Планета обезьян и кинозрителей
Мой друг-фрезеровщик посмотрел четыре минуты этого фильма и сказал: «Ужасное кино, клише на клише». До известной степени он прав, но всё-таки, как знает любой начинающий критик, нужно хвалить то, что все ругают, а ругать то, что все хвалят, чтобы прослыть оригиналом. Кто тут кому обезьяна? Вообще мы с ним начиная с нашего перестроечного детства слышим про «планету обезьян», этот бесконечный сериал, и сам факт того, что снимается так много продолжений, говорит о том, что тут есть какая-то архетипическая загадка. Вот в одном из прошлых фильмов серии была борьба «систем» обезьянок по прозвищу Коба и Цезарь… Создатели копали очень глубоко. Обезьяна вообще, с одной стороны, образ животного, порока, ухудшенная копия, недоделка… Повод посмеяться. С другой стороны, что-то слишком уж к нам близкое. Вспоминается, например, Шимборская…
Две обезьяны Брейгеля
Таков мой вечный экзаменационный сон: в окне сидят две обезьяны, скованные цепью, а за окном плещется море и порхает небо. Сдаю историю людей. Плету и заикаюсь. Глядит с иронией одна из обезьян, другая как бы спит в оцепененье, когда же на вопрос молчу, замявшись, я, она подсказывает мне тихим позвякиваньем цепи.
(Перевод Натальи Астафьевой В кн.: Польские поэты ХХ века. СПб, 2000, «Алетейя»)
Вот так… Даже нобелевские лауреаты и великие художники уделяют внимание обезьянам. Вернёмся к кинокартине. Интересно, что это кино, которое формально является боевиком, тяготеет порою к почти медитативным долгим кадрам, крупным планам обезьян, на чьих лицах медленно вызревают эмоции. В некотором роде это жанр «боевик» с примесью философии, что, боюсь, не слишком понравится и любителям философии, и любителям боевиков. Замедленные кадры, просто небо Аустерлица, лениво летящие бомбы… В этой версии саги про обезьян они прекрасно уже говорят, вероятно, в следующих сериях обезьяны будут играть в своих драмкружках на развалинах человеческих библиотек Софокла и Шекспира…
Конечно, эти фильмы в пределе не об обезьянах, а о том, что делает человека человеком! Замысел создателей понятен, если вложить «мораль» в уста животного и сделать его более «моральным», чем человек, то нам будет о чём задуматься. Вся смысловая игра строится вокруг того, что и «обезьяны любить умеют» (одна из сюжетных линий — то ли почти романтическая, то ли «отцовская» привязанность обезьяны к человеческому детёнышу), и что иногда человек хуже животного…
Какова стилистика картины? Здесь есть и эпическая музыка, и фанфары. И увлечённая работа оператора. Зачастую подчёркнуто красно-синяя гамма, вообще фильм тяготеет к зрелищным пейзажам с водопадами и прочими киношным эффектами, от которых захватывает дух. Можно оценить компьютерную графику и грим, например. Конечно, фильм не лишён всех обязательных ингредиентов массовой кухни. Обязательная погоня, например… Арбалет — как оружие предателей. Есть тут и смешной комический герой — обезьянка из зоопарка, которая ходит в человеческой одежде. Я думаю, что «архетипы», «образы», «клише», «темы дня» (вроде той же постройки стены), всё это вращается в воздухе в торнадо массовой культуры, и создатели кино буквально неизбежно вынуждены пропитываться этим, отражать, перекраивать…
И всё-таки как понимать такое кино? Иногда, правда, хотелось бы быть обезьяной и не сильно вдаваться в вопросы смысла. Есть попкорн смеяться, спариваться, вытягивать губки и фотографироваться на телефоны…
Вообще понимание — вещь загадочная… Я бы сказал, что люди понимают по-разному. Кто-то понимает всё жёстко и ясно, как, скажем, пропагандистский плакат и комикс, кто-то — размыто, в акварельном стиле, кто-то — жирными масляными мазками… Мне ближе скорее кубизм, этакие распадающиеся треугольники и квадраты смыслов… Моя игра — это увидеть возможность смысла даже там, где его и нет. В конце концов, мне платят за это деньги.
Вот есть какая-нибудь сцена (кажется, она даже вошла в трейлер), когда полковник выходит с бритвой на балкон перед своей армией. Как это прикажите понимать? К чему это отсылает? Давайте в качестве упражнения для юных критиков и толкователей набросаем черновые ассоциации, чтобы позже отобрать какие-то из них. Итак, бритый налысо на балконе «дворца». Может быть, это знак его безумия? Или это даже намёк на полковника из «Апокалипсиса сегодня» (кстати, вертолёты в фильме тоже появятся позже). Может быть, это просто знак презрения к толпе, которая где-то подобострастно кричит ура, пока их вождь бреется (которого показывают, кстати, всегда снизу, что только усиливает ореол «императора»). А, может быть, это намёк на «нациста», которые, как мы знаем, часто бывают бритоголовыми… Особенно на фоне волосатых обезьян. Человек ведь это во многом только голая обезьяна… А может быть, это бритьё «монаха» перед решающим подвигом? Своего рода инициация… обет… А может быть, это тот случай, когда банан просто банан, собака просто собака, луна просто луна, море просто море… Ну вышел, ну побрился.
Но, так или иначе, мне кажется, что «разминать» свои мускулы восприятия и чуть-чуть расширять «коридор понимания» — всё-таки дело полезное, поскольку — увы — часто интересней придумать свой фильм поверх увиденного, чем следовать за массовым произведением… Конечно, при этом в фильме есть сцены, которые нельзя переоценить в их попытках быть «философскими». Очевидно, что создатели фильма явно вкладывали килограммы смысла в них. Скажем, разговор о «милосердии», «священной войне», «принесении в жертву своего сына», да и сама «распятая обезьяна», которой приносят не уксус, но воду, которой не дают напиться. Интересно, что диалог о милосердии проходит на фоне креста на стене, чтобы уж ни у кого не было сомнений, что тут не обошлось без «глубоких смыслов».
Но тут я передаю эстафетную палочку понимания вам.