По мере того как террористическая группировка «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) теряет территории, ее боевики все чаще наносят удары по уязвимым местам Запада, и велика вероятность того, что теракты, подобные лондонскому и манчестерскому, будут совершаться до тех пор, пока не будет уничтожена идеология, оправдывающая такие акты насилия и призывающая к ним. И ключевую роль здесь играет освобождения сирийской Ракки — фактической столицы боевиков, пишет Мэттью Рж. Бродский в статье для The National Interest.

Иван Шилов ИА REGNUM

Читайте также: Chatham House: После Мосула и Ракки нужно бить по финансам террористов

Для достижения этой цели президент США Дональд Трамп полагается на сложную сеть взаимоотношений США с Турцией и курдами, с которыми Трамп расширил военное сотрудничество в Сирии. Так, курдские подразделения — Отряды народной самообороны (YPG) — хоть и считаются партнерами Вашингтона, однако Анкара, союзник США по НАТО, рассматривает их в качестве части признанной террористической группировки Рабочая партия Курдистана (РПК). Поэтому двум союзникам по НАТО на протяжении долгого времени было очень сложно найти общий язык по Сирии.

В частности, хотя бывший президент США Барак Обама и глава Турции Реджеп Тайип Эрдоган призвали в 2011 году президента Сирии Башара Асада уйти в отставку, однако Вашингтон не пошел ни на какие шаги, чтобы подкрепить слова делом. Нежелание США вмешиваться активно в сирийский конфликт стало очевидно, после того как ВВС Сирии сбили в 2012 году турецкий самолет, а Обама согласился с версией событий, предоставленной Россией. Затем бывший глава Белого дома проигнорировал доказательства Турции о якобы наличии у официального Дамаска химического оружия, отказавшись идти до конца, когда была пересечена его красная линия. Последним же гвоздем в этот гроб стало нежелание Обамы отказываться от ядерной сделки с Ираном, в результате которой Иран смог сохранить Сирию в своей сфере влияния.

Эрдоган понял, что он окажется в одиночестве, если будет одновременно добиваться и смены режима в Сирии, и предотвращения продвижения курдов на юг Турции, поэтому-то программа по нахождению, проверке и подготовке умеренной суннитской арабской оппозиции так и не смогла принести плоды. Со своей стороны, Эрдоган также на протяжении долгого времени играл в двойную игру, позволив потоку новобранцев ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) проходить через его страну. Пока боевики противостояли курдам и «режиму» Асада, он считал их своим активом, нежели проблемой. Хотя Эрдоган и сейчас не откажется от отставки Асада, тем не менее в результате нескольких терактов в Турции он признал, что группировка ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) должна быть также уничтожена. Возможно также, что он понял, что для Трампа уничтожение этой террористической группировки не подлежит дебатам. И он готов следовать за Вашиннтоном, пока курды не станут усиливаться физически или географически.

И в мае, когда глава Турции прибыл с официальным визитом в Вашингтон, он уже знал, что может получить от Дональда Трампа. Он понимал, что ему не удастся убедить США отказаться от своих партнёров по освобождению Ракки, поскольку администрация напрямую сообщила Анкаре о своем решении вооружить курдов. Вопрос был в том, что он сможет получить в обмен на отказ от ударов по курдам. Так, партнеры США по Ближнему Востоку известны не только своей способностью помогать США, но и своей способностью вставлять палки в колеса планам Вашингтона.

Именно на этом и основан рискованный план Трампа — поддержание отношений по отдельности с курдами и Турцией. По мнению экспертов, в Вашингтоне Эрдоган договорился о том, что Турция закроет глаза на сотрудничество Вашингтона с YPG в деле уничтожения ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Ракке, тогда как США не будут препятствовать или даже поддержат Турцию в ударах по РПК в Ираке после освобождения Ракки и Мосула. США также дали понять, что они окажут поддержку Анкаре в противодействии финансированию РПК в Европе. Соглашение тем не менее зависит от гарантий со стороны США того, что YPG не останутся в Ракке после освобождения города, тогда как YPG сдадут оружие США после завершения операции.

В этом и состоит проблема, поскольку если курды еще и могут вернуть предоставленное им США оружие, то шансов на то, что YPG покинут Ракку, немного. Дело в том, что, по оценкам экспертов, курды стремятся максимизировать свои приобретения в Сирии, в том числе с помощью создания хороших связей с официальным Дамаском и Россией, с одной стороны, и с США — с другой. Это может привести к ситуации, при которой YPG могут сыграть в собственную игру, использовав Ракку как рычаг давления и передав ее Асаду и России в обмен на признание и защиту курдской экономической автономии в Сирии.

В случае развития событий по этому сценарию укрепятся позиции не только Асада и Москвы, но и Ирана. Получится не только так, что США сделали грязную работу за Дамаск и Тегеран, но и тем самым вызвали гнев Турции тогда, когда Анкара могла бы стать важным партнером в противодействии исламской республике. Дело в том, что как отмечают эксперты, Турция стремится создать собственную зону влияния на севере Ирака и Сирии. То же самое пытается осуществить и Иран. Таким образом, обе зоны находят друг на друга, благодаря чему создается почва для ирано-турецкой напряженности. В этом случае Анкара становится союзником администрации Трампа.

Либо Турция, либо курды могут оказаться теми, кто поставит крест на плане Трампа по борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и противостоянию Ирану. Несмотря на тактические преимущества сотрудничества США с YPG в Ракке, для США оно представляет стратегическую опасность. Какими бы ни были нынешние расхождения Анкары и Вашингтона, расширение зоны влияния Турции предпочтительнее шиитского коридора, который пытается построить Иран.

Таким образом, нынешняя стратегия по ослаблению ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и Ирана является верной в свете необходимости не дать усилиться одному за счет другого. Для этого потребуется одновременно поддерживать большое число отдельных и противоречащих друг другу союзов. Тот факт, что Трамп по-прежнему решает относительно будущего президента Сирии Башара Асада, означает, что он по-прежнему считает его важной картой, которой он будет играть будь то против Турции, курдов или России. Какие бы шаги он ни делал, тем не менее он постоянно должен очень внимательно следить за ситуацией и постоянно переоценивать то, как краткосрочные военные тактические меры влияют на долгосрочные политические цели США на Ближнем Востоке.