«Кто не скачет, тот москаль!» — «Украинство...» Глава XXXI

Когда в ноябре 2013 года россияне увидели на экранах своих телевизоров толпы подпрыгивающих украинцев, которые скандировали: «Хто не скаче, той москаль!», то первая реакция была недоуменной и даже не лишенной веселой иронии. Обсуждая в интернет-пространстве это диковинное явление, многие сравнивали украинские подпрыгивания с подпрыгиваниями представителей племени масаи (YouTube полон видеозаписями масайских ритуальных прыжков) и находили, что прыгающие выглядят весьма забавно. Запись на одном из форумов: «Бог мой, уже третий день катаюсь с прыжков и тех, и других!»…Кто-то усмотрел в этом массовом скакании сходство с радением секты хлыстов — по описаниям, хлысты прыгали, доводя себя до исступления. Но, опять-таки, разговор о таком сходстве велся в шутливом тоне.

Помимо шуток, российский интернет откликнулся на подпрыгивания анекдотами, сатирическими рисунками, фото‑ и видеожабами, а также попыткой создать ответную «кричалку». Правда, попытка вышла неуклюжей — как всё, построенное по принципу «антисимметрии»: «Мы не скачем, мы москаль!».

Однако по мере того, как эпидемия подпрыгивания охватывала всё новые слои населения Украины, где сначала с удовольствием, а потом с нарастающим озверением скакали целыми улицами, площадями, стадионами, армейскими лагерями, учебными заведениями, вагонами метро — и не просто скакали, а вводили в оборот всё новые небезобидные кричалки типа «москалей на ножи, москаляку на гиляку» (то есть на сук, виселицу), — желание иронизировать по поводу происходящего пошло на убыль. Оказало ли тут решающее воздействие само зрелище массового беснования или же включилась историческая память (ведь лозунг «москаляку на гиляку» — это перепев старого лозунга УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) «коммуняку на гиляку», а боевики УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в ходе Второй мировой войны быстро перешли от лозунгов/слов к делу, то есть к этой самой «гиляке»), но, так или иначе, возникло неприятное и назойливое предощущение надвигающейся катастрофы. Тем не менее, многие продолжали рассуждать, что прыгающие на украинских просторах толпы просто греются. И на киевском Евромайдане «ребята» тоже просто греются. Холодно всё ж таки — ноябрь на дворе.

А потом на Евромайдане произошло то, что произошло.

А потом в Одессе произошло то, что произошло.

А потом украинская армия начала зачистку «донбасских сепаратистов».

А украинский интернет оказался наводнен отвратительными видеороликами, где скачут, скандируют, призывают к уничтожению «москаляк» и «омоскаленных» жителей Украины уже не только взрослые, но и дети.

Две девочки-подростки не слишком умело, но с чувством разыгрывают на украинском языке «милый» скетч (даем текст в переводе).

Первая (скрещивая большие ножи): Ну что, москали…

Вторая (поднимая топор): Поговорим?

Первая: Слава Украине!

Вторая: Героям слава! Слава нации!

Первая (чиркнув ножом о нож): Смерть москалям!

Группа детишек, растянув бандеровский красно-черный флаг, поет хором гимн Украины, а затем скандирует: «Слава Украине — героям слава, москалям смерть! Слава нации — смерть врагам! Украина превыше всего!».

Куча видеозаписей с исступленно скачущими детьми — маленькими и постарше. Скачут, разогреваясь просто от самого процесса скандирования: «Хто не скаче…» Скачут, уже не просто скандируя, а дополнительно заводясь от ударов большого тамтама. Скачут строем. Скачут, положив друг другу руки на плечи и образовав круг. Подпрыгивая, водят вместе со взрослыми хороводы — например, вокруг подожженного чучела, символизирующего президента России Владимира Путина. Москалей на ножи! Или в огонь — как в Одессе.

Безусловно, для того чтобы привести значительную часть населения Украины в состояние массового психоза, был задействован целый арсенал психологических средств. Предлагаем рассмотреть только один прием, о котором уже, собственно, и начали говорить, — прыжки.

Синхронные ритмизированные движения с древних времен применялись многими народами для специального коллективного настраивания перед войной или охотой. Эти движения носили и носят (вспомним, например, суфийский зикр, который практикуется и в наши дни) ритуальный характер. Они помогают участникам ритуала войти в особое состояние, почувствовать единение и силу. Кстати, упомянутые подпрыгивания представителей племени масаи являются военным ритуальным танцем и служат именно этой цели.

С физиологической точки зрения, подпрыгивания повышают приток кислорода в мозг, в результате чего в кровь вбрасываются эндорфины. Слово «эндорфины» образовано из соединения слов «эндогенные» (от греч. ενδο — внутри и γένη — колено, род) и «морфины» (от имени древнегреческого бога Морфея, Μορφεύς — тот, кто формирует сны). Воздействие на организм собственных эндорфинов в чем-то сходно с воздействием на него чужеродных опиатов, то есть наркотических веществ. Поэтому в каком-то смысле подпрыгивания буквально являются «самонаркотизацией». Повышение уровня эндорфинов в крови приводит к уменьшению чувства физической боли, а также к возникновению эмоционального состояния, близкого к эйфории. Майдан, как теперь известно, не стеснялся использовать и искусственную наркотизацию. Но самонаркотизация с помощью подпрыгивания (известно о существовании, например, секты прыгунов) эффективнее постольку, поскольку выдает каждому из самонаркотизирующихся некую его «норму», совместимую с активным действием и не приводящую к полному выключению из реальности, вплоть до обмороков, что неизбежно происходит при использовании наркотиков, когда нет ни контроля, не позволяющего «перебрать», ни многого другого.

Кроме того, лица, использующие наркотики, осознают искусственный характер своего возбуждения и испытывают сложный комплекс чувств после того, как это возбуждение угасает. А прыгающие не испытывают ни раскаяния, ни сомнения по поводу правомочности своего эмоционального разогрева.

Вот почему подпрыгивания на майдане были оптимальны в плане индивидуальной и групповой раскачки, причем раскачки без отрицательного последействия и терзаний. Такая раскачка была нужна и для приведения отдельного индивида в необходимое состояние, и для соединение разрозненных индивидов в толпу определенного типа, и для введения этой толпы в особое состояние. Для того, чтобы в должной мере оценить разноплановый эффект подпрыгиваний, необходимо пристальнее рассмотреть тот особый тип человеческой (или уже не вполне человеческой) общности, который именуется «толпа». Ведь есть и плотные коллективы, не являющиеся толпой, и толпы очень разного типа.

О том, что поведение человека в толпе существенно отличается от поведения того же человека вне толпы, написано множество работ. Пристальный исследовательский интерес к феномену толпы возник в конце XIX века как реакция на революционный подъем масс. Причем сугубо негативное отношение авторов к революционным идеям — прежде всего, к идее равенства — создало весьма специфический взгляд на проблему.

К примеру, известный французский психолог и социолог Гюстав Лебон (1841−1931), с негодованием констатируя в своей книге «Психология народов и масс» (1895), что на смену власти элит приходит власть толпы, по сути, сводит любой массовый протест к иррациональному бунту «бессмысленной черни», если воспользоваться пушкинским определением. Помните?

Бессмысленная черньИзменчива, мятежна, суеверна,Легко пустой надежде предана,Мгновенному внушению послушна,Для истины глуха и равнодушна,А баснями питается она.

Интересно, что в числе основных характеристик толпы Лебон называет ее импульсивность, изменчивость, легковерность, податливость внушениям и т. д. То есть фактически повторяет список, приведенный Пушкиным. При этом Лебон подчеркивает, что предметом изучения для него является не просто скопление людей, случайно оказавшихся в определенном месте в определенное время (например, прогуливающаяся по ярмарке толпа). Его интересует лишь определенный тип толпы — та толпа, которая, в отличие от прогуливающихся по ярмарке людей, приобретает некую направленность, то есть оказывается заряженной кем-то (или чем-то) для совершения некоего действия. В такой толпе у каждого индивида «сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц… принимают одно и то же направление».

Именно это Лебон называет «организованной толпой» или даже «одухотворенной толпой». Для того чтобы скопление людей, являющееся просто толпой, превратилось в то, что Лебон называет организованной или одухотворенной толпой, необходимо, по мнению ученого, «влияние некоторых возбудителей». В разбираемом нами случае прыганье как раз и играет роль одного из таких возбудителей.

Прежде чем двинуться дальше, сделаем одну оговорку. Термин «одухотворенная толпа» режет слух. Лебон оправдывает его применение тем, что у человека в толпе обнаруживается не только «склонность к произволу, буйству, свирепости, но также и к энтузиазму и героизму…». Развивая эту мысль, он пишет: «Толпа пойдет на смерть ради торжества какого-нибудь верования или идеи; в толпе можно пробудить энтузиазм и заставить ее, ради славы и чести, идти без хлеба и оружия, как во времена крестовых походов, освобождать Гроб Господень из рук неверных, или же, как в 93-м году, защищать родную землю. Это героизм, несколько бессознательный, конечно, но именно при его-то помощи и делается история».

Трудно установить, руководствуется ли Лебон, давая такое определение, только научными представлениями своего времени (напомним, что обсуждаемая нами книга написана им в конце XIX века — в 1895 году), или же он вдобавок ведом своей антиреволюционностью. Можно только с уверенностью сказать, что в ХХ веке в психологии начали отделять, во-первых, индивидуальное бессознательное от коллективного бессознательного (это сделал Карл Густав Юнг, оппонируя Зигмунду Фрейду) и, во-вторых, бессознательное, оно же подсознательное, от сверхсознания (это сделали Виктор Франкл, Роберто Ассаджиоли и другие, настаивая на том, что, помимо глубинной психологии, есть еще и вершинная психология). Революция как коллективное действо, конечно же, включает в себя особое массовое вдохновение. В котором, однако, наряду с выплескиванием коллективного бессознательного (кто будет спорить, что оно выплескивается, причем иногда вполне разрушительно), происходит активизация еще и коллективного сверхсознания.

Как отличать одно от другого — вопрос непростой. Роберто Ассаджиоли, например, написал по этому поводу в своей книге «Психосинтез. Принципы и техники»: «Поскольку научный метод состоит в том, чтобы двигаться от известного к неизвестному, в частности, от фактов и непосредственного опыта к формулированию и интерпретации наблюдаемых явлений, мы не будем предпринимать попыток сразу определить, в чем состоит сущность «Духа», но начнем с рассмотрения духовных переживаний и духовного сознания. Подобно тому как не существует необходимости подробно изучать природу электричества, чтобы пользоваться им при применении бесчисленных бытовых электроприборов, нам вовсе не нужно разрешать теоретические вопросы о природе человека и сущности различных физиологических и психических процессов и функций, чтобы иметь с ними дело на психотерапевтическом и образовательном уровнях».

Противопоставление народа, делающего историю и воодушевленного, в том числе, и сверхсознанием, толпе, обуреваемой коллективным темным бессознательным, не является, как мы видим, этической или идеологической фантазией. Это несомненный факт. Поэтому когда Лебон приравнивает революционный народ, творящий историю, к толпе (как ты ее ни называй — «организованная», «одухотворенная»), он, по сути, приравнивает коллективное бессознательное к сверхсознанию и духу.

Между тем коллективное бессознательное и сверхсознание фундаментально отличаются друг от друга. А значит, фундаментально отличаются друг от друга буйствующая толпа, подогреваемая инстинктами и архетипами, и революционные массы, в энергетике которых тоже есть место «низу», но есть очевидное место и чему-то иному.

Оговорив, что для нас большие человеческие массы, участвующие в революциях, войнах и других масштабных событиях, отнюдь не тождественны толпе, укажем, что многие тезисы Лебона касательно того, что есть толпа, справедливы и по сей день.

Лебон указывает, что организованная толпа (этот термин он употребляет наряду с термином «одухотворенная толпа», будем им пользоваться и мы) — это вовсе не сумма входящих в нее элементов. При слиянии индивидов в организованную толпу возникает «образование новых свойств, подобно тому, как это происходит в химии при сочетании некоторых элементов, оснований и кислот, например, образующих новое тело, обладающее совершенно иными свойствами, чем те, которыми обладают элементы, послужившие для его образования. Не трудно заметить, насколько изолированный индивид отличается от индивида в толпе, но гораздо труднее определить причины этой разницы».

Для уяснения этих причин Лебон предлагает «вспомнить одно из положений современной психологии», согласно которому «сознательные поступки вытекают из субстрата бессознательного…» Становясь частью толпы, человек попадает во власть бессознательного. По словам Лебона, организованная толпа обладает «коллективной душой» (теперь бы сказали «коллективным бессознательным», но в то время, когда Лебон писал свою книгу, данного понятия еще не было). Лебон настаивает: «В коллективной душе интеллектуальные способности индивидов и, следовательно, их индивидуальность исчезают; разнородное утопает в однородном, и верх берут бессознательные качества».

Такое «утопание в однородном» возникает — вновь оговорим это — только при поглощении «я» коллективным бессознательным. При соединении человеческих личностей с высшим коллективным «я» — сверхсознанием — личность не уничтожается, а возвышается. Этого не могут не признать все, кто видел, к примеру, коллективное возвышение личностей в ходе религиозных таинств. Их участники не преобразуются по принципу унификации, не становятся «все на одно лицо». Они преобразуются совсем иначе — так, что личность каждого, наоборот, высвечивается и обогащается. Оговорив это еще раз, вернемся к рассмотрению организованной толпы по Лебону.

Как было сказано выше, согласно Лебону, индивиды, становясь элементами организованной толпы, приобретают новые свойства, новые специальные черты. Что же это за черты?

Первая новая черта — исчезновение сознательной личности. Человек в толпе дает волю таким инстинктам, которые он обычно обуздывает. «В толпе же он менее склонен обуздывать эти инстинкты, потому что толпа анонимна и не несет на себе ответственности. Чувство ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе».

Вторая черта — способность индивида мгновенно «заражаться» от находящегося рядом с ним другого индивида эмоциями, подхватывать, не рефлексируя, его действия и т. п. (Майдан — яркое тому подтверждение. Стоит одному человеку начать метать в живых людей «коктейли Молотова», как этот пример становится заразительным.)

Третья черта (Лебон считает ее главной) — повышенная внушаемость. В толпе индивид очень скоро приходит «в такое состояние, которое очень напоминает состояние загипнотизированного субъекта».

И, наконец, четвертой чертой индивида, ставшего элементом организованной толпы, Лебон считает нетерпение, «стремление превратить немедленно в действия внушенные идеи».

Индивид, приобретший эти новые специфические черты, «спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. В изолированном положении он, быть может, был бы культурным человеком; в толпе — это варвар, т. е. существо инстинктивное», — подытоживает Лебон.

Как указывают многие исследователи, уровень критического мышления «человека в толпе» резко снижается (отчасти, с этим связана повышенная внушаемость, о которой говорит Лебон). Включается черно-белая бинарная логика: кто не с нами, тот против нас. «Кто не скачет, тот москаль!» Прыгающая толпа объединяется против врага, а заодно распаляется для того, чтобы перейти к действию.

Примененная на майдане технология — не нова. Поиском ответа на вопрос о том, как управлять толпой, как решать с ее помощью те или иные крупные «нестандартные» политические задачи (такие, как дестабилизация обстановки или даже госпереворот), многие серьезные структуры на Западе занимаются уже много лет. Дело в том, что к XIX веку мировые политические элиты осознали, что, помимо силовых методов воздействия на противника, огромное значение имеют и несиловые методы. В большинстве масштабных противостояний, известных к тому моменту, поголовное физическое уничтожение противника не подразумевалось. И вопрос тут не в гуманизме — покоренные народы можно было использовать в качестве рабской рабочей силы, а также в других «прикладных» целях. Но чтобы обезопасить себя от потенциальных восстаний этой «рабской силы», победителю необходимо было раз и навсегда лишить побежденного способности к сопротивлению. То есть нанести такое поражение, после которого побежденный уже никогда не оправится. Кстати сказать, многим хотелось нанести сначала Российской империи, а потом СССР именно такое поражение.

Но что значит «нанести противнику поражение, после которого он уже никогда не отправится»? Это значит «перекодировать» его, заставить сменить свое социокультурное ядро, отказаться от своей идентичности. Силовые методы воздействия не позволяли достичь этой цели. И потому, начиная с XIX века, в конфликтах всё чаще применялись несиловые методы. Вспомогательные поначалу, они постепенно приобретали всё более самодостаточный характер. Впоследствии, ближе к концу ХХ века, эти несиловые методы получили название «мягкая сила» (soft power).

Сегодняшнюю Россию регулярно и настойчиво обвиняют в применении «мягкой силы» — и прежде всего, в связи с событиями на Украине. Обвинители договорились до того, что «мягкая сила» — это чуть ли не изобретение русских. Вариант: это изобретение американцев, которое русские извратили. Ведь американские приверженцы «мягкой силы», в отличие от русских, якобы предлагали тем, кого хотели склонить на свою сторону, по-настоящему благие, привлекательные модели жизнеустройства.

Чтобы убедиться, насколько концепция «мягкой силы» не сводима к умилительным восклицаниям по ее поводу, предоставим слово одному из наиболее известных разработчиков данной концепции — американцу Джозефу Наю, политологу, профессору Школы государственного управления им. Дж. Ф. Кеннеди, помощнику заместителя госсекретаря США в 1977—1979 гг., заместителю министра обороны по вопросам международной безопасности в 1994—1995 гг.

Основной тезис Ная состоит в том, что если «жесткая сила» добивается желаемого результата с помощью принуждения, то «мягкая сила» достигает своей цели, прибегая к соблазнению. Най употребляет именно это слово: соблазн. В качестве примера такого соблазнения Най приводит советскую молодежь, жадно слушавшую во времена холодной войны американскую музыку и новости по радио «Свободная Европа» и «Голос Америки». Этой молодежи «мягко» прививались ценности «свободного мира». «Когда ты можешь побудить других возжелать того же, чего хочешь сам, тебе дешевле обходятся кнуты и пряники, необходимые, чтобы двинуть людей в нужном направлении. Соблазн всегда эффективнее принуждения, а такие ценности, как демократия, права человека и индивидуальные возможности, глубоко соблазнительны», — утверждает Най.

Как уже было сказано, термин «мягкая сила» вошел в употребление в последнее десятилетие ХХ века. Однако основные принципы воздействия на противника с помощью «мягкой силы» были разработаны задолго до Ная. Принципы эти таковы.

Принцип первый. Окончательно победить противника невозможно, не разрушив тотально его социокультурное ядро. Для этого необходимо планомерно наносить удары по триаде «ключевые ценности противника — носители этих ценностей — преемственность ценностей (передача ценностей от поколения к поколению)».

Принцип второй. Воздействие необходимо осуществлять долгосрочно. Иначе из-под контроля может выйти новое поколение, преодолевшее травму предшествующего.

Принцип третий. Воздействие на носителей должно производиться мягкими методами, то есть по преимуществу незаметно для самих этих носителей.

Принцип четвертый. Воздействие на носителей, которые находятся в стадии уверенного обладания ценностями, гораздо менее эффективно, чем воздействие на носителей, находящихся в стадии формирования ценностной сферы. Поэтому важно работать на стыке поколений. То есть там, где происходит передача эстафеты между поколениями. А значит, основным объектом воздействия должна быть молодежь.

Принцип пятый. Необходимо прежде всего оказывать воздействие на неравнодушную молодежь, обладающую активной жизненной позицией.

Принцип шестой. Это воздействие должно обеспечить массовую вовлеченность носителей в твои (того, кто прибегает к «мягкой силе») начинания. Только тогда можно будет говорить о «перекодировании» не отдельных крупных групп молодежи, а поколения в целом.

Методы воздействия на носителей ценностей можно условно разделить на две большие категории: во-первых, методы краткосрочной, тактической «обработки» (техники введения больших масс людей в определенные состояния, управление сменами состояний и т. д.); во-вторых, методы «обработки» масс на долгосрочную, стратегическую перспективу (такие техники воздействия на поколения, которые порождают то, что немецкий философ Фридрих Ницше назвал «переоценкой всех ценностей»). Украинские подпрыгивания интересны как раз тем, что формально относясь к первой категории, они, безусловно, служат и долгосрочным целям.

Различные методы воздействия на большие массы людей практиковались с древности. В ХХ веке эти методы тщательно изучались и были весьма успешно применены в фашистской Италии и Германии.

Во второй половине ХХ века эстафету приняли США, в том числе, посредством привлечения немецких специалистов, переехавших за океан из Германии после Второй мировой войны.

С конца 1950-х годов при различных спецведомствах США создаются закрытые тематические группы, исследующие немецкие наработки по изучению методов управления массами, а также разрабатывающие на их основе собственные методики. Эти группы занимались, в частности, традиционными практиками различных народов мира, позволяющими большим группам людей синхронно входить в определенные состояния — неистовство, боевой азарт и так далее. Немцы в свое время интересовались практиками Тибета, Японии, северных народностей Европы и СССР, а также практиками арабскими и персидскими. Американцы добавили к этому изучение практик народов Африки и обеих Америк.

Большое внимание уделялось также изучению религиозных практик воздействия на массы. В особенности практик религиозных и квазирелигиозных учений, отошедших от канонов мировых религий (ересей, сект, гностических и оккультных обществ и т. д.).

Почему именно такие учения представляли наибольший интерес для разработчиков технологий управления массовым поведением?

Антропологические и психологические полевые исследования, определенные психологические исследования экспериментального характера показали, что религиозные экстатические состояния сопровождаются повышенной телесной активностью, энергетизацией, потерей чувства идентичности, готовностью следовать стереотипным моделям поведения. При этом контроль со стороны рассудка снимается.

Само собой, разработчикам хотелось разобраться в механизме «запуска» таких состояний. Но христианство (мировая религия, религиозные практики которой, казалось бы, можно и нужно изучать, — она рядом, «под боком») всегда относилось к религиозному экстазу с подозрительностью, поскольку люди, впавшие в экстаз, становятся неконтролируемыми, зачастую агрессивными. Экстаз фактически напрямую адресует к язычеству, к пробуждению и раскрепощению энергий, связанных с телесным «низом». И хотя нельзя сказать, что христианство совсем уж обошлось без массовых экстатических состояний (к примеру, в XIII — XIV вв. среди христиан было распространено массовое самобичевание), в целом его отношение к таким состояниям было сдержанным.

Иное дело — «околохристианские» секты и другие образования, где массовые экстатические состояния являлись обязательным элементом ритуала. Кстати, в нашей стране эти состояния оказались достаточно подробно описаны и изучены благодаря тому, что в XVII — XIX вв. здесь существовало немало сект, практиковавших экстатические ритуалы. В их числе — хлысты, скопцы, молокане-прыгуны, малеванцы и другие. Вот как описывается корабельное радение — массовое экстатическое действо хлыстов: «…Становятся в круг друг к другу лицом, молятся друг на друга (на образ и подобие божье), а потом прыгают вверх, подскакивая как можно выше, хлопая в ладоши, бия себя в грудь и голову и беспрестанно приговаривая: «Ой дух! Святой дух! Накати, накати!». Результатом исступленного радения становилось «накатывание духа» на весь «корабль» (религиозную общину).

Молокане-прыгуны во время хорового пения «сначала раскачивались из стороны в сторону, а когда на них «накатит дух» и они приходили в экстатический транс, то начинали притоптывать, приплясывать и подпрыгивать. В особо торжественные праздники прыгание проводилось по ритуалу, составленному еще в XIX в. основателем секты М. Рудометкиным. Подпрыгивающие, обнявшись все левыми руками и образовав круг, вертелись на одном и том же месте и скакали под выкрики библейских текстов всё выше и выше, пока не падали в полном изнеможении на пол и начинали «пророчествовать».

Исследователь Э. Нитобург приводит в работе «Русские религиозные сектанты и староверы в США» интересный факт: поскольку царское правительство подвергало русских сектантов гонениям, многие из них иммигрировали в США и Канаду. Из более чем 10 тысяч «русских» иммигрантов, прибывших в эти страны с 1890 по 1905 год, большую часть составляли именно сектанты.

Когда в середине 1960-х годов в США начали появляться закрытые институты по изучению и разработке методов воздействия на толпу, экстатические практики русских религиозных сект стали в них предметом тщательнейшего изучения. В частности, этим вопросом занимался Джон Гордон Мелтон (р. 1942) — американский религиовед, автор множества научных трудов по новым религиозным движениям, основавший и возглавивший в 1968 году «Институт исследований религии в Америке». Мелтон проводил полевые исследования альтернативных и малочисленных религиозных объединений. В том числе, он изучал пустившую в США корни секту молокан и их ритуальные практики.

Итак, начиная с 1960-х годов американские институты, исследовавшие методы воздействия на толпу, вели разработки сразу в нескольких направлениях. Коротко опишем некоторые из них.

Одно из направлений предполагало не только изучение, но и создание современных (тоталитарных) сект, для которых характерны высокий психоэмоциональный накал их членов, закрытость, наличие мессианской идеи, зацикленность на своей избранности, агрессивное противопоставление обществу и его ценностям. Эти секты находились под пристальным наблюдением. Большое значение придавалось отслеживанию конфликтов членов неосект с их близкими, не входившими в секту, — родителями, собственной семьей, друзьями, бывшими сослуживцами. Короче, со средой их, сектантов, «досектантского обитания».

Другое направление предполагало создание молодежных субкультур с признаками неосект и элементами «бунтарства». Разрабатывались методы популяризации различных молодежных течений и управления ими. Изучались различные субкультурные группы — музыкальные фанаты, футбольные болельщики. Проводились эксперименты внутри субкультур — в толпу запускались различные импульсы, дающие на выходе различные реакции. Исследовалась вся цепочка — от импульса до финальной реакции. Например: выходка рок-музыкантов на концерте — неистовство рокеров — погром, устроенный рокерами после концерта. Выявлялись импульсы, на которые толпа выдавала наиболее сильную реакцию. Изучалось продвижение импульса в среде: как ослабить или еще больше усилить реакцию толпы на запущенный импульс; какие методы можно применить, чтобы добиться от толпы нехарактерной реакции на импульс. И т. д.

Третье направление было нацелено на создание экстремистских молодежных политических течений и организаций, обладающих различными характеристиками неосект и субкультур.

Четвертое направление изучало «точки напряженности» в среде носителей ценностей противника:

характеристики молодежи противника в ее отношениях с окружающей социальной средой (портреты). Например, «портрет» социализированного молодого человека, «портрет» асоциального молодого человека, «портреты» молодых людей с различными степенями социализации. Изучались формы отношений между этими «портретами», а также среды, в которых они взаимодействуют. Осуществлялся поиск и изучение сред, где асоциальный тип начинает развиваться и влиять на социализированный тип и подавлять его либо видоизменять, вплоть до перехода из состояния социализированного — в асоциальное.

Возникает вопрос — а велись ли аналогичные разработки в СССР? К ответу на этот вопрос мы сейчас и перейдем. Но для начала сделаем существенную оговорку.

Обсуждая всё, что касается воздействия на большие человеческие массы с помощью тех или иных методов, мы, естественно, входим в область весьма и весьма проблематичную. Потому что разработчики этих методов не чурались всего того, что до сих пор или отрицается психологической наукой, или ставится ею под очень большое сомнение. В связи с этим необходимо сформулировать наше отношение к подобного рода разработкам.

Во-первых, шекспировский герой был прав, сказав: «Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снились нашим мудрецам». Мы знаем о человеке далеко не всё. Наверняка его возможности шире, чем это нам сейчас представляется. В этом смысле паранормальные возможности человека просто не могут не существовать. Другое дело — что включать в сферу паранормального. Входят ли в нее многие «чудеса в решете», на которые так падки наши желтые и желтоватые СМИ? Вполне может быть, что обсуждаемые ими паранормальные «пикантности» существуют только в фантазиях тех, кто их обсуждает. Но это не значит, что где-то рядом с этими фантазиями не находится нечто, отрицаемое сегодняшней наукой о человеке, но вполне реальное. В конце концов, мало ли что отрицали науки XIX века… Многое из того, что они отрицали, для науки XXI века является не просто очевидным, но даже банальным.

Во-вторых, изучение тупиковых направлений человекознания не обязательно является бесплодным. Заостряя до предела данную проблему, позволим себе следующее заявление. Если министерство обороны США или ЦРУ начнут изучать возможность человека разрушать стены с помощью взгляда или звука и вложат в это изучение миллиарды долларов, то, скорее всего, прямого результата не будет. И психотронные рейнджеры, щедро профинансированные, например, господином Чейни, стены взглядом не раздвинут и звуком не сокрушат. Но если в эти исследования будут включены талантливые специалисты… если эти исследования будут проводиться грамотно и тщательно с методологической точки зрения… если будут проявлены научное упорство и инженерное мастерство… Что ж, тогда на основе как бы тупиковых исследований могут быть получены ценнейшие побочные результаты.

В данной работе мы отказываемся разграничивать возможное и невозможное. Несомненно, какие-то нетривиальные результаты в сфере управления большими человеческими сообществами были в итоге получены как в наших, так и в зарубежных лабораториях. Но, вознамерившись познакомить читателя с историей разработок определенного типа, мы не будем выдавать при этом патентованных оценок того, научны они или нет, разумно или нет было затрачивать огромные средства на эти исследования.

Мы исходим из того, что эти разработки вели специалисты достаточно высокого уровня. Что курировали их ученые мирового уровня. И что, по-видимому (подчеркиваем — по-видимому!), есть какая-то связь (подчеркиваем — какая-то!) между этими разработками и растущей степенью управляемости homo sapiens — существа, от имени которого всё тот же шекспировский герой сказал: «Объявите меня каким угодно инструментом, вы можете расстроить меня, но играть на мне нельзя».

Увы, на этом инструменте играют, да еще как. И если мы не примем это как вызов, то желающие превратить человека в музыкальный инструмент, на котором можно безнаказанно исполнять любую, сколь угодно паскудную, музыку, победят. Разве не об этом говорит то, что происходит сегодня на Украине? Неужели даже после этого мы из соображений «хорошего тона» не будем всматриваться в проблематику, связанную с игрой на музыкальном инструменте под названием «человек»?

Еще раз: мы всего лишь обсуждаем реальную историю определенных разработок и не считаем разработки эти безусловными во всем, что касается их прямого целевого содержания.

Сделав эту оговорку, предлагаем читателю ознакомиться с определенным набором сведений, касающихся отечественных исследований в сфере воздействия на большие человеческие массы. Несомненностью тут является то, что исследования, о которых речь пойдет ниже, — действительно проводились. Всё остальное, как говорится в таких случаях, на совести тех, кто их проводил. Может быть, они в итоге отчаялись, разочаровались. Может быть, они нечто афишировали с целью дезинформации и на самом деле намеревались добиться не того, что афишировали, а чего-то другого. В любом случае, история этих исследований такова.

В 1886 году профессор В. Бехтерев, занявший осенью 1885 года должность зав. кафедрой психиатрии Казанского университета, организовал в Казани первую в России экспериментальную психофизиологическую лабораторию. В лаборатории были три отдела: морфологический, физиологический и психологический. Помимо сотрудников университета, в исследованиях Бехтерева участвовали студенты и практикующие врачи Казани. За период с 1886 по 1892 год в лаборатории было осуществлено порядка 30 исследований по анатомии, физиологии нервной системы и экспериментальной психологии.

Ряд разработок, осуществленных Бехтеревым в Казани (например, исследование проводящих путей спинного и головного мозга), принес ему мировую известность. Но наряду с исследованиями в области психиатрии и неврологии, получившими безусловное признание научной общественности, Бехтерев и в казанский, и в последующий периоды своей деятельности обращался к таким «сомнительным», с точки зрения классической науки, вопросам, как внушение посредством гипноза и телепатии.

С гипнозом дело обстояло проще. Несмотря на изначально недоверчивое отношение значительной части российской медицинской общественности к этому явлению, в конце концов гипноз начал применяться в России в лечебной практике.

С телепатией было гораздо сложнее. Бехтерев подчеркивал, что вопрос о существовании «мысленного внушения» (телепатии) — «крайне важный и в то же время в высшей степени деликатный», и что ответ на этот вопрос может быть получен только путем накопления убедительного для научной общественности фактического материала.

Изучением телепатии Бехтерев занимался несколько десятилетий — и в петербургском Психоневрологическом институте, основанном по его инициативе в 1907 году, и в Институте по изучению мозга и психической деятельности человека (Институте мозга), открытом в Петрограде в 1918 году.

Свой вклад в исследование телепатии в ту же эпоху внес Б. Кажинский — инженер-электрик, который тесно взаимодействовал не только с В. Бехтеревым, но и с К. Циолковским, основателем отечественной космонавтики. Телепатия интересовала Кажинского, прежде всего, как новый вид связи — он называл ее «биологической радиосвязью».

Как мы видим, вопрос о возможности передавать мысли на расстоянии, осуществлять мысленное внушение изучали в том числе выдающиеся ученые. Несомненно, что и для Бехтерева, и для многих других исследование тайны человеческого мозга и малоизученных способностей человека обладало самоценностью. Но в масштабах страны такие исследования осуществлялись, прежде всего, во имя развития военно-технической сферы (передача мысли на расстояние рассматривалась в качестве «мозгового радио»).

После смерти Бехтерева (он умер в конце 1927 года) начатые им исследования мысленного внушения были продолжены его коллегой Л. Васильевым. Васильев заведовал в Институте мозга Отделом физиологии нервных процессов.

В 1930-е годы, помимо бехтеревского Института мозга, исследованиями физической природы телепатии по заданию Наркомата обороны СССР занималась также московская Лаборатория биофизики АН СССР (возникшая в 1938 году в результате преобразования Отдела биофизики Всесоюзного института экспериментальной медицины). Заведовал лабораторией П. Лазарев — крупный советский ученый, академик, физик, био‑ и геофизик. Научная работа на интересующем нас направлении осуществлялись в лаборатории под руководством профессора С. Турлыгина — физика и радиоинженера. Некоторые результаты этой работы были опубликованы в конце 1930-х — начале 1940-х годов.

В 1955 году Турлыгин пытался создать лабораторию по изучению «необычных» возможностей человека, однако вскоре умер. В конце 1950-х, уже во время «оттепели», такая лаборатория была всё же открыта. Ее возглавил последователь Турлыгина — врач-психиатр Д. Мирза.

Вообще в период «оттепели» тема «непознанных психических возможностей человека», которая в предшествующий период широко не обсуждалась, стала достоянием общественности. Более того, предметом популяризации.

Во второй половине 1959 года в Госполитиздате была издана книга Л. Васильева «Таинственные явления человеческой психики». Феномену телепатии в ней посвящалась целая глава под названием «Существует ли мозговое радио?» Помимо передачи мыслей на расстоянии, в книге также затрагивались еще несколько «необычных» тем: природа сна, странные сновидения, гипноз, самовнушение и пр.

В ноябре 1959 года в «Комсомольской правде» была опубликована статья Б. Кажинского «Радиопередача мыслей».

В 1960 году при Физиологическом институте биологического факультета ЛГУ под руководством Л. Васильева начала работать Лаборатория электромагнитных полей и аэроионов, исследующая феномен биотелесвязи.

В начале 1960-х вторым изданием выходят книги Васильева «Внушение на расстоянии», «Экспериментальные исследования мысленного внушения», переиздается его книга «Таинственные явления человеческой психики», публикуется книга Кажинского «Биологическая радиосвязь»…

В 1965 году при Московском правлении Научно-технического общества радиотехники, электроники и связи (НТО РЭС) им. А. С. Попова создается Секция биоинформации, оказавшая в последующие годы значительное влияние как на распространение интереса к «парапсихологической» тематике во всесоюзном масштабе, так и на формирование взглядов научной общественности страны на эти явления.

В 1973 году в журнале «Вопросы философии» вышла статья ведущих советских психологов — А. Леонтьева, В. Зинченко, Б. Ломова, А. Лурии — под названием «Парапсихология: фикция или реальность?» Авторы признали, что «некоторые из так называемых парапсихологических феноменов действительно имеют место» и что «необходимость упорядочить научно-исследовательскую работу в области изучения тех реальных явлений, которые описываются в парапсихологии, безусловно, назрела». Они предложили серьезным научным учреждениям заняться исследованием этих явлений, что, по мнению авторов, «поможет раскрыть их истинную природу, закроет дорогу шарлатанам, спекулирующим на вполне естественном интересе широкой публики ко многим неразгаданным тайнам человеческой психики и развеет миф о существовании «парапсихологического движения» в СССР».

В 1976 году в СССР при НТО РЭС им. А. С. Попова вместо Секции биоинформатики была учреждена Секция биоэнергетики (биоэлектроники). В числе тех, кто тесно сотрудничал с этой секцией, — Я. Колтунов, член знаменитой группы М. Тихонравова, занимавшейся решением проблем ракетной техники и космонавтики. Колтунов участвовал в разработках, создании и применении современной ракетной техники и космонавтики, ракетно-космических и стартовых комплексов, являлся членом боевых расчетов при 150 пусках ракет-носителей 17 типов. Но он выступал и в другой ипостаси — плотно общался с «представителями эзотерических знаний и опыта» (например, с астрологом С. А. Вронским), чтобы сначала разработать методику, а затем и осуществить, как сообщает он сам, «биополевые дистанционные взаимодействия с Вольфом Мессингом, Нинель Сергеевной Кулагиной, Владимиром Ивановичем Софоновым, Дмитрием Ивановичем Лонго, А. Акопяном, Венчунасом, Аверьяновым, Ашоком Тхакером, Карлом Николаевым, Евгенией Ювашевной Давиташвили (Джуной), М. К. Тихонравовым, <…> шахматистами сборной страны — кандидатами в мастера, ведущими по рейтингу шахматистами мира…».

Список советских структур, задействованных с 1960-х по 1980-е годы в интересующих нас разработках, — огромен. Но в нашу задачу не входит их описание. Нам предстоит вернуться, наконец, к Украине, которая принимала в исследованиях такого рода самое активное участие.

Город Харьков с досоветских времен считался своеобразной «Меккой» психотерапии. Харьковская школа психотерапии внесла серьезнейшую лепту в развитие гипноза. Результаты научной экспериментальной работы, посвященной «гипнотизму у животных», были представлены на заседании Харьковского медицинского общества еще в 1878 году (докладчиком выступил физиолог В. Данилевский).

В 1888 году в харьковском журнале «Архив психиатрии, неврологии и судебной психопатологии» был опубликован труд московского ученого А. Токарского «Гипнотизм и внушение».

В начале 1920-х годов в Харькове был учрежден Центральный Украинский научно-исследовательский психоневрологический институт, директором которого стал профессор О. Гейманович. Отдел психотерапии в этом институте возглавлял К. И. Платонов — психиатр и психоневролог, ученик В. Бехтерева (под его руководством Платонов изучал гипноз и основы психотерапии), отец советского психолога К. К. Платонова. При активном содействии Платонова в Харькове возникло сразу несколько центров психотерапии. Платонов и его соратники — И. Вельвовский, Е. Катков, П. Истомин, П. Гальперин и другие — сконцентрировались на исследованиях в области гипнопсихотерапии.

В 1925 году в Харькове была издана работа Платонова «Гипноз и внушение в практической медицине».

Вслед за опубликованной в 1933 году работой Платонова и Вельвовского о применении гипноза в хирурги, стоматологии и акушерстве-гинекологии, в Харькове выходят десятки научных работ по психотерапевтической проблематике.

Платонов и его группа самым активным образом содействовали распространению психотерапии в СССР. Они причастны к открытию психотерапевтических секций в Москве, Перми, Киеве. Постепенно за Харьковом закрепился статус одного из крупнейших советских центров психотерапии. Этот статус сохранялся вплоть до распада СССР.

Завершая «харьковскую» тему, отметим что оборонные и специальные ведомства СССР в течение многих лет проявляли большой интерес к «коньку» харьковских психотерапевтов — разработкам, связанным с гипнозом.

В различных научно-исследовательских заведениях Киева тоже активно велись исследования различных методов влияния на психику человека. В 1980 году при Украинском республиканском правлении НТО РЭС им. А. С. Попова была создана Секция биоэнергетики (биоэлектроники) — киевская «сестра» аналогичной московской секции, возникшей несколькими годами ранее. При киевской секции были, в частности, организованы работы по подготовке людей с экстрасенсорными способностями.

Позже, в перестроечный и постперестроечный период, разработки украинских институтов и организаций обсуждаемого нами профиля были использованы, в том числе для психического воздействия на массы.

Необходимо подчеркнуть, что в СССР сама идея создания технологий такого рода в течение длительного времени представлялась сомнительной. При этом одни специалисты скептически относились к возможности применения «всей этой чепухи» (экстрасенсорики, психоэнергетики и пр.). А другие высказывали соображения морально-этического свойства: мол, даже если нечто подобное и возможно, то этим нельзя заниматься потому, что такие занятия противоречат гуманизму, свободе воли. И равноценны недопустимому разрушению человеческой личности.

Антисоветская пропаганда всячески педалировала тему аморальности советских специалистов, якобы готовых на всё, дабы управлять массовым поведением. Но на самом деле аморальны были именно американцы и все те, что шел у них на поводу. А советские специалисты, напротив, налагали разнообразные, прежде всего моральные, ограничения на проведение разработок, ориентированных на негуманистическое управление массовым сознанием — управление, отрицающее свободу воли и всё, что из нее вытекает.

Однако в 1980-е годы у Советского Союза появились сведения о том, что американцы создали-таки технологии психического воздействия обсуждаемого нами типа на большие человеческие массы (толпу). В связи с необходимостью «дать ответ американцам» ряд ограничений был снят. Следует оговорить, что запоздалое снятие этих ограничений не спасло советское общество. И что единственным настоящим ответом на американский вызов могло стать вовсе не уподобление американским манипуляторам, а форсированное освоение методов противодействия манипуляторам. Но куда там! В разгар перестройки и в постперестроечный период можно было только копировать американские манипулятивные методы. А это естественным образом привело к тому, что украинские, да и иные наработки на данном направлении были обращены против собственного населения.

В 1989 году по центральному телевидению началась регулярная трансляция передач с участием Анатолия Кашпировского, в то время руководителя Республиканского центра психотерапии в Киеве. «Сеансы Кашпировского» решали сразу несколько задач. Они позволяли сделать замеры по силе и эффективности его воздействия на многомиллионную аудиторию. Они снимали критическое отношение массового зрителя к «нетрадиционной медицине» (при том, что эту, возникшую в годы перестройки, нишу заняли по большей части не серьезные специалисты, а эскулапы-шарлатаны). Наконец, они популяризировали тему сверхвозможностей человека, «загоняя» зрителя, увлекшегося этой идеей, в расплодившиеся эзотерические и парапсихологические секции (где его якобы могли обучить «работе с кундалини», «достижению измененного состояния сознания» и пр.).

Отдельную лепту в «сведение советских граждан с ума» вносили религиозные и квазирелигиозные организации, в огромном количестве устремившиеся в СССР из-за рубежа на волне так называемого религиозного возрождения, сменившего эпоху атеизма. Помимо зарубежных, появились и секты «местного» происхождения — например, «Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) (на нем мы остановимся особо).

Заметим: официальные представители традиционных для нашей страны конфессий довольно быстро заговорили о том, что восторги по поводу наступившей религиозной свободы нужно умерить, ибо начавшийся «религиозный бум» несет в себе много негатива. Были ли они озабочены только тем, что их паства «растаскивается» всевозможными иноконфессиональными проповедниками? Или же их беспокоил и печальный исторический прецедент? Ведь концепция «религиозного возрождения», когда населению предлагается выбрать «веру по вкусу», а при этом набор предложений чрезвычайно велик, — не нова. Гитлер предлагал запрещать «устройство единых церквей для сколько-нибудь значительных русских территорий», раскалывать традиционные церкви на части, добиваться изменения характера верований населения. В сохранившейся стенографической записи от 11 апреля 1942 года его позиция по этому вопросу сформулирована следующим образом: «Нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобно негритянским или американо-индейским, то мы могли бы это только приветствовать, ибо это лишь увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы».

Но вернемся к позднесоветским разработкам методов воздействия на массы. Существует версия, согласно которой вышеупомянутое «Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — это проект, при реализации которого разработки такого рода были опробованы на практике. Напомним вкратце историю этой секты.

«Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) было основано в 1990 году Юрием Кривоноговым, кандидатом технических наук, на базе им же созданного «Центра самопознания и высшей йоги «Атма». Кривоногов стал «патриархом» общины, нарекшись Юоанном Свами. Его жена Марина Цвигун (они познакомились после одной из лекций Кривоногова) почиталась в общине как «живой бог», «матерь мира» Мария Дэви Христос.

«Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) стремительно распространилось на Украине и в России. На раннем этапе эта организация, впоследствии очень закрытая, взаимодействовала с другими нео — или квазирелигиозными структурами: «Богородичным центром», кришнаитами и т. д. (Сам Кривоногов с конца 1970-х годов увлекался оккультизмом, психологией, теософией, йогой, учением Рерихов, а в конце 1980-х занимался кришнаитскими духовными практиками.) Практиковалось даже взаимное посещение радений.

В секту входили представители всех слоев общества — от малоимущих многодетных семей до обеспеченных интеллигентных дам, от бывших работников гуманитарного направления до бывших военных. Особый акцент был сделан на вовлечение в «Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) молодежи.

Членов секты настраивали на то, что конец света неизбежен и близок — Марии Дэви Христос отпущено провести на земле три с половиной года, чтобы собрать в погрязшем во зле мире 144 тысячи «верных». В соответствии с учением «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) ожидалось, что конец света (он был «назначен» на осень 1993 года) ознаменуется убийством Юоанна Свами и Марии Дэви Христос. Но через три дня, воскреснув, они начнут вершить Страшный Суд. Спасутся только члены «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — после «преображения» они окажутся в раю, который «воцарится на земле». А все остальные — «неверные», «дети сатаны» — отправятся в ад.

С лета 1993 года в «Белом братстве» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) начались дисциплинарные ужесточения: педалировалась тема необходимости отказа от имущества и от участия в общественной жизни (то есть от учебы и работы), расширился список запрещенных продуктов, стали практиковаться изматывающие многочасовые ночные «радения».

По словам одного из непосредственных участников этих радений, технология «обработки» членов «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) удивительно напоминает технологию, примененную на майдане («Кто не скачет, тот москаль!»): «Радения проходили в нескольких вариантах. Основу составляли кружащиеся и прыжковые движения под речевку «молитвы». «Молитвы» были двух основных видов: обращение к богу с упоминанием лидеров секты Юоанна Свами и Марии Дэви Христос (переделанная Иисусова молитва) — и противопоставление себя окружающему «не избранному» миру (внимание!): «Кто не прыгает — клипот!» Этот вид «молитвы» сопровождался синхронными прыжками. После того как община изнемогала, выходил проповедник (старший общины) и монотонным голосом давал установку на «спасение».

Осенью 1993 года приверженцы «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) начали стекаться в Киев. «Конец света», объявленный сначала на 24 октября, был затем «перенесен» на 10 ноября. В этот день СБУ и МВД Украины провели спецоперацию — массово арестовывали «белых братьев» прямо на вокзалах, на улицах. Наиболее настырных задерживали уже на подходе к Софийскому собору, где забаррикадировались 25 «белых братьев» во главе со своими «богами». Опасались их самосожжения, опасались массовых самоубийств, хотя сами «братья» отрицают, что готовились к этому… Итог: лидеры секты были приговорены к тюремным срокам, многих членов секты пришлось реабилитировать на протяжении нескольких лет — не всегда успешно.

Споры о том, с какой целью было создано «Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), не утихают по сей день. В СМИ приводились факты из биографии Кривоногова, свидетельствующие, что он обладал некими специальными навыками.

В частности, сообщалось, что в 1978 году Кривоногов защитил кандидатскую диссертацию в харьковском Институте радиоэлектроники.

Далее, сообщалось, что он являлся сотрудником Украинского НИИ неврологии и психиатрии (история этого харьковского экспериментального института ведет отсчет с 1920-х годов; в 1988 году было открыто его киевское отделение). И что, начав изучать в 1980-е годы тему внушаемости, будущий создатель «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в 1988—1989 гг. имел уже собственные разработки, посвященные гипнозу и самогипнозу. Ряд из них издан в виде брошюр общества «Знание». Следствие подтвердило, что содействие Кривоногову в его исследованиях и разработках оказывали многие медики.

Сообщалось также, что Кривоногов занимался в 1980-х годах «методами воздействия на биологические объекты» не сам по себе, а в рамках сотрудничества с закрытым профильным институтом в г. Николаеве. В СМИ этот институт часто фигурирует под названием «Николаевский центр психотроники» — якобы там готовился «наш ответ» на американские разработки по контролю над поведением человека. А свои работы Кривоногов якобы отсылал профессору Артуру Жашкову, работавшему в этом центре.

Данную информацию озвучил, в частности, Юрий Степанов — сопредседатель украинской общественной организации «Порятунок». (Судебный процесс над Кривоноговым и Цвигун начался во многом именно благодаря усилиям этой организации, созданной в 1993 году родителями, чьи дети оказались вовлечены в «Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Представители «Порятунка» свидетельствовали, что Кривоногов и Цвигун оказывали на психику своих последователей воздействие с помощью специфических приемов.) По словам Степанова, свои материалы Кривоногов направлял Жашкову еще в 1980-е годы. То есть кривоноговщина была не авторским самоделом, а профессиональным спецпроектом, причем осуществлявшимся и до того, как появилось «Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Версию Степанова фактически подтвердила Анна Мулюн, государственный обвинитель на процессе «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), заявившая, что прокуратура Украины проверяла на достоверность информацию о Жашкове еще в 1992 году («Он очень серьезный специалист по вопросам внушения»).

Так или иначе, но имя Артура Жашкова вновь всплыло в 1993 году, когда он вошел в состав экспертной комиссии, комплексно изучавшей состояние адептов «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) (в экспертном заключении А. В. Жашков представлен как кандидат психологических наук, руководитель Научно-методического центра «Сенсэко» НИИ психологии Украины). Комиссия пришла к выводу, что члены «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) подвергались воздействию «психоэнергетическими средствами, в результате чего в структурах личности, прежде всего интеллектуальных… произошли существенные изменения». У «братьев» были подавлены «механизмы выдвижения и критической проверки гипотез, интуиция, пластичность поведения, активность и способность сопротивляться стрессам». Жашков констатировал, что лица, подвергшиеся подобному воздействию, «самопроизвольно не способны выйти из измененного состояния сознания и психики».

Михаил Корниенко, генерал-полковник милиции, утверждает, что угроза массового самоубийства «братьев» была вполне реальной, а потому секту начали «разобщать». «Участвовала в этом не только милиция, но и СБУ, а также ученые — психологи, психиатры, психотерапевты. <…> Я беседовал с этими ребятами, которых мы задерживали, и видел, что они полностью отрешены от жизни. В основном, это были интеллектуальные люди. У большинства из них было высшее образование. Они жили в благополучных семьях», — рассказывает Корниенко. И добавляет: «Ученые после бесед с ними выходили просто измочаленные…»

В потоке сообщений о «Белом братстве» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) вскользь прозвучало, что, по некоторым данным, Кривоногов имел отношение к структуре, занимавшейся «моделированием социальных кризисов»… На момент проведения судебного процесса эти данные носили не до конца определенный характер и не были внимательно проанализированы.

Но спустя десять лет после ареста лидеров «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), в 2003 году, гособвинитель Анна Мулюн сделала неожиданное заявление. Она сообщила, что «события ноября 1993 года — ни что иное, как жуткий эксперимент по массовой обработке сознания с применением конкретных психотехнологий». Однако неожиданность не в этом (сходные соображения высказывались и раньше). А в том, что, как указала Мулюн, «по первоначальному замыслу эти события планировались в Москве». Читателю не нужно, наверное, напоминать, чем была знаменательна московская осень 1993-го…

На чем строится утверждение Мулюн о «планировании в Москве»? В апреле 1993 года лидеры «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) призвали своих сторонников собраться в лесу у деревни Омутищи Владимирской области, неподалеку от Москвы. Приехало несколько тысяч человек. Так путем своеобразного «маркетингового исследования» было установлено, что на призыв откликается достаточно большая «целевая аудитория».

По словам Мулюн, после сбора в Омутищах «братья» приступили к активной работе именно в Москве: «Город был разбит на так называемые голубые квадраты и распределен между группами сектантов». Однако по ходу дела вдруг поступило срочное указание «ехать в Киев». То есть сценарий, согласно которому «белые братья» должны были встретить «конец света» в Москве, оказался поспешно заменен на «сценарий «конца света» в Киеве».

Если информация Мулюн верна (а она как гособвинитель имела доступ к материалам дела, то есть достаточно хорошо информирована), то что из этого вытекает? Из этого вытекает то, что технология обработки масс с помощью приемов типа «Кто не скачет, тот москаль!», продемонстрировавшая свою результативность во время Евромайдана, при определенном стечении обстоятельств могла быть применена в Москве уже двадцать с лишним лет назад. (Напомним, что для введения «белых братьев» в определенные состояния практиковались, в том числе, длительные синхронные прыжки под скандирование «Кто не прыгает — клипот!»).

Однако в сентябре 1993 года, когда в Москве разразился полномасштабный политический кризис, задействование «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в качестве дополнительного инструмента дестабилизации оказалось, по-видимому, излишним. И «братьев» срочно отозвали в Киев, куда они начали прибывать уже в сентябре. Дата «конца света» была названа сперва неопределенно — «осенью». Затем прозвучала дата 24 октября. В итоге «конец света» оказался «перенесен» на 10 ноября.

Но если «Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) взращивалось как инструмент дестабилизации, то в чем именно состоял новый — киевский — сценарий? Анне Мулюн этот сценарий видится так: в ответ на нарушение сектантами общественного порядка должны были начаться массовые задержания «белых братьев» милицией — что в общем-то и произошло. В местах лишения свободы им по сценарию предписывалась сухая голодовка — что тоже имело место: «Сегодня это уже не тайна: конвойные, врачи, родители «братьев» свидетельствуют, что сектанты, которые находились в СИЗО, голодали всухую…» И хотя сами «белые братья» отрицают, что самоубийство входило в их планы, Мулюн ссылается на содержащийся в материалах дела «интересный факт, подтверждающий, что именно массовое самоубийство было конечной целью эксперимента. Многие из задержанных «братьев» лежали в больнице, под окнами которой ходили женщины с громадными плакатами: «Голодайте до смерти!».

Безусловно, массовая смерть от голода («всухую» голодали более 100 «белых братьев») стала бы грандиозным скандалом, раздувая который, можно было спровоцировать острый политический кризис — теперь уже на Украине. Не будем гадать, по какой причине — по причине ли грамотных действий следственной группы (уже арестованную «Марию Деви Христос» удалось-таки уговорить, чтобы она публично призвала своих сторонников прекратить сухую голодовку) или по иной причине — этот сценарий не был тогда реализован.

Мулюн упоминает о том, как много интересного рассказали в связи с делом «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) военные специалисты. По их утверждению, американцы уже в 1960-е годы заявили, что психотехнологии — оружие более мощное, чем бомба. И тогда же американцы сделали вывод, что психотехнологии очень удобно применять, закамуфлировав под религиозную идею. Мулюн настаивает, что в сектах, подобных «Белому братству» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), с помощью специальных психотехнологий осуществлялось постоянное воздействие на «те участки мозга человека, которые выделяют эндорфины — «гормоны радости», сродни морфию. Они отвечают и за обезболивание организма». «Кстати, — добавляет она, — у «братьев» в СИЗО наблюдали почти такие же ломки, как у наркоманов: повышалась температура, начинались сильные боли — и это еще до того, как они начали страдать от голода».

Обладая своими, только ему присущими особенностями, «Белое братство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) имеет также признаки, характерные для всех структур сектантского типа. Эти признаки описаны специалистами. Ознакомившись с их перечнем, нетрудно убедиться, что в ходе затянувшегося украинского кризиса уже не какую-то отдельную группу, а ВСЕХ украинских граждан путем задействования различных психотехнологий (в том числе, и «опробованных» на «Белом братстве» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)) превращают в толпу, наделенную «сектантскими» признаками.

Во-первых, структуры сектантского типа используют навязчивую пропаганду, формируя у своих членов черно-белое восприятие действительности.

Как указывают психологи, для затягивания человека или группы людей в секту вполне достаточно одного месяца. Толпу на майдане непрерывно накачивали в течение трех месяцев — с конца ноября 2013 года по конец февраля 2014-го, когда произошел госпереворот. Марши, концерты, выступления политиков, массовое скакание, ежедневное многократное коллективное исполнение гимна Украины со словами «Станем, браття, в бій кривавий»… Создав на майдане бинарную картину «свидомые (белый полюс) — омоскаленные (черный полюс)», творцы украинства продолжили далее работу в том же ключе: Украине — космосу, средоточию порядка, справедливости и пр. — противопоставлялась «зона АТО» как воплощение хаоса, беззакония, разрушения всех норм и устоев. При этом подлинным антиподом «незалежной» выставлялись, конечно же, не «донбасские сепаратисты», а стоящий за их спиной «агрессивный монстр» — Россия.

Во-вторых, сектантские структуры отсекают доступ своих членов к «нежелательной» информации.

На Украине сегодня запрещены не только российские телеканалы и печатные СМИ (включая СМИ, оппозиционные действующей российской власти, например, телеканал «Дождь»), но и заблокированы крупнейшие русскоязычные соцсети «ВКонтакте» и «Одноклассники», а также сервисы «Яндекса».

В-третьих, сектантские структуры запугивают адептов, внушая им, что только внутри «своего» круга они в безопасности. Всякий, кто вне этого круга, — враг.

Прежде всего, предельно четкое разделение на «своих» и «врагов» задано уже двумя самыми популярными «кричалками»: «Кто не скачет, тот москаль!» и «Москаляку на гиляку!» Позже украинская пропаганда сделала всё, чтобы демонизировать «кровожадных донбасских сепаратистов», отказавшихся скакать на бандеровский лад.

В-четвертых, в сектантских структурах подогревается чувство избранности, «инаковости», превосходства над окружающими, миссии.

Конструкт «украинство» как раз и позволяет спрятать суть происходящего за словеса об избранности и миссии. В логике украинства (а украинские СМИ рисуют «картину мира» именно в этой логике) мы наблюдаем на Украине не силовой захват власти бандеровцами, не насильственную дерусификацию, не уничтожение части населения юго-восточных регионов. Нет! Это потомки «древних великих укров» возрождают великую нацию в ее чистоте и первозданности, без примесей деградантного «москальства».

В-пятых, сектантские структуры претендуют на то, что являются носителями непогрешимой истины. Сектанты утрачивают способность признавать ценности, не являющиеся внутригрупповыми.

Все, кто общался с обработанными пропагандой украинцами, отмечают у многих из них утрату способности к критическому мышлению. Характерны разговоры, которые велись во время начала «АТО»: трупы мирных жителей Донбасса — это «постановочные кадры». Не менее характерен переход от полного отрицания факта убийства мирных граждан к позиции: «Сами виноваты — доигрались со своим референдумом!»

В-шестых, попавшие в секту, будучи вырванными из привычного круга жизни, частично или полностью утрачивают навыки самостоятельного существования.

У людей, несколько месяцев прыгавших на майдане, в постмайданный период началась самая настоящая «ломка». Ведь сложная смесь чувств, которыми была заряжена толпа на майдане, — чувство единения, иллюзия преодоления собственного одиночества, ощущение причастности к «историческому деланию», и одновременно снятие табу на агрессию при полной безнаказанности, — это очень мощный допинг… Какой невыносимой тоской веяла на участников майданного «карнавала» перспектива возвращения к прежней жизни… Надо отдать должное украинским специалистам по ведению психологической войны — они очень «вовремя» переключили энергию вчерашних участников майдана, находившихся уже в сантиметре от разочарования, на так называемую АТО. Те, кто не желал вернуться к серым будням после майданного «карнавала», направили свою разрушительную энергию, требующую выхода, на уничтожение мирных жителей Донбасса.

Сравнения можно продолжить.

Мы видим, что уже не в отношении отдельной группы людей (членов «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) или даже толпы, выведенной на майдан), а в отношении всего населения Украины задействованы технологии управления массами. Но «массовая обработка сознания с применением конкретных психотехнологий» — занятие не безыздержечное. В случае «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) оно едва не закончилось коллективным суицидом.

Под неустанные разговоры о «возрождении нации», под массовое надевание вышиванок, адресующих ко всё тому же «национальному возрождению», под распевание на майдане национального гимна на Украине совершенно очевидным образом запущен механизм саморазрушения. Человек, становясь «человеком толпы», тонет в коллективном бессознательном, то есть регрессирует либо до уровня первобытных племен, либо до звериного уровня. Более того, при таком поглощении коллективным бессознательным включается энергия «танатоса», то есть воля к смерти. Поэтому регрессирующая толпа отчуждена от творчества, которое присуще революционному народу. В отличие от него, такая толпа может только разрушать.

Граждане Украины на наших глазах превращены в «нацию толпы», в которой всё больше активизируются танатические энергии. Происходит организуемое какими-то проектантами и в существенной степени искусственное превращение нации толпы — в нацию смерти. При этом кое-кто ссылается на то, что это оправдано идущей войной.

Но, во-первых, далеко не на каждой войне массово активизируются энергии танатоса, то есть по сути энергии суицида.

Во-вторых, войне не видно конца. И если войной оправдывать раскрутку танатоса, то надо осознавать, что будут представлять собой следующие фазы этой раскрутки.

И, в-третьих, психологи и психотерапевты уже сегодня задаются вопросом: каким он будет — украинский поствоенный синдром, коль скоро война все-таки кончится (пока что это крайне проблематично)? Кем будут чувствовать себя участники АТО, начинавшие с «безобидных», как казалось многим, подпрыгиваний на майдане? Героями? Преступниками? Прогнозы специалистов — неутешительны: общество в целом и большинство отдельных граждан ждет глубокая депрессия. Высоковероятными считаются суицидальные проявления, причем влечение к смерти может носить и бессознательный характер, выражаясь в тяжелых болезнях, повышенном травматизме, стремлении к действиям, сопряженным с риском для жизни…

Много лет назад великий немецкий писатель Томас Манн, «провожая» своего героя на Первую мировую, завершил роман «Волшебная гора» такими словами: «Бывали минуты, когда из смерти и телесного распутства перед тобою, <…> полная предчувствий будущего, возникала греза любви. А из этого всемирного пира смерти, из грозного пожарища войны, родится ли из них когда-нибудь любовь?».

Возникала ли когда-нибудь «греза любви» перед теми, кто так уперто обещал украинскому народу «национальное возрождение»? Вряд ли. Их риторика всегда была пронизана только духом ненависти — как к «москалям», так и к собственным «омоскаленным» согражданам… На психическую реабилитацию членов «Белого братства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) были потрачены в каких-то случаях — многие месяцы, в каких-то — годы… Сколько времени понадобится на психическую реабилитацию украинского населения, обрабатываемого, как мы убедились, по сходной модели? И родится ли когда-нибудь любовь на обломках страны, которую так рьяно «возрождали»?

< Впервые опубликовано ИА REGNUM 23.02.2018 >