Аркадий Пластов: Чувство Родины без печали и ностальгии
Один из выдающихся советских художников, Аркадий Пластов происходил из семьи потомственных иконописцев, живших в деревне Прислониха (современная Ульяновская область). Эта работа ничуть не делала Пластовых в чём-то особенными по сравнению с земляками, они были такими же крестьянами. Сам знаменитый художник всю жизнь любил и почитал простой сельский труд, никогда его не чураясь и приучая к нему своих детей и внуков.
И все-таки семья Пластовых славилась среди односельчан как богомазы, поэтому именно его отцу, Александру Пластову, сельское общество в 1908 году поручило надзор за реставрацией местной церквушки. Своему сыну он доверил подготовку красок.
«Я ходил как во сне, — вспоминал Аркадий Александрович, — до того было всё пронзительно увлекательно. Но вот с отцом полезли под купол к веселым кудрявым богомазам. Запах олифы, баночки с красками, саженные пророки, архангелы с радужными крыльями обступили меня кругом. … Как зачарованный, я во все глаза смотрел, как среди розовых облаков зарождается какой-нибудь красавец в хламиде цвета огня, и потрясающий неведомый восторг, какой-то сладостный ужас спазмами сжимал мое сердце. Тут же я взял с отца слово, что он мне купит вот таких же порошков, я так же натру себе этих красивых — синих, огненных красок и буду живописцем и никем больше…»
Но у родителей было свое мнение, и они отправили его учиться на священника. В семинарии Аркадий очень скучал, и, чтобы заполнить время, рисовал. Эти рисунки попались на глаза одному из преподавателей. По счастью, тот разглядел дарование Пластова и настоял на том, чтобы отправить его учиться в Москву за счет средств, выделенных городом Симбирском (где и находилась семинария).
В Москве он поступил в Императорское Строгановское Центральное художественно-промышленное училище — но не на то отделение, куда хотел: на живопись его не взяли, ему пришлось идти на скульптуру. Есть мнение, что это наложило свой отпечаток на его последующие работы, потому что даже в самых легких его картинах прослеживается некий монументализм, основательность, а фигуры и лица моделей объёмны и пластичны. Возможно, сыграло и внутреннее наследие традиции, ведь иконописец обязан был творить вечные образы… За годы учебы Аркадий Пластов изучил всё художественное наследие человечества, от античности до постимпрессионистов, но его стилем стал реализм, пропущенный через любовь к родному русскому селу. Для него и самым выдающимся произведением русской литературы, оказавшим на него наибольшее влияние, была «Капитанская дочка» Пушкина — в которой осмыслялась историческая судьба русского народа. Русская литература прошла в работах Аркадия Пластова как одна из важнейших тем, он иллюстрировал Некрасова, Пушкина, Толстого и Чехова.
После 1917 года молодой Аркадий Пластов не стал искать себя в круговерти городской революционной жизни, несмотря на то, что выбранная им стезя художника раз за разом возвращала его в Москву. Как бы там ни поворачивались обстоятельства, он старался с весны до осени жить и работать в родном селе Прислониха. Только там был его настоящий источник вдохновения — трудящийся народ, лица односельчан, красота родной природы. Эта неотрывность вкупе с образованием, полученным в городе, и рассудительная основательность характера уже в молодые годы сделали Пластова сельским мудрецом, духовным лидером среди своих земляков. Особенно ярко его лидерство проявилось в период коллективизации, когда прислонихские крестьяне отказывались решать этот вопрос, пока не выскажет мнение «дядя Аркадий». Пластов первым вступил в колхоз, и вопрос был решен. Сам же он никогда не считал себя выше других и не похвалялся своими достижениями. Только после его смерти земляки узнали, что «дядя Аркаша» был награжден Сталинской премией (1946 — за картины «Сенокос» и «Жатва»), Ленинской премией (1966), дважды — орденом Ленина, стал академиком…
Переломным моментом в его биографии стал 1931 год, когда пожар уничтожил полсотни домов в Прислонихе, и дом Пластовых попал в их число. Сгорели все до единой картины, созданные им за десятилетия работы. После случившегося Пластов неделю пролежал без сознания, таким страшным оказался для него этот удар, но принятое им в итоге решение стало решением истинно русского человека: всё восстановить. С этого момента он подчинил всю свою жизнь живописи, не отвлекаясь ни на миг. Он даже отставил в сторону столь любимый им крестьянский труд: до трагедии 1931 года он старался не пропускать сенокосов, уборочных работ — там, где был коллективный труд, был и он. Теперь же он решил, не теряя времени, всего себя отдавать главному делу своей жизни. Хотя односельчане и подшучивали над ним, «несерьезное ты занятие выбрал, Александрыч».
Война не дошла до Прислонихи, но его картины того периода, среди которых особенно знамениты «Фашист пролетел» и «Немцы идут», передают впечатление о войне на контрасте с жизнью села. Поэтому так ярко то впечатление тревоги за людей и ненависти к врагу, которыми полны эти работы. А после войны художник обратился к теме детского портрета, внимательно вглядываясь в лица тех, кому предстояло продолжать жизнь. Продолжателями же его дела стали сын и внук.
Так чем же был его труд? Часто социалистический реализм как явление в искусстве ненавистники всего советского пытаются представить по худшим образцам, сводя всё многообразие к засилью красных знамен, перемежаемых пламенным Лениным. Чем-то, из чего совершенно был изгнан человек, оставаясь лишь символом, благопожеланием, не имеющим отношения к реальной жизни. На картинах Пластова есть место и усилию, и радости, и лиризму. Его социалистический реализм — это высокая художественная правда о настоящей жизни настоящего русского крестьянина, с трудностями и трудами, но и со всеми радостями этой жизни — сбором урожая, детскими играми, тем великим трудом на земле, который объединяет природу и человека в общем благом состоянии, союзе, без которого невозможно представить себе всё остальное в человеческой жизни.
«Я люблю эту жизнь, — говорил Пластов. — А когда из года в год видишь ее… думаешь, что надо об этом поведать людям… Жизнь наша полна и богата, в ней так много потрясающе интересного, что даже обыкновенные, будничные дела наших людей приковывают внимание, потрясают душу. … Не стыжусь признаться, люблю всё, что вызвано к жизни солнцем, что обласкано его теплым светом, а больше всего люблю людей».