Военная Скандинавия: между молотом и наковальней
Германия аннексировала Австрию. В результате сговора присоединила Судетскую область Чехословакии. Силы вермахта вторглись в Польшу, туда же вошли советские войска. Успела пасть Варшава. На немецко-французской границе затяжная перестрелка — «странная» война. К апрелю 1940 года уже официально семь месяцев, как Европа медленно, но верно затягивается в мясорубку крупномасштабной войны — второй за последние 35 лет.
По опыту Первой мировой войны скандинавские страны поняли, что для этой периферии Европы лучшая тактика — не вмешиваться, когда между могущественными странами конфликт. Война — дело кровавое и затратное, а неучастие — возможность избежать потерь и заработать. На политику нейтралитета сделали ставку страны и в этот раз, но никто не гарантировал, что война пойдет по тому же сценарию. Роль Скандинавского полуострова начала волновать Великобританию и Францию, с одной стороны, и Германию, с другой, еще в конце 1939 года, но никто из сторон пока не думал о том, чтобы полноценно использовать регион в своих целях. Скандинавская карта стала тем козырем, наличие которого противники пытались угадать друг у друга.
На следующий день после официального начала войны — 2 сентября — посол Германии передал правительству Норвегии записку, в которой руководство Рейха обещало «ни при каких обстоятельствах не наносить ущерба целостности и неприкосновенности Норвегии и уважать территорию норвежского государства». Возможности, которые давал норвежский нейтралитет, прежде всего торговые, были выгодны Германии, что Берлин и подчеркивал вплоть до января 1940 года.
Но эти же возможности не давали покоя странам-союзницам. Великобританию и Францию раздражало, что импорт шведской руды, которая зимой шла через порт Нарвик и большей частью по норвежским территориальным водам, нельзя было пресечь. Стоит также отметить, что тот же Нарвик использовался союзниками для своих целей — снабжения воюющей с СССР Финляндии.
Именно в экономической блокаде Великобритания и Франция видели действенный способ ослабить мощь Германии, прежде всего экономическую. Для Англии, царицы морей, нейтральная полоса норвежских территориальных вод, через которые снабжается противник, означала едва ли не подрыв могущества.
Контроль над той или иной страной предполагает использование ресурсов и с точки зрения стратегии, преимуществ географического положения. Специфическим ресурсом бедной североевропейской страны, в которой еще не нашли нефть, были судовые мощности. К началу войны торговый флот Норвегии насчитывал 1982 судна суммарной грузоподъемностью более 4,75 млн брутто-регистровых тонн. По численности и качеству морского торгового флота нейтральная скандинавская страна занимала четвертое место в мире, уступая Великобритании, США и Японии. Неудивительно, что в первой половине 1940 года Великобритания стремилась зафрахтовать до половины этих мощностей — для собственной пользы и для ущерба противника.
У Германии в отношении Норвегии также был «морской» интерес, и на необходимости норвежской операции настаивали именно морские офицеры. Береговая линия Норвегии в 2,5 раза длиннее германской. Распоряжение ею позволило бы контролировать не только моря, но и всю Атлантику.
Внимание союзниц к Скандинавскому полуострову, помимо прочего, было обусловлено еще и желанием «распылить» конфликт как можно дальше по континенту. По мнению британского командования, чтобы «вырвать стратегическую инициативу у Германии», имеющей превосходство для ведения континентальной войны, союзникам стоит оттягивать силы противника на периферийные районы. Франция, понимавшая, что рано или поздно по ее территории пройдет фронт, также была заинтересована в рассредоточении сил противника.
Операция вермахта «Везерюбунг» началась 9 апреля, 14-го в Норвегии высадились англичане, которым позже на помощь должны были прийти французы и поляки. Дания, которой в планах Рейха отводилась всего лишь роль аэродрома, с которого будет осуществляться поддержка вторжения в Норвегию, капитулировала за несколько часов. Сломить сопротивление в королевстве удалось менее чем за месяц — 2 мая, в это же время были эвакуированы английские войска, король успел бежать.
Военные действия в Дании и Норвегии можно назвать кампанией парадоксов: изначально военная операция не была ни для одной из сторон приоритетом, Адольф Гитлер вообще долго сомневался в целесообразности скандинавского похода. В результате немецкая кампания стала одной из наиболее успешных, за счет скоординированной работы войск удалось воплотить концепцию блицкрига.
Удивительно поведение «жертв», которые на фоне милитаризирующейся Европы до последнего не верили в возможность нападения и уповали на нейтральный статус. Буквально 4−5 апреля — за несколько дней до нападения — министр иностранных дел Норвегии Хальвден Кот заверял общество: «По моему мнению, немецкие планы захвата Норвегии, направленные против британского господства на море, невыполнимы». Как Осло полагался на Великобританию как гаранта безопасности, так Копенгаген верил Берлину, апеллируя к «категорическим заверениям» об уважении нейтралитета.
Как не было превентивной дипломатической работы, так и не укреплялась армия. Как объясняют историки, правительство Норвегии не стремилось повышать обороноспособность, чтобы эти действия не были истолкованы как подготовка к участию в войне. Вооружение и оснащение сухопутных войск Норвегии, по оценкам специалистов, соответствовало стандартам 1914−1918 годов, а возраст кораблей, о чем открыто говорили министры, составлял в среднем около 65 лет.
К ноябрю 1944 года в результате Петсамо-Киркенесской операции частям Красной армии удалось выбить нацистов из Северной Норвегии, с капитуляцией Германии в мае 1945 года оккупация Норвегии и Дании завершилась. Опыт Второй мировой войны стал горьким уроком для скандинавских стран. Концепция нейтралитета, невооруженного, не подкрепленного военной и экономической мощью, показала свою несостоятельность. Побывав между молотом и наковальней, скандинавские страны сделали выбор в пользу коллективной безопасности, и желательно, как можно более широкой: в 1949 году Дания и Норвегия стали сооснователями Североатлантического альянса.
Впервые статья была опубликована 9 апреля 2017 года.