помощью всё тех же спесивых янки.

Иначе говоря, Южная Корея, мастерски сыграв роль посредника между Пхеньяном и Вашингтоном, пользуясь ошибкой Трампа, его, по сути, «развела». Теперь если американо-северокорейский диалог и прервется, то это не будет означать завершения межкорейских контактов и возобновления конфронтации. Напротив, что-то подсказывает неизбежность в этом случае их резкой активизации, вплоть до форсированного перевода разговоров об интеграции из теоретической в практическую плоскость. А это не исключает выход Сеула из тени Белого дома и приобретение межкорейским диалогом иного формата, независимого от Вашингтона. Или зависимого куда в меньшей степени, чем раньше. И нужна ли в этом случае Югу реальная денуклеаризация Севера, если наличие ракетно-ядерного щита автоматически превращает корейское воссоединение в процесс рождения новой полноценной сверхдержавы, не нуждающейся в американском военном присутствии?

Как тут не сопоставить динамику телефонных переговоров заинтересованных лидеров друг с другом. И если это сделать, то легко убедиться, что инициатива, особенно в последние дни, от Трампа перешла к Мун Чжэ Ину, успевшему последовательно изложить собственную версию встречи в Пханмунджоме и самому Трампу, и Владимиру Путину, и Си Цзиньпину. И трудно представить, что в ходе состоявшегося в конце марта визита Ким Чен Ына в Пекин северокорейский лидер не обсуждал с китайским коллегой круг вопросов о стратегии нормализации на Корейском полуострове.

Словом, происходящее в эти дни очень напоминает сюжет с перехватом управления от Вашингтона кем-то другим, пользуясь неосторожностью Трампа. И это тот самый случай, когда «молчание было золотом, а словесное бахвальство — даже не серебром», а кое-чем другим, мягко говоря, не вполне презентабельным.

Известному, хотя и непопулярному в России персонажу принадлежит афоризм о том, что это умные, а не дураки учатся на собственных ошибках, дураки же — те вообще не обучаемы. Обучаем ли Трамп — увидим по тому, как он будет выкручиваться из этого цугцванга, сконструированного, что обиднее всего, собственноручно. Просто попал в грамотно расставленную ловушку. Пока не очень похоже, чтобы он выпутался из этой истории без определенных, возможно, серьезных потерь, которые ему аукнутся во внутренней политике.

Ибо дав волю отнюдь не восточному красноречию в отношении Пхеньяна, он одновременно не вполне разумно повел себя и с Пекином, предъявив ему список требований, поставленных условием предотвращения объявленной торговой войны. Среди них — вдумайтесь — уравнивание таможенных тарифов двух стран, снятие запретов на инвестиции в отрасли китайской экономики, в которых заинтересованы США, прежде всего высокотехнологичные, при одновременном прекращении Пекином их государственной поддержки.

Наблюдая за тем, как американский «слон» ведет себя в восточноазиатской «посудной лавке», нетрудно предсказать, что добром для него это не закончится. А так хорошо вроде бы для Трампа всё начиналось: зачистка с помощью корейской «мирной передышки» Дальневосточного ТВД, концентрация усилий и сил на поддержке Израиля и противостоянии с Россией и Ираном на ближневосточном фланге Черноморского ТВД…

Описанный сюжет пока находится в начальной стадии развития. Не будем опережать события и понаблюдаем, что будет происходить дальше. Но уже очевидно, что ковбойская прямолинейность с опорой на силу в международной политике и стремление разрубать узлы вместо того, чтобы их распутывать, вполне может привести к совершенно непредсказуемым результатам.