Переговоры длиною в 23 года
«Май побед наших»… Слова, хорошо знакомые каждому армянину. Ведь вот уже 25 лет мы 9 мая отмечаем сразу два праздника — Победу в Великой Отечественной войне и взятие в 1992 году Шуши. Этот исторический успех стал фундаментом для дальнейшего победоносного развития карабахской эпопеи. Военная победа послужила основой для победы дипломатической: в мае 1994 года, теряя район за районом уже за пределами собственно бывшей Нагорно-Карабахской автономной области, азербайджанская сторона запросила мира. 8 мая в киргизском Бишкеке был подписан документ, положивший начало установлению перемирия в зоне конфликта.
Посредниками стали Межпарламентская ассамблея СНГ, киргизский парламент и российский МИД. Очень важно, что под соглашением стоят подписи не только представителей Азербайджана и Армении, но и Нагорно-Карабахской Республики. А это означает, что в тот период, когда у власти на Апшероне находился Гейдар Алиев, Баку признавал Арцах равноправной стороной конфликта. Окончательный текст договора об установлении бессрочного перемирия был подписан 12 мая. Совсем недавно этому документу исполнилось 23 года.
За это время неузнаваемо изменилась жизнь народов бывших советских республик, выросли поколения, для которых советские времена — это даже не история, а удивительная сказка: увлекательная и страшная, добрая и жестокая… Одно осталось неизменным — мир так и не пришел на многострадальную израненную землю героического Арцаха. Не пришел, несмотря даже на то, что все это время международное сообщество в лице Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху и ее сопредседателей — России, США и Франции — работает для того, чтобы достичь компромисса вокруг кажущихся несовместимыми фундаментальных принципов международного права — принципа нерушимости территориальной целостности государств и права наций на самоопределение.
Посредники выработали множество предложений, однако успеха не достигли — стороны конфликта, и в первую очередь Азербайджан, либо отвергают эти предложения, либо настаивают на их глубоком «усовершенствовании». И если бы столкновения шли только в кругу политиков и дипломатов, за столом переговоров, с этим можно было бы смириться.
Но стороны конфликта (и опять же — в первую очередь Баку) пытаются настоять на своей правде на поле брани. Потому-то ситуация «ни войны, ни мира» становится все более взрывоопасной, потому-то продолжают гибнуть люди, страдает экономическая и социальная жизнь. Так, согласно данным ООН, в период 1992—1994 гг., когда шли интенсивные бои, с обеих сторон погибло 30 тыс. человек, а за годы «прекращения огня» — 4 тысячи. В период правления «лидера нации» Гейдара Алиева позиция Баку была более сбалансированной. Пожилой диктатор хорошо понимал, что военным путем карабахскую проблему не решить, о чем, кстати, он не раз говорил в приватных беседах с доверенными людьми. Но в 2003 году Алиев-старший скончался, оставив престол своему сыну. Подходы Ильхама Алиева к возможностям разрешения конфликта существенно изменились.
Позиция Баку с годами становилась все более неуступчивой и совершенно деструктивной. Этому есть свое объяснение: грянул нефтегазовый бум, мировые цены на энергоносители значительно возросли, и на Апшерон потекли громадные по региональным масштабам деньги. Местная элита начала обогащаться невиданными темпами, кое-что доставалось и простым людям. Режим окреп, сделался самоуверенным и высокомерным. Баку начал лоббировать свои интересы на международной арене, открыто подкупая чиновников различных европейских структур, депутатов Европарламента и др. Не случайно даже термин возник соответствующий — «икорная дипломатия»… А самое существенное — это то, что стало возможным приступить к коренной модернизации армии. Многие миллиарды долларов были направлены на переоснащение вооруженных сил, в которые начали поступать самая современная техника и оружие. Наиболее крупные оружейные сделки были заключены с Россией (5 млрд долларов) и с Израилем (2,5 млрд). Это, кстати, породило у армянской стороны нескрываемое недоумение: несмотря на различные «разъяснения» со стороны Москвы, в Ереване и в Степанакерте так до конца и не могут понять, как совместить факт теснейшего военно-стратегического и политического партнерства Армения — РФ с поставками российских вооружений на Апшерон.
Азербайджанская армия переоснащалась и обучалась, в то время как армянские военные после победоносной войны 1992−1994 гг. явно почили на лаврах. В армейской среде, особенно среди высшего офицерского состава, пышным цветом расцвели коррупция, шапкозакидательские настроения, безответственность. Все эти факторы в совокупности привели к тому, что в начале апреля 2016 года Азербайджан решился на масштабную наступательную операцию в надежде одним ударом разрешить проблему. Однако результаты четырехдневной войны оказались крайне неоднозначными. Азербайджанской армии не удалось достичь стратегического успеха, хотя Армия обороны Карабаха была вынуждена в конечном итоге оставить 8−9 кв. км территории, на которой были расположены два важных в тактическом отношении оборонительных пункта.
Велики были и человеческие потери — по ряду данных, число погибших военных и мирных жителей достигло едва ли не 200 человек. Разумеется, количество жертв с азербайджанской стороны, как и у всякой наступающей стороны, оказалось намного больше — до 800 человек. При этом была практически полностью разгромлена бригада азербайджанского армейского спецназа. И, забегая вперед, отметим, что потеря сотен хорошо подготовленных спецназовцев дорого обошлась азербайджанцам — все последующие попытки разведывательно-диверсионного проникновения за линию фронта оканчивались для них крайне плачевно.
На третий день боев армянские отряды, остановив продвижение противника, перешли в контрнаступление, и Баку вновь был вынужден искать российского посредничества для прекращения огня. В итоге начальники главных штабов противоборствующих сторон при участии руководителя российского Генштаба заключили в Москве соответствующее соглашение. Четырехдневная война завершилась, высветив массу достаточно неприятных для армянской стороны вопросов. Залихватские восторги относительно того, что «молодые армянские призывники благодаря высокому боевому духу и отваге сумели остановить и отбросить противника», уступили место размышлениям о том, как такое вообще могло произойти.
Почему разведка «проспала» подготовку противника к наступлению? Почему бронетехника и грузовики с резервным составом стопорились на полпути к линии огня? Почему кое-где войска отступили без приказа? На самом высшем уровне начался «разбор полетов». В результате несколько генералов — включая министра обороны Армении — лишились должностей, были выявлены факты вопиющих злоупотреблений (так, премьер-министр Карен Карапетян не стал скрывать, что бронетехника и армейские автомобили глохли на марше из-за того, что бензин был залит некачественный, черт-те чем разбавленный, поскольку хорошее топливо интенданты сперли). И так далее, и тому подобное.
Но нет худа без добра. Апрельский «холодный душ» стал поводом к коренному изменению подходов к армейскому строительству, подбору и расстановке кадров, пополнению армейских арсеналов самыми современными видами вооружений. Новый министр обороны Виген Саркисян, человек не военный, но опытный организатор (ранее долгие годы работал руководителем администрации президента), выдвинул концепцию «Нация — армия», в рамках которой проводятся многие реформы и новации. За прошедший год ситуация в армии в целом и на передовой в частности существенно изменилась в лучшую сторону. Заметим, что в Баку с этим никак не желают смириться. Причем настолько не желают, что сам термин «перемирие» стал вызывать невеселую усмешку. О каком «перемирии» может идти речь, если режим прекращения огня с различной интенсивностью нарушается ежедневно, если при этом постоянно продолжают гибнуть молодые солдаты…
После апрельской войны Армения фактически вышла из процесса миротворчества, настаивая на том, что серьезные переговоры возможны только в условиях существенного укрепления мер по контролю за соблюдением перемирия. Надо сказать, что этот подход с пониманием воспринимается Минской группой ОБСЕ. Так, например, через пару недель после завершения четырехдневной войны глава российского МИД Сергей Лавров заявил, что полное и неукоснительное выполнение соглашений 1994−1995 годов о прекращении огня является приоритетом и должно всеми безоговорочно уважаться и соблюдаться. После этого в Вене при посредничестве сопредседателей МГ ОБСЕ, а затем и в Санкт-Петербурге под эгидой президента РФ состоялись встречи сперва министров иностранных дел, а затем и глав противоборствующих сторон, в ходе которых вроде бы удалось договориться о расширении представительства полевых наблюдателей ОБСЕ на линии огня и ряде других мер, способствующих снижению напряженности.
Но именно — вроде бы. Потому что очень скоро выяснилось, что Баку подписывать эти договоренности отнюдь не намерен. Переговоры завершились, и все осталось по-прежнему: на Апшероне все так же делают ставку на силу, хотя буквально все без исключения международные структуры и видные представители мировой политики, включая, например, президентов великих держав, руководителей ОБСЕ и ПАСЕ, ведущих политиков Евросоюза, генсека ООН, продолжают настаивать, что военного решения карабахский вопрос не имеет и мир может стать только и только результатом компромиссных договоренностей. Пока, однако, все эти призывы Баку полностью игнорирует.
Думается, что есть для этого своя причина (помимо, разумеется, легендарной упертости азербайджанской стороны). Углеводородный бум остался в прошлом, цены на энергоносители сильно упали, азербайджанский бюджет (в том числе военный) зримо сократился. Пополнять армейские арсеналы в прежних объемах и с прежней интенсивностью уже невозможно. И, судя по всему, будет невозможно и впредь — «эпоха нефти» явно приходит к концу.
Между тем Армения, продолжая расширять военно-техническое сотрудничество с Россией, как член ОДКБ импортирует по внутренним российским ценам большие объемы техники и вооружений, включая, например, грозные ракетные установки «Искандер». Бакинские сказки об «огромном военном преимуществе» азербайджанской стороны уже никого не могут обмануть. Конечно, на Апшероне пытаются делать хорошую мину при плохой игре, демонстративно расширяют военные связи с Турцией, но напугать армян этим не могут.
Единственное, чего добились азербайджанцы, — это спровоцировали решение Москвы значительно укрепить свою 102-ю базу в Гюмри, что, кстати, стало весьма неприятной новостью для Анкары. Мало того — Ереван предложил России создать в Гюмри (который, не будем забывать, до землетрясения 1988 года имел всесоюзную известность «города мастеров») ряд совместных предприятий ВПК. Все это (как и многое другое, на что армянская сторона прозрачно намекает, не раскрывая подробностей) день ото дня минимизирует надежды Баку на возможность силового решения карабахской проблемы.
Однако это не означает, что на Апшероне готовы отказаться от своих разрушительных планов. Наоборот, ситуация в Карабахе в обозримой перспективе может вновь обостриться. О такой вероятности недавно открыто заявил столь осведомленный деятель, как директор Национальной разведки США Дэниел Коутс. Выступая в сенатском комитете по разведке, он в числе прочего остановился и на ситуации вокруг Нагорного Карабаха. По мнению Коутса, в нынешнем году не исключается повторение широкомасштабных армяно-азербайджанских столкновений. И, заметим, глава американской разведки связывает подобную вероятность с «растущим внутренним давлением» на власть как в Баку, так и в Ереване.
В Армении, напомним, неоднозначные результаты четырехдневной войны стали причиной бунта бывших участников карабахской войны из группы «Неистовые сасунцы». Захватив в столице полк ППС, они более двух недель удерживали эту полицейскую часть с ее богатым оружейным арсеналом, надеясь вызвать антиправительственное восстание. Этого не случилось в том числе и потому, что власть сама пошла на ряд радикальных шагов, включая кадровые решения, что позволило снизить градус напряженности. В Азербайджане, который совершенно безосновательно объявил апрельскую войну своей «большой победой», ничего не изменилось, если не считать, что социально-экономическая ситуация становится все хуже, а давление на гражданское общество возрастает. Как отметил в этой связи глава американской разведки, «продолжающиеся экономические проблемы в Азербайджане, вероятно, будут создавать сложности для режима и усиливать подавление инакомыслия ради поддержания власти».
А как известно, тоталитарный режим способен поддерживать консолидацию общества лишь одним методом — канализацией растущего недовольства вовне. Потому армяне, как и прежде, будут оставаться «главными виновниками» всех азербайджанских бед и проблем. В современном Азербайджане, не будет преувеличением сказать, они исполняют ту же роль, которую в нацистской Германии играли евреи. И это понятно. Когда государство сталкивается с множеством трудноразрешимых проблем, очень легко «назначить» виноватого со стороны. Это отвлекает людей от поиска истинных виновников происходящего, от доморощенных мерзавцев и на какое-то время укрепляет режим.
Но конечный результат бывает весьма плачевным. Однако азербайджанское руководство, озабоченное в первую очередь укреплением «властной вертикали», явно не слишком задумывается о перспективах. Все эти обстоятельства, по мнению Коутса (и, заметим, вовсе не его одного), не просто осложняют нахождение политического решения конфликта, но и заметно повышают риски возобновления горячей фазы противостояния.
Разумеется, все сказанное отнюдь не означает, что новая война совершенно неизбежна. Однако очевидно, что на 24-м году «бессрочного перемирия» положение дел на линии противостояния выглядит даже более взрывоопасным, нежели почти четверть века назад. Ситуация куда ближе к войне, нежели к миру. И это, к сожалению, пока не позволяет смотреть в обозримое будущее даже с осторожным оптимизмом.