Могут ли Германия и Франция вытянуть ЕС из финансового болота?
Победа Эммануэля Макрона на президентских выборах во Франции и Ангела Меркель со своим Христианско-демократическим союзом, которая возглавила опросы общественного мнения перед федеральными выборами в Германии 24 сентября, — это хорошие новости для евроинтеграторов. Открылось окно для реформы еврозоны. Европейский союз всегда был франко-германским проектом. С новым лидером в одной стране и продлением народного мандата в другой у ЕС будет возможность исправить наихудшие, по их мнению, изъяны.
Но обе стороны сходятся далеко не во всем. Макрон настаивает на том, что валютный союз слишком нецентрализован. Еврозона, по его мнению, нуждается в собственном министре финансов. «Необходим бюджет в сотни миллиардов евро для финансирования инвестиционных проектов и увеличения расходов в странах с высоким уровнем безработицы», — настаивает Макрон.
С другой стороны, Меркель рассматривает проблему валютного союза как непомерную централизацию и недостаточную национальную ответственность. Она опасается, что большой бюджет еврозоны будет расходоваться безответственно. Хотя госпожа канцлер и не имеет ничего против министра финансов еврозоны, она считает, что такой чиновник не должен обладать слишком широкими полномочиями.
«Есть выход, который должен стать приемлемым для обеих сторон, — считает издание The Guardian. — Он начинается с банковского союза. В Европе есть один наблюдатель в Европейском центральном банке (ЕЦБ), но в нем отсутствует общая схема страхования вкладов, и немецкие официальные лица говорят, что в европейской банковской системе наблюдается недостаточный контроль за рисками». Другими словами, немцы опасаются, что сборы, взимаемые с немецких банков, будут использованы для погашения задолженностей вкладчиков в других странах.
Затем Европе необходимо преобразовать фонд спасения «Европейский механизм стабильности» (агентство, предоставляющее финансовую помощь в виде займов странам еврозоны) в настоящий европейский денежный фонд. Ресурсы фонда могут быть увеличены за счет увеличения подписки на капиталы правительств и расширения его возможностей заимствовать средства. Принятие решений также может быть упрощено путем перехода от действующего правила единогласия к квалифицированному большинству голосов.
Окончательное решение о продлении срочного кредита, возможно, больше не будет выноситься главами государств на ночных переговорах. Скорее всего, этим в будущем займется совет, состоящий из представителей еврозоны, в том числе из представителей гражданского общества, выдвинутый Европейским советом и подтвержденный Европейским парламентом, и это предоставит процессу легитимность, которой на данный момент нет.
Германия согласится на это, только если увидит шаги, ограничивающие вероятность дорогостоящего вмешательства. Это подводит к досадной проблеме фискальной политики. Настало время отказаться от вымысла о том, что основным источником бюджетной дисциплины является набор «строго соблюдаемых правил ЕС». Налогообложение и государственные расходы остаются довольно чувствительными национальными прерогативами, и это делает внешний надзор не особо эффективным. Назначение надзора Европейской комиссии в Брюсселе неизбежно повлечет за собой не дисциплину, а опасную популистскую реакцию.
Альтернативой является возвращение контроля над бюджетной политикой национальным правительствам — отказ от мысли, что политика может быть регламентирована правилами ЕС. Затем правительства могли бы принимать свои собственные решения; и если они принимают плохие решения, им пришлось бы реструктурировать свои долги… Любые неблагоприятные последствия больше не будут распространяться на другие страны, поскольку банки больше не будут держать государственные облигации. Они не обанкротили бы Европейский валютный фонд, который мог бы одалживать только в случаях неликвидности, а не в случае неплатежеспособности.
Эти идеи пугают евро-федералистов. Кость, которую им могут бросить, — это пилотный фонд страхования от безработицы, составляющий, скажем, 1% ВВП еврозоны. Это будет программой, аналогичной договоренностям в США, согласно которым федеральное правительство предоставляет частичное финансирование государственного страхования по безработице. И это дало бы министру финансов еврозоны возможность как-то влиять на процесс. Если пилотная программа будет работать, ее можно было бы увеличить.
Но немецкие политики осознают, что во Франции безработица в 2,5 раза выше, чем в Германии, что повышает опасность того, что переводы будут идти лишь в одну сторону. Вот почему такие предложения зависят от структурных реформ, которые снизят уровень безработицы там, где она высока, и повысят гибкость рынков труда и продуктов.
По существу, если перефразировать, Макрон говорит Меркель: «Я буду проводить глубокие структурные реформы, если вы согласитесь умерить свои быстрые шаги в направлении фискального федерализма, завершите создание банковского союза и европейского монетарного фонда».
Никто по обе стороны Рейна не считает эту сделку идеальной. Но со всеобщей зависимостью от евро идеальное не должно становиться врагом хорошего», — считает издание The Guardian.