Безальтернативная мишень для врага в сердце России: «Уралвагонзавод»

На днях СМИ сообщили, что Минобороны РФ начало формирование полков, батальонов и рот многоосных тяжелых колесных тягачей (МТКТ). Их задача — оперативная доставка танковых и мотострелковых дивизий к местам боевых действий на расстояния в тысячи километров. Таким образом, российское военное ведомство продемонстрировало понимание того факта, что стационарная транспортная инфраструктура, обычно применяемая для переброски войск на дальние расстояния — железнодорожная, является весьма уязвимой в условиях современной войны с применением высокоточного оружия. Достаточно вывести из строя несколько крупных узловых станций и железнодорожных мостов и стратегические переброски войск могут быть полностью парализованы. Между тем для России, с её огромной территорией сохранение возможности таких перебросок фактически равнозначно выживанию в ходе войны. Поэтому стремление МО РФ обеспечить альтернативный и более гибкий автомобильный способ массовой перевозки тяжелой техники, без расхода её дефицитного моторесурса, можно только приветствовать.

Однако, если посмотреть под этим углом зрения на ситуацию с устойчивостью к вражескому воздействию других ключевых компонентов оборонной мощи РФ, то видимых поводов для оптимизма мы здесь не находим.

Взять, к примеру, краеугольную для вооруженных сил такой сухопутной державы сферу, как танкостроение. На днях был опубликован весьма оптимистический отчет «Уралвагонзавода» на эту тему. И действительно, — успехи УВЗ в части количества и качества производимой боевой техники, за которой стоят в очереди заказчики из десятков стран мира, впечатляют.

Однако бросается в глаза и другое, весьма тревожное обстоятельство. Получается, что практически все современные танки России — Т-90 МС и Т-72Б3 изготавливаются, либо модернизируются в одной географической точке — в Нижнем Тагиле. Там, где расположены основные производственные площадки УВЗ. А это значит, что достаточно всего одного мощного ракетно-бомбового удара высокоточным оружием, причем не обязательно ядерным, для того, чтобы российская танкостроительная промышленность приказала долго жить. Конечно, — не всё так просто. Наверняка есть, по крайней мере — в теории, какие-то резервные мощности, некие альтернативные производственные схемы, отработанные еще в сталинские времена. Но тем не менее очевидно, что в случае удара по такому уникальному объекту, ущерб стране будет нанесен огромный.

Немцы пытались добраться до уральской базы танкостроения еще в прошлую войну. Но дальности авиации им не хватило, да и мощности оружия тоже. Сегодня у потенциального противника нет с этим никаких проблем. И можно не сомневаться, что ключевые предприятия российской оборонки уже сегодня фигурируют в натовских планах в качестве объектов первоочередных ударов. Тем более что таких предприятий не так уж и много. В каждой значимой отрасли ОПК их едва ли больше одного или двух.

Потенциальный противник еще во Вторую мировую войну активно применял тактику поражения наиболее критичных объектов производственного комплекса Германии. И порой достигал в этом немалых успехов. Так, например, англо-американской авиации удалось полностью вывести из строя главный сборочный пункт новейших немецких подводных лодок ХХI проекта — защищенный бункер «Валентин». Это полностью парализовало работу производственной цепочки, разбросанной по всей Германии, и похоронило планы Гитлера с помощью подводного «вундерваффе», повернуть ход войны в свою пользу.

То есть немецкую военную промышленность не спасли даже железобетонные бункеры с толщиной перекрытий до 10 метров и весьма совершенная по тем временам система ПВО.

Что уже говорить о сборочных линиях того же УВЗ, где делают танки примерно таким же «открытым способом», как в период Великой Отечественной, когда авиации Геринга сюда было не долететь. Рассчитывать в этом смысле только на мощь современных российских средств воздушной обороны вряд ли слишком разумно. И, уж во всяком случае, не следует полагаться на них в ущерб таким общепринятым способам обеспечения безопасности, как пассивная защищенность объектов, а также их рассредоточение на местности.

Само собой разумеется, мероприятия, которые возможно проводятся в указанных направлениях, являются сугубо секретными. Однако трудно представить себе ситуацию, в которой бизнесмены от ОПК были бы сильно заинтересованы в создании таких, необходимых только на случай войны, укрепленных резервных мощностей. Тем более — за свой собственный счет. Что же касается бюджетного финансирования таких программ, то вполне может оказаться, что в условиях жестких корректировок Гособоронзаказа — в сторону сокращения даже куда более «горячих» статей расходов, эти якобы не первоочередные задачи могут быть и вовсе отложены до лучших времен.

Между тем такая ситуация повышенной уязвимости характерна не только для танкостроительного комплекса. Едва ли не 90% новых боевых самолетов, российские ВКС также получают фактически из одной точки — с конвейера авиазавода КНААЗ в Комсомольске-на-Амуре. Именно с заводского аэродрома этого предприятия новейшие истребители Су-35 и Су-30СМ разлетаются по всей России. Здесь же налаживается серийное производство самолетов будущего — «невидимок» ПАК ФА Т-50.

Страшно даже представить, какого масштаба коллапс постигнет российские ВКС в том случае, если противник сумеет поразить эту производственную площадку. С учетом неизбежных потерь уже существующего парка самолетов в ходе боевых действий и утраты КНААЗа, страна может остаться вообще без военной авиации уже в первые недели войны. Причем без какой либо перспективы восполнения этой утраты.

Примерно такая же степень уязвимости характерна и для промышленности, обеспечивающей потребности ВМФ РФ. Мы уже писали о том, что достаточно противнику вывести из строя только что введенный в строй уникальный комплекс морского газотурбинного моторостроения в Рыбинске, как 90% основных кораблестроительных программ РФ можно будет спокойно закрыть за их явной невыполнимостью.

Таких, критической важности объектов оборонно-промышленной инфраструктуры в стране не так уж и много. От силы несколько десятков. И большинство из них перед вероятным супостатом буквально как на ладони. Особенно после абсолютно коматозной «открытости» России девяностых годов, когда американские шпионы, под видом инспекций в рамках договоров РСМД, СНВ, ДОВСЕ прощупали все эти предприятия буквально по сантиметру и знают о них практически всё. В том числе и то, что потенциальному агрессору точно знать не положено.

Остается надеяться, что вопросы обеспечения скрытности, рассредоточенности, защищенности и дублирования основных военно-промышленных мощностей, не отнесены нынешней российской властью к категории неприоритетных и ими занимаются всерьез. Тем более что это не та проблема, которую можно решить в один присест. Ибо в ином случае недооценка существующей в этом плане угрозы может обернуться для РФ самыми фатальными последствиями.