США отступают: Китай и Евросоюз сближаются через Иран
С 7 по 8 июля с.г. в Гамбурге пройдёт саммит «Большой двадцатки». Речь идёт о самом знаковом событии в глобальной экономике, к которому национальные лидеры готовятся с помощью серии межправительственных консультаций, где пытаются согласовать позиции. Не случайно 21 июня в Вашингтоне прошла высокая американо-китайская встреча в области дипломатии и безопасности, которая совпала с внутриполитическими изменениями в Саудовской Аравии — 21 июня король Салман ибн Абдельазиз назначил своего сына Мохаммеда крон-принцем, отобрав титул у 57-летнего племянника Мохаммеда бин Найефа. А 29 июня в Брюсселе собрались главы оборонных ведомств стран НАТО, чтобы обсудить миссию альянса в Афганистане, ситуацию на Украине и предстоящие военные расходы. События ускоряются. 2 июля в Стамбуле проходит встреча министра обороны России Сергея Шойгу и президента Турции Реджепа Эрдогана, где обсуждалась ситуация на севере Сирии и создание так называемых зон деэскалации, деятельность которых стороны планируют легализовать в ходе двухдневного саммита в Астане (4 и 5 июля). Азия вновь заявляет о себе — 3 июля председатель КНР Си Цзиньпин прибыл в Москву на переговоры с президентом России Владимиром Путиным. Такова плотная хроника подготовительных встреч, которая накладывается на крупные международные сделки.
3 июля с.г., пока Си спускался в Москве с трапа самолета, генеральный директор Total Патрик Пуяннэ, министр нефти ИРИ Бижан Зангане и президент China National Petroleum Corporation (CNPC) Лу Гонгхун подписывали в Тегеране 20-летнее соглашение по освоению 11 блока морского газового месторождения «Южный Парс», куда французы обязались инвестировать на первых порах $1 млрд, имея в своём распоряжении контрольный пакет (51%) в консорциуме, куда вошли китайская CNPC (с 30%) и иранская Petropars (с 19,9%). Суммарные инвестиции на разработку проекта составят $4,8 млрд. Справедливости ради напомним, что Total присматривалась к 11 блоку ещё с 2009 года, но проявляла осторожность из-за американских санкций, которые обрушились на исламскую республику в 2012 году. После ядерной сделки 2015 года на горизонте замаячила надежда, которую в Париже боялись спугнуть, поскольку понимали, что в январе 2017 года в Вашингтоне сменится администрация. Поэтому в феврале с. г. глава Total Пуяннэ заявил, что компания будет ожидать решения президента США Дональда Трампа по новым антииранским санкциям. И здесь нет ничего предосудительного. Ведь в противном случае французам пришлось бы выплачивать миллиардные штрафы американской казне, как это имело место с Deutsche Bank. Париж ждал до последнего и всё-таки получил визу Вашингтона на инвестиции в ИРИ, которая (по всей видимости) поступила по итогам июньских американо-китайских консультаций.
Усиление позиций европейского капитала в Иране — ожидаемый процесс, который происходит на фоне увеличения иранского не нефтяного экспорта в страны Европейского союза. Как уточняет англоязычный телеканал Press TV, с января по апрель 2017 года данный показатель составил €3,4 млрд, хотя годом ранее речь шла всего о €0,7 млрд. Что касается совокупного объема торговли между Тегераном и Брюсселем, то он вырос на 127%, добравшись до отметки €6,5 млрд. Рост экспорта из ЕС в ИРИ также оказался внушительным — 44% или €3,1 млрд (годом ранее было €3,1). Основные импортеры иранских товаров — Испания, Франция, Германия, Греция и Италия. Старый Свет поставляет в ИРИ продукцию машиностроения, фармацевтические препараты, медицинское и транспортное оборудование, пластмассу и другие товары. Немцы берут инициативу в свои руки: 2 июля с. г. исполнительный директор Германской ассоциации станкостроителей (German Machine Tool Builders' Association, VDW) Вильфред Шафер заявил на пресс-конференции в Тегеране, что региональные банки ФРГ в сотрудничестве с Europäisch-Iranische Handelsbank AG будут поддерживать экспорт в ИРИ.
Примечательно, что рост товарооборота между Ираном и Евросоюзом совпадет с аналогичным трендом в китайско-европейских отношениях. Цифры говорят сами за себя. По данным Европейской комиссии, с 2013 по 2016 гг. импорт Евросоюза из КНР вырос с €280,150 млрд до €344,468 млрд, из которых €337,641 млрд пришлось на промышленную продукцию, €5,080 млрд — на сельское хозяйство и только €1,747 млрд — на поставки рыбной продукции. Экспорт из ЕС в Поднебесную значительно уступает импорту — с 2013 по 2016 гг. данный показатель увеличился с €148,115 млрд до €170,083 млрд, из которых €158,252 приходится на промышленную продукцию. Для сравнения: импорт из США в ЕС по итогам 2016 года составил €247,826 млрд, что вызывает значительную тревогу Вашингтона. Самолюбие американцев тешит только зависимость Старого Света от внутреннего рынка США: экспорт ЕС в Соединённые Штаты равняется €362,153, что в два с лишним раза превышает объём поставок европейских товаров в Поднебесную.
Иран уверенно шагает в Европу, что в долгосрочном плане устраивает Китай, поскольку рост экономической взаимозависимости между Тегераном и Брюсселем де факто подкрепляет планы Пекина по развитию морского и сухопутного «Шелкового пути». Конкуренция возрастает. Причем не только на суше, но и на море. Не случайно после американо-китайских консультаций в Вашингтоне международные СМИ облетели сообщения о том, что парламент Египта ратифицировал передачу Саудовской Аравии двух островов в Красном море — Тиран и Санафер, контроль над которыми позволит Эр-Рияду влиять на судоходство в заливе Акаба, сужая Израилю (порт Эйлат) и Иордании пространство для политического манёвра. Интересный поворот событий, не так ли?