Foreign Policy: США должны всеми силами заблокировать «Северный поток – 2»

Осуществление российского проекта трубопровода «Северного потока — 2» неприемлемо ни для США, ни для ЕС. Дать Москве добро на его постройку — значит послать ей и всему миру ужасный сигнал о том, что нарушать нормы международного права можно без последствий. На этом фоне Вашингтон должен сделать все возможное, чтобы «Северный поток — 2» не состоялся, пишет Дэвид Кораньи в статье для американского издания The Foreign Policy.

Автор, выступающий со своей статьей в ответ на заметку Бренды Шеффер,которая призвала не ставить препон российскому проекту «Северный поток — 2», подчеркивает, что подобный шаг станет неправильным сигналом «все более настойчивой и агрессивной России», который угрожает устоявшемуся мировому порядку и ставит крест на Украине.

Читайте также: Foreign Policy: США не следует препятствовать проекту «Северный поток — 2»

Безусловно, импорт дешевого российского газа в ЕС — вещь хорошая, особенно если такие поставки осуществляются на равных условиях с другими поставщиками, а также не используются для достижения политических целей, как было не раз в прошлом. Европейский блок будет нуждаться в российском газе еще не один год, а полностью диверсифицировать поставки не только невозможно, но и контрпродуктивно. Так, хотя Европейский союз с помощью США и добился значительного прогресса в развитии общего европейского энергетического рынка и ликвидации физических и нормативных преград поставкам и их деполитизации в качестве товара, эта работа еще не завершена: Россия по-прежнему может воспользоваться отсутствием единства на рынке внутри ЕС.

И «Северный поток — 2» в еще большей степени усугубит ситуацию, потенциально позволив Москве изолировать определенные рынки и увеличить тарифы на транзит и, следовательно, цены для стран Юго-Восточной и Центральной Европы. Направляя большую часть европейского импорта газа в один трубопровод, Кремль сможет «поигрывать своими мышцами» по отношению к Западной Европе, если ему будет нужно оказывать политическое давление. Более того, трубопровод пройдет по дну Балтийского моря — в регионе, в котором в последнее время наблюдается значительная напряженность и наращивание Москвой военного присутствия. Из-за этого многие указывают на физические риски для газопровода.

ЕС, возможно, и нуждается в увеличении объемов поставок газа, поскольку его собственные источники сокращаются, но нового газа по «Северному потоку — 2» поступать не будет. Его основная цель — обойти Украину и поставлять тот же газ, который компания «Газпром» направляет сейчас через Украину. В Москве и не скрывают этого, выражая неудовольствие, иногда вполне оправданное, тем, как Украина осуществляет транзит ее газа.

Очевидно, что с трубопроводной сетью Украины связаны определенные риски: она, как и большинство трубопроводов в России и Центральной и Восточной Европе, была создана 40 лет назад, из-за чего требует регулярного технического обслуживания и модернизации. Однако наилучший способ обеспечения Украине достаточных инвестиций — гарантировать активное использование и прибыльность ее системы.

Так, в 2017 году на долю украинской газотранспортной системы приходилась половина поставок российского экспорта газа в Европу. И ни «Газпром», ни его европейские клиенты не сообщили о каких-либо технических сбоях. По сути, украинская система гибко уравновешивает колебания спроса в Европе и обеспечивает резервную мощность в периоды, когда другие маршруты, в том числе «Северный поток», останавливаются на техническое обслуживание. Единственная остановка транзита через Украину произошла в 2009 году, когда Россия прекратила поставки газа из-за договорных разногласий, а не из-за технических сбоев. На этом фоне, отмечает автор, нужны структурированный диалог о модернизации энергетической инфраструктуры Украины и ее интеграция в европейскую сеть с использованием большого потенциала хранения для компенсации сезонных изменений спроса.

Что касается конкуренции в Европе между сжиженным природным газом (СПГ) США и российским газом, то этот вопрос будет действительно решаться на коммерческих условиях, где у российского газа имеются очевидные преимущества. Для многих стран доступ к СПГ по-прежнему является скорее козырем и предохранительным клапаном в случае еще одного затяжного кризиса безопасности поставок. Тем не менее нельзя говорить о том, что европейские государства, не имеющие выхода к морю, не смогут получить доступ к СПГ. Именно над этим и работает ЕС, создавая межсетевые соединения и поддерживая создание новых объектов СПГ в Юго-Восточной Европе, которые могут быть нежизнеспособными на чисто коммерческих условиях, но будут играть важную роль в обеспечении безопасности поставок для всего региона. В эпоху роста гибкости и удешевления инфраструктуры, как, например, плавающих установок регазификации и хранения, а также малых объектов СПГ, совсем исключать СПГ и энергетические поставки было бы серьезной ошибкой.

Более того, в ЕС нет и единой позиции относительно проекта, поэтому утверждать, как это сделала Шеффер, что США «выступают против политики европейских союзников», нельзя. Так, против проекта «Северный поток — 2» выступают Польша, страны Прибалтики и большая часть стран Центральной и Восточной Европы. Даже в Берлине нет однозначной поддержки. Только Социал-демократическая партия Германии поддерживает проект безоговорочно, в то время как в Христианско-демократическом союзе / Христианском общественном союзе существуют несогласные голоса, а Свободная демократическая партия и Зеленые выступают против проекта. «Северный поток — 2» является камнем преткновения в ЕС тогда, когда последнее, что нужно блоку, — это дальнейшие разногласия.

И наконец, если позволить проекту «Северный поток — 2» состояться, это станет ужасным сигналом Кремлю и всему миру о том, что игнорировать международные нормы и законы можно без последствий. «Аннексия» Крыма и «действия» России на востоке Украины не должны оставаться без наказания. И хотя Запад должен по-прежнему оказывать давление на Украину с тем, чтобы она проводила экономические реформы, подрывать базовую солидарность с «осажденной» страной — значит подрывать доверие к трансатлантическому альянсу в целом.

Если бы Запад жил в мире и согласии с Россией, поддержка такого проекта, как «Северный поток — 2», вполне могла бы быть приемлемой, но из-за шагов Москвы, предпринятых за последние несколько лет, Запад должен принимать в расчет и более широкий геополитический контекст. Таким образом, США должны продолжать свою политику и делать все возможное, чтобы помочь ЕС проложить устойчивый курс энергетической безопасности, выступая против нового трубопровода.