Дмитрий Медведев и его «переосмысление» места России в мире

В последние два дня одной из активно навязываемых нам информационных тем стало интервью Дмитрия Медведева ведущему программы «Вести в субботу» Сергею Брилёву. Главе правительства был, в частности, задан вопрос о том, «есть ли понимание стратегии развития страны в этом, очевидно, другом мире, который наполнился в том числе таким понятием, как «санкционные войны»? Ответ Дмитрия Медведева, на мой взгляд, наглядно продемонстрировал причины той сложной ситуации, в которой сегодня оказалась наша страна и на международной арене, и в своём внутреннем развитии. Его стоит разобрать по фразам, поэтому приведу его полностью.

«Д. Медведев: Да, Вы знаете, эта ситуация привела в значительной степени к переосмыслению нашего понимания места России в мире. И в чём наши выводы, во всяком случае, мои выводы (их разделяют, я знаю, и мои коллеги)? Во-первых, курс на ограничение России, курс на то, чтобы сдерживать Россию, является стратегическим. И наши партнёры по международному сообществу и дальше его будут проводить. Вне зависимости от того, как называется наша страна. И в отношении Российской империи пытались это делать, и в отношении Советского Союза многократно, и в отношении нашей страны. Поэтому мы должны к этому приспосабливаться. И эта история импортозамещения, развития собственной экономики, совершенствования собственных социальных институтов является единственной реакцией, альтернативы которой не существует. Именно поэтому мы и в будущем будем исходить из предположения о том, что и санкции сохранятся на достаточно длительный период, тем более если говорить о последнем санкционном законе, о котором мы с Вами уже говорили. Американцы не просто его приняли, продавили через свой парламент, через конгресс. Они ещё и по рукам и ногам связали президента — и нынешнего, и будущего, спеленали его, чтобы он, не дай бог, не отменил антироссийские санкции. Поэтому эта гипотеза должна распространяться на наше экономическое развитие на десятилетия вперёд. Хорошо ли это? Плохо, конечно. Ни к чему это хорошему не приводит. Это и для нас потери, и для европейцев потери. В меньшей степени для американцев потери, потому что у нас объём торговли с ними небольшой. Но тоже определённые потери. Поэтому само по себе это плохо, и это, конечно, будет оказывать влияние на наше развитие на протяжении значительного количества лет. Но самое главное, что мы это осознаём, что мы выработали инструменты реагирования на такого рода воздействия. Мы прошли стресс-тест. Мы его выдержали. Экономика живёт, социальная сфера развивается».

Итак, что мы видим по сказанному?

Начнём с простейшей констатации: на высших должностях в руководстве нашей страны уже более 10 лет находится человек, который только совсем недавно начал понимать, что проводимый США и их европейским союзниками «курс на ограничение России, курс на то, чтобы сдерживать Россию, является стратегическим». До него только-только дошло, что это тот же самый курс, который проводился в отношении Российской Империи и СССР. Это человек, который только в данной связи «переосмыслил своё понимание места России в мире».

Каким было это предыдущее понимание, в основном понятно: после 1991 года Россия вернулась на капиталистический путь развития, она готова разделить западные ценности, стать если не частью (хотя хорошо бы частью), то ближайшим партнёром Запада в переустройстве планеты на принципах западной цивилизации. Минимальное условие: России должно быть обеспечено достойное место в этом мире, а Запад не должен ставить под угрозу политические и финансово-экономические интересы правящей российской элиты.

Именно на этой общей установке до 2015—2016 годов года основывались подходы руководства нашей страны в выстраивании отношений с США, НАТО и ЕС. Поэтому и получилось так, что «приспосабливаться» к тому, что «наши партнёры по международному сообществу и дальше его будут проводить вне зависимости от того, как называется наша страна» нам приходится только сейчас с известными и немалыми издержками.

И именно в результате политики Запада, по Медведеву, и появилась политика «импортозамещения, развития собственной экономики, совершенствования собственных социальных институтов» — она стала «реакцией» на санкции. Не было бы жёсткого давления Запада, осуществляйся линия на переформатирование России исподволь, спокойно, не резко (но настойчиво, как это и было до 2014 года), и не было бы такой «реакции».

Мысли председателя правительства России по поводу «нашего экономического развития на десятилетия вперёд», как мы видим по интервью, тоже увязываются не с потребностями самой нашей страны, а с тем, что «санкции сохранятся на достаточно длительный период». А ну как «распеленается» несчастный Дональд Трамп или другой деятель придёт ему на смену, тогда что?

По Дмитрию Медведеву получается, что то, как идёт сегодня экономическое развитие России, — это плохо. Почему плохо? Потому что сопряжено с «потерями» для нас «и для европейцев». А мы, видимо, потерь для них, европейцев, несмотря на все те гадости, которые они нам сделали и в период Российской Империи, и период СССР, и за последние тридцать лет, не хотим.

Глава правительства считает, что устроенный нам Западом «стресс-тест» наша страна уже прошла. Мне думается, что нет, ещё не прошла, хотя и продемонстрировала способность его в итоге пройти. Но как бы то ни было, из слов Дмитрия Медведева становится предельно ясно: этот «стресс-тест» — результат собственного неверного цивилизационного выбора, сделанного в «перестройку» и особенно после 1991 года. А выбор этот, в свою очередь, стал результатом банальной историко-культурной необразованности тех, кто захватил власть в России на рубеже тысячелетий.

Согласитесь, что только очень слабо подкованные с историко-культурной точки зрения люди могут выдавать за некое открытие очевидную мысль о том, что курс на сдерживание России проводился всегда. И тем более — не стесняться давать понять, что до 2014 года в руководстве страны присутствовало «понимание», что в отношении «новой» России (видимо, потому что она рыночная и демократическая?) такой курс проводиться не будет. Подавляющему большинству граждан нашей страны, в том числе людям, не имеющим высшего образования, всё это было ясно как день минимум с 1991 года, а на самом деле ранее. А тут выпускник Ленинградского университета!

Можно было бы сказать, что это он один такой, Дмитрий Анатольевич, особенный. Но нет, нельзя: сам же Медведев заявляет, что эти мысли «разделяют, я знаю, и мои коллеги».

А может быть, он не нам всё это говорит, не нас увещевает, а, по инерции, — Запад?