Террористический интернационал может изменить баланс сил в Закавказье
Александр Борисович, как бы Вы охарактеризовали сегодняшнюю ситуацию в Закавказье? Каковы, по Вашему мнению, основные проблемы региона?
Сегодня мы наблюдаем в регионе чередование военных конфликтов и «мирных пауз». Очередная такая пауза наступила после событий апреля 2016 года. Новые обострения возможны, и тому есть несколько причин.
Какие это причины?
Первое — высокая степень конфликтности в регионе по самым разным причинам: межгосударственные отношения, внутренние конфликты. Второе — меняющийся и непростой региональный контекст.
Ситуация в Турции, да и в Иране, причем даже не в самом Иране, а вокруг его ядерной программы: США могут пересмотреть политику в отношении Ирана и отказаться от ядерной сделки. Военное противоборство в Ираке и в Сирии, судя по всему, подходит к концу, и встает вопрос: куда двинется международный террористический интернационал? Одно из возможных направлений — Южный Кавказ и Центральная Азия.
Таким образом, налицо как внутренние, так и внешние причины складывающейся напряженной ситуации в Закавказье. Когда именно и в какой форме наступит новая фаза ее обострения, пока трудно сказать.
Станет ли горячей точкой Нагорный Карабах? Начнется ли выступление террористических групп в каком-либо другом регионе Закавказья? Развитие ситуации чревато большими неожиданностями, и курс на ее обострение вполне реален. Мы знаем, например, о феномене подпольных мечетей в Азербайджане, объединенные в них группы людей имеют прочные связи с исламскими террористами.
Что это за «подпольные мечети»?
Исследованием этого феномена серьезно занимался Ариф Юнусов (руководитель департамента конфликтологии и миграции Института мира и демократии Азербайджана, кандидат исторических наук, конфликтолог. — Ред.). Когда азербайджанские власти разгромили прозападную оппозицию, оппозиционные правительству общественные силы были вынуждены искать новые формы деятельности, включая и подпольные. В Азербайджане появилось большое число мечетей, которые официально не были зарегистрированы. Там стали обсуждаться различные политические и религиозные идеи, которые призваны стать альтернативой утвердившейся в стране модели государственности.
Таким образом, вокруг этих мечетей сформировались компактные общины, которые связывают будущее Азербайджана с построением всемирного «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которые тесно связаны между собой и потенциально являются ячейками террористического интернационала. Несмотря на то, что спецслужбы страны проводят в этой связи определенную работу и постоянно мониторят ситуацию, неизвестно, в какой степени они смогут ее контролировать в случае, если произойдет активизация внешнего фактора и территория Азербайджана превратится в зону активности международных террористических организаций.
На фоне происходящего в Сирии и Ираке нельзя исключать того, что запрещенное в РФ «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) найдет новое прибежище на территории Азербайджана и всего Южного Кавказа.
Какова может быть ситуация у границ Армении?
Появление в регионе радикально настроенных террористических исламских сил спровоцирует интернационализацию армяно-азербайджанского конфликта. Ситуация в самом Азербайджане также резко осложнится, и в какой степени власти смогут ее контролировать, сказать трудно. Как и трудно предположить, как скажется присутствие этих сил на положении в Карабахе и в регионе в целом. Совершенно очевидно, что такой сценарий станет для Нагорного Карабаха, Армении и региона в целом крайне негативным. Исламский террористический интернационал как внешняя сила может кардинально изменить баланс сил в Закавказье.
Свою роль могут сыграть и США, политика которых приобрела хаотичный характер: непонятно, кто в Америке занимается внешней политикой, кто в реальности руководит военными операциями. В случае, если активизируются силы, которые делают ставку на обострение отношений с Россией, задействован может быть весь периметр российских границ, и дело не ограничится только Украиной. Также, думаю, если начнется обострение отношений между США и Ираном, нельзя исключать военного решения «иранской ядерной проблемы».
Опасность вовлечения территории Закавказья в крупные военные конфликты реальна?
Да. Есть два круга проблем. Первый — проблемы кавказские, то есть проблемы между отдельными государствами региона и внутри самих этих стран. Второй — внешние факторы, которые могут резко изменить существующий баланс сил. Конечно, крупномасштабная война в результате внутренних конфликтов вряд ли возможна. Но «передышка», которую мы наблюдаем сегодня, может закончиться под влиянием внешних факторов — политики США и активизации в Закавказье террористического интернационала.
Что следует предпринять России, по Вашему мнению, для упрочения своих позиций в Закавказье в условиях возрастающей активности в регионе Турции и стремления Грузии в НАТО?
Грузия «стучится» в НАТО уже очень давно. Впервые было объявлено, что она должна стать его членом, еще в 2006 году. Однако после 2008 года вопрос потерял свою актуальность. Сегодня вероятность того, что Грузия вступит в НАТО, близка к нулю, потому что и НАТО, и США используют другие государства для решения своих вопросов, а не для создания каких-либо дополнительных проблем для себя. Поэтому многие страны рассматриваются Североатлантическим альянсом и США как территории «активности НАТО», при этом НАТО не берет на себя никаких обязательств, в том числе и ответственность за их территориальную безопасность. Это наглядно проявилось в 2008 году, когда до начала войны Грузии в Южной Осетии американцы заблаговременно вывезли большую часть персонала с их семьями из района конфликта. Кстати, этот факт заметно повлиял на отношение прозападной части грузинского общества к своим западным союзникам.
Но, похоже, Грузия выводы не сделала…
Говорить о Грузии в целом, думаю, нельзя. Есть власть, которая решает свои задачи, в том числе задачу сохранения власти и ее монетизации, то есть получения доходов от своего нахождения во власти. Внешнеполитический курс Грузии демонстрирует стремление власти решать личные проблемы, которые не отвечают и не соответствуют государственным интересам Грузии.
Грузинское общество в целом смотрит на ситуацию в стране и за ее пределами гораздо более трезво, в том числе и в плане отношений с Россией, а также вступления в НАТО. Конечно, «переориентации» большинства населения Грузии на Россию не произошло, но то, что значительная его часть теперь более взвешенно оценивает положение в стране и мире, совершенно очевидно.
И всё-таки что следует предпринять России? Мы наблюдаем активность Турции в Грузии, в том числе наращивание ее присутствия в Батуми. Россия «взяла паузу»?
Россия «взяла паузу» после того, как «закрепила» ситуацию на стабильном уровне. Стабильность обеспечивается военно-политическим союзом с Арменией и наличием военной базы в Гюмри, соглашениями с Южной Осетией и Абхазией, где также расположены российские военные части. В этом регионе Кавказа стабильность и безопасность обеспечены.
Что касается Грузии, то политика, которую она проводит, вызывает большое удивление. Развитие партнерства с Турцией и Азербайджаном, особенно сотрудничества военного, чревато для Грузии большими опасностями. Когда только начиналось осуществление проекта Баку — Тбилиси — Джейхан, а это было очень давно, Турция уже тогда ставила вопрос о том, что Грузия не в состоянии обеспечить безопасность этого трубопровода своими силами. Новую железную дорогу Карс — Батуми — Баку станут обслуживать три тысячи турецких специалистов. И они будут постоянно находиться на территории Грузии. Таким образом, можно говорить о всестороннем «освоении» Турцией территории Грузии.
Можно говорить о «мягкой оккупации» Грузии Турцией?
Слово «оккупация» я бы не стал употреблять. Но о наращивании присутствия и влияния Турции в Грузии говорить можно, как и о создании предпосылок для фактического превращения Грузии в территорию Турции или «зону совместных интересов» Турции и Азербайджана. Эти страны наряду с США, главным патроном Грузии, будут определять политику страны.
Последует ли за этим ассимиляция грузинского населения Турцией?
Ситуация, на мой взгляд, будет несколько иной. У грузинского населения перспектив в собственной стране будет очень мало, и оно станет «замещаться» другими этническими группами — прежде всего турками и азербайджанцами. В свое время Саакашвили говорил о том, что грузинские крестьяне не способны трудиться, и даже намеревался организовать массовое переселение в Грузию буров из ЮАР. Для властей в Грузии характерно подобное пренебрежительное отношение к собственному народу.
Думаю, ситуация может складываться так: молодежь будет стремиться уехать, старики в силу смены поколений постепенно уйдут в мир иной, и будут созданы условия, когда в значительной степени депопулированную территорию страны вполне можно заселять. А дальше возможен сценарий установления турецкого контроля над Северным Кипром, который уже давно фактически является провинцией Турции.
А само население Грузии эту опасность не видит?
Многие видят и говорят о том, что единственное решение этой проблемы — развитие связей с Россией, что российско-грузинское сотрудничество может стать противовесом турецкой экспансии. Однако в нынешнем международном контексте, когда отношения с США у России складываются сложно, это здравое мнение воплощения в реальной политике не имеет. России сегодня легче найти взаимопонимание с властями Турции, чем с нынешним правительством Грузии.
Каков, по Вашему мнению, возможный сценарий развития ситуации в Нагорном Карабахе? Мирное решение реально?
Говорить о мирном решении конфликта мы можем только тогда, когда оно станет приемлемым для общества. Мы наблюдаем и в Армении, и в Азербайджане нарастание настроений не в пользу компромисса, а наоборот. И эти настроения сознательно подогреваются, прежде всего, в Азербайджане, для которого война — один из способов сохранять стабильность внутри страны. Кроме того, на войну можно списать и все внутренние проблемы. Национальная идея Азербайджана, которая сегодня доминирует в обществе, — «возврат оккупированных территорий».
В Армении карабахская проблема также в центре внимания. Сдать Карабах для любого армянского политика — самоубийство. Поэтому, если всерьез говорить о мирном решении, поиске модели этого решения, необходимо сначала создать соответствующие условия. Надо начинать снижать градус взаимных нападок, смягчать настроения в обществе. Думаю, мирное решение в принципе возможно, но в далекой перспективе.
Как Вы считаете, может/должна Армения признать Нагорный Карабах?
В свое время признания не было. После апрельских событий 2016 года оно стало бы логичным.
Прошло 25 лет, и формально действует мирное соглашение о перемирии. Но реально военные действия продолжаются в форме вялотекущей войны. В условиях, когда Азербайджан представляет карабахскую проблему как проблему «оккупированных территорий» и жестко требует от армянской стороны их освободить, признание независимости Нагорного Карабаха может сыграть на руку азербайджанской дипломатии, ведущей свою игру. Эти опасения, думается, влияют на позицию армянских властей. Хотя следует вспомнить, что Турция признала Северный Кипр в одностороннем порядке. Если Азербайджан вновь станет инициатором масштабных военных действий, ситуация для признания Нагорного Карабаха в условиях войны станет для армянской дипломатии более благоприятной.
Принципиально важно, что при нынешнем военно-политическом балансе сил решение Азербайджана о начале новой войны совершенно невозможно. Для Ильхама Алиева и его окружения очевидно, что такая война может закончиться катастрофически лично для них. И, исходя из внутренних причин, войну начинать, скорее всего, не будут. А вот то, что на Армению будут продолжать давить, в том числе путем постоянных военных провокаций и ограниченных военных операций, как в прошлом году, вполне вероятно. Если бы армянская оборона в апреле 2016 года развалилась, то можно не сомневаться в том, что азербайджанские войска «дошли» бы максимально далеко. Но мы видим, что соотношение сил, даже с учетом фактора неожиданности, не позволяет азербайджанской армии одержать быструю и решительную победу. Думаю, что этот урок был азербайджанским руководством учтен.
Что, по Вашему мнению, можно и нужно предпринять, чтобы снять, наконец, блокаду Армении?
Следует, скорее, говорить о затрудненности коммуникации Армении с внешним миром, а не о блокаде как таковой, так как через Грузию и Иран грузооборот идет. Конечно, нормальной существующую ситуацию назвать нельзя, но она обычная для любого государства, которое не имеет выхода к морю и «зажато» своими соседями.
Если Запад ужесточит свою политику в отношении Ирана и снова будет введен режим блокады, объявлены новые санкции, положение Армении может осложниться. Грузия, учитывая нарастающее влияние Азербайджана и Турции, также может оказаться ненадежным транспортным партнером. Представляется, что к решению этого вопроса можно подключить влиятельную армянскую диаспору в США и Евросоюзе с тем, чтобы транспортные коммуникации через Грузию продолжали функционировать в нормальном режиме.
Между Арменией и Азербайджаном ведется информационная война, в которую вовлечены в том числе и некоторые российские политологи и писатели. Среди них есть такие, кто откровенно представляет азербайджанские интересы, искажает в своих выступлениях и книгах историческую правду, допускает откровенную ложь…
В интернете есть сайты, которые формально являются российскими, а по сути — азербайджанские. Издаются книги российских авторов, которые выражают исключительно азербайджанскую точку зрения. Озвучивается не российская, а «купленная» точка зрения. Но таких авторов немного, и их имена всем известны.
Это результат многолетней систематической целенаправленной деятельности азербайджанских властей по созданию проазербайджанского лобби в коридорах власти, в средствах массовой информации, а также собственного пула разного рода экспертов. Они представляются российскими, их цитируют СМИ, их сочинения издаются в России и даже в Европе массовыми тиражами, делается это не на российские деньги. Такими методами Азербайджан ведет активное идеологическое наступление на Армению.
Аналогичной активности с армянской стороны не наблюдается. У Армении нет стремления покупать тех или иных авторов для трансляции своих взглядов, и в этом существенная разница. Российско-армянские отношения освещаются более объективно. Те или иные положительные оценки в отношении Армении базируются на понимании российских интересов в регионе.
Вместе с тем российские государственные интересы нельзя полностью отождествлять с государственными интересами Армении. Армения не откажется от независимого курса, проведения многовекторной политики. Россия также проводит свою политическую линию, в том числе исходя из собственных интересов выстраивает отношения с Турцией, Азербайджаном, что довольно болезненно воспринимается в Армении.
В наших двусторонних отношениях временами может возникать непонимание и даже проблемы. Но, несмотря на это, имеющееся в Москве и Ереване понимание собственных государственных интересов продолжает определять их характер. Поэтому Россия и Армения остаются стратегическими союзниками, что приобретает особенно важное значение в ситуации, когда Южный Кавказ может столкнуться с новыми вызовами и угрозами.