Не политика? «Ельцин-центр» отказал Собчак и принял иностранного агента

Наверняка многие слышали о том, что перед тем, как посетить Екатеринбург, заявившая о своих намерениях баллотироваться в качестве кандидата на выборах президента России Ксения Собчак вела переговоры с «Ельцин-центром» о проведении на его территории встречи со сторонниками. В центре ей отказали по стандартной формулировке, сославшись на то, что «Ельцин-центр» не участвует в политике. А так как Ксения Собчак заявила о своих президентских амбициях, и цель встречи носит политический характер, то всё это закрывает ей возможность получить площадку.

Но вот десятая «Уральская международная школа прав человека», которая прошла в «Ельцин-центре» с 26 по 29 октября 2017 с заявленной темой «Свобода слова, язык вражды и дискриминация в свете исполнения постановлений ЕСПЧ», видимо, не считается в центре политическим событием.

При том, что во время проходивших мероприятий правозащитники, гости и участники школы обсуждали такие резонансные дела, как «Дело Вологжаниновой», осуждённой за репосты из групп экстремистских, запрещённых на территории России организаций, и «Дело блогера Соколовского», осуждённого за оскорбление чувств верующих, разжигание вражды и ненависти по конфессиональному признаку и использование запрещённых средств записи (шпионской авторучки).

Читайте также: Суд отклонил апелляцию осуждённой за экстремизм екатеринбурженки

И тут важно подчеркнуть, что ряд правозащитников и СМИ называли эти дела «политическими». То есть массовой аудитории уголовное преследование этих лиц подавалось как преследование по политическим мотивам!

Читайте также: В Екатеринбурге изменили приговор «ловцу покемонов»

Оставим за скобками мнение правозащитников. Оставим за скобками мягкие приговоры по обоим уголовным делам (в первом случае это обязательные работы, во втором — условный срок лишения свободы). Оставим.

Учитывая международный статус школы, хочется понять, почему аналогичные уголовные дела на Украине, по отношению к гражданам, совершившим гораздо менее опасные деяния, в частности, речь идёт о критике в отношении действующей власти, подсудимые получают не просто реальные сроки, но и длительные реальные сроки, при этом правозащитники даже не рассматривают как политические? Почему обсуждение взаимоотношений власти и общества в правовой сфере не является политическим вопросом? Тогда как любая революция (если речь идёт о революции, а не о банальном дворцовом или государственном перевороте) — это всегда про отношения политической системы власти, которая не может, и про общественные запросы и чаяния, которые по-старому не хотят. И всё это чистая политика!

Но и это ещё не всё. Участниками форума были заявлены избранный от Российской Федерации судья «Европейского суда по правам человека» (ЕСПЧ) Дмитрий Дедов и признанная иностранным агентом Свердловская региональная общественная организация «Сутяжник». То есть проведённое в «Ельцин-центре» мероприятие носило не только внутриполитический, но и внешнеполитический характер, где главное слово «политический».

Понятно, что словесная казуистика может оправдать всё что угодно, и практика двойных стандартов не является для настоящего времени «новостью». Но когда мы всё это справедливо замечаем на Западе, то стоит и внимательно посмотреть на собственное бревно в глазу. Съезд правозащитников в «обнимку» с представителями ЕСПЧ и иностранными агентами в «Ельцин-центре» — политическое событие. А вот отказ представить площадку Ксении Собчак, которая является журналисткой, телеведущей, «светской львицей» (нужное подчеркнуть), то есть кем угодно, только не политиком — акт «политической репрессии».

Да, именно так. Ибо пока не было дано официального старта кампании по выборам президента России, с юридической точки зрения все «претенденты» претендентами не являются от слова «вообще». Любой из нас может и имеет право, как свободный гражданин, живущий в свободной стране, делать любые заявления, не противоречащие законодательству России. Но кандидатами в президенты станут те, кто сначала заявит об этом в ЦИК, а затем подкрепят свои амбиции набором необходимых документов и подписей граждан, после чего смогут начать реальную избирательную кампанию.

Если рассматривать «политику» в таком узком смысле (как правило, так её и рассматривают, что, на мой взгляд, является неверным пониманием этого слова), то Ксения Собчак не политик и не может вести политическую агитацию до того момента, как станет официальным кандидатом в президенты. То есть «агитировать» за себя она может, и даже любое её публичное действие, направленное на собственный пиар в 2017, в 2016 и всех предыдущих годах, если довести ситуацию до абсурда, можно воспринимать как «участие в предвыборной гонке» по выборам президента России в марте 2018 года. Но формально её появление в информационном пространстве до официального старта кампании — просто публичная деятельность, не имеющая отношения к выборам президента.

Если же рассматривать политику как управление общественными процессами и общественными энергиями, то посиделки правозащитников с представителями ЕСПЧ, обсуждения заявленных ранее как «политические» дел Вологжаниновой и Соколовского — чистая политика, направленная на воздействие и формирование общественного сознания.

Ни у кого из тех, кто внимательно следил за деятельностью Фонда первого президента России Бориса Ельцина и созданием «Ельцин-центра», нет иллюзий насчёт расхождения между заявленными целями и задачами центра с реальной деятельностью.

Читайте также: «Ельцин-центр» и власовцы: на что потрачены 7 млрд из государственной казны

«Ельцин-центр» не стал генератором новостей о сохранении, изучении и осмыслении исторического наследия Бориса Ельцина в контексте политических и социальных событий 90-х годов XX века, как это заявлено в уставе. Чаще центр становится центром скандалов, связанных с попытками реабилитации власовцев или бандеровцев, актами войны с историей России через демонстрируемый в музейной экспозиции мультфильм, или вовсе нарушает закон.

Читайте также: «Ельцин-центр» нарушил закон

Скандальную подача истории России, неоднозначные обсуждения отечественных вопросов истории ещё можно списать только под «историю», при том, что все мы понимаем связь политики и истории, точнее, её трактовки с точки зрения действующей политической модели. Но представление площадки представителям, мягко говоря, недружественного по отношению к России ЕСПЧ и иностранным агентам — политика. Причём политика с заданным вектором. И я убеждён, что его направление противоречит интересам России.

Читайте также: Путин: К «Ельцин-центру» есть вопросы, связанные с подачей истории России