Пожалуй, «главным» иностранным гостем форума нужно считать премьер-министра Индии Нарендру Моди, которого сопровождает целая команда государственных деятелей этого государства. Вот новость, облетевшая страницы многих СМИ:

Индия

Россия и Индия подписали генеральное рамочное соглашение на строительство третьей очереди (энергоблоки NN5−6) АЭС «Куданкулам» в Индии.

Генсоглашение подписано между АО «Атомстройэкспорт» (структура ГК «Росатом») и Индийской корпорацией по атомной энергии (NPCIL) по итогам официального визита премьер-министра Индии Нарендры Моди в Санкт-Петербург.

Если заметили — журналисты торопились настолько, что даже перепутали дату подписания дополнения к нашему соглашению с Индией по АЭС «Куданкулам», но не это главное. Куда важнее некоторые детали индийской атомной программы, для развития которой Моди прибыл в Санкт-Петербург в сопровождении главы индийской корпорации по атомной энергетике. А для того, чтобы понять, откуда у руководителей Индии такая решительность в развитии сотрудничества с Росатомом, надо «отмотать пленку» на несколько лет назад.

Нынешний этап развития атомного проекта Индии, по сути, стартовал в сентябре 2008 года. Именно тогда Группа Ядерных Поставщиков (ГЯП) сняла ограничения на поставку в Индию товаров из контрольного списка Группы. Если убрать чиновничьи словесные украшения, с этого момента Индия получила право ввозить на свою территорию все, что необходимо для развития атомной энергетики, и в том числе атомное топливо и обогащенный до энергетического уровня уран. ГЯП была создана в 1975 году — сразу после того, как годом ранее Индия провела ядерное испытание. В то время уже действовал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), и группа стран — ядерных поставщиков решила перейти к практическим мерам для его выполнения. Правила ГЯП разрешают осуществлять сотрудничество в ядерной области лишь в случае, если страна-получатель поставила всю свою ядерную деятельность под всеобъемлющие гарантии МАГАТЭ. Это правило не распространяется на договоры и контракты, заключенные до 4 апреля 1992 года, а для вновь присоединившихся государств — до их присоединения к Группе. Россия была одним из основателей ГЯП, к группе постепенно присоединялись все новые государства, и в настоящее время в ГЯП уже 48 членов. В 1975 году Индия попала под «удар» ГЯП, ядерный экспорт в нее был запрещен. Поскольку собственных месторождений урана у Индии очень немного, дела в ее атомной энергетике после этого шли невесело, порой дело доходило до вынужденных остановок реакторов.

Но в 2008 году ГЯП, несмотря на то, что Индия так и не присоединилась к ДНЯО, свои ограничения сняла. Сначала прозвучало Совместное заявление (именно так, с большой буквы) премьер-министра Индии Манмохана Сингха и президента США Джорджа Буша: Индия согласна разделить свои военные и гражданские ядерные объекты и поставить последние под контроль МАГАТЭ.

Цена такой послушности тоже была озвучена — США брали на себя обязательство развернуть полномасштабную гражданскую ядерную кооперацию с Индией. Ядерное соглашение с США было подписано практически сразу после Совместного заявления, неделей позже ГЯП отреагировала снятием ограничений. На этом, извините, наш экскурс в гладко-дипломатические тексты и закончится, дальше мы будем называть вещи своими именами.

Если отбросить словесную мишуру, в 2008 году Индию заставили пойти на весьма дорогостоящую сделку. Ради спасения своей атомной энергетики Индия вынуждена была согласиться на подписание контрактов с Westinghouse и Areva на строительство на своей территории АЭС на базе APR-1000 и EPR. Господа либералы, любящие рассказывать рождественские истории о свободе частного предпринимательства на «благословенном Западе», отзовитесь!..

Индия и ее руководящая элита, разумеется, не нечто однородное, имеющее единый взгляд на перспективы своей страны. На тот момент в индийской атомной отрасли возобладало мнение о том, что нужно импортировать максимум возможных атомно-энергетических технологий, чтобы иметь возможность оценить каждую из них и выбрать лучшую. Но, несмотря на такой тренд, имелась группа специалистов, которые такой подход совершенно не одобряли. Они предлагали сконцентрироваться на развитии собственных проектор реакторов на тяжелой воде (PHWR), одновременно работая над быстрыми реакторами и реакторами с торием. Но от импортных реакторов эта группа отказываться тоже не собиралась, вот только идеальным «комплектом» для своих собственных реакторов эти специалисты считали российские ВВЭР-1000.

Обратите внимание, что в этой статье вообще отсутствует идиома «тихий саботаж», ведь «Геоэнергетика» не является сторонником теорий заговоров. Поэтому слова «тихий саботаж» мы помещаем в кавычки — чтобы никто и не думал на эту тему.

Итак, в 2008 году Индия подписала с США соглашение о всеобъемлющем сотрудничестве в атомной энергетике, и практически мгновенно, с невиданной скоростью, уже в декабре 2015 года осведомленные круги сообщили, что Индия вот-вот будет готова подписать соглашение о строительстве АPR-1000 с компанией Westinghouse Electric. Осведомленные круги, само собой, уже готовились праздновать триумф частной американской компании, а в это время господин Нарендра Моди отправился с визитом в город Москву. Визит, разумеется, имел главную цель — как можно тщательнее, при помощи любых отвлекающих маневров скрыть от Кремля грядущий триумф американских ядерных технологий. И это у господина Моди, как мы помним, отлично получилось, свидетельством чему, безусловно, явились слова Владимира Путина:

«Первый энергоблок станции «Куданкулам» был введен в строй в июне 2014 года. Считаные недели остаются до запуска второго энергоблока. Намерены в ближайшее время приступить к сооружению третьего и четвертого. Ведутся переговоры по пятому и шестому».

В январе 2015-го в Нью-Дели с визитом прибыл Барак Обама, чтобы, в числе прочего, подписать рамочное соглашение с частной, никак не зависящей от правительства США компанией Westinghouse. Исключительно правдивое издание Bloomberg вышло с аршинным заголовком: «Индия заключила с США 182-миллиардный контракт на строительство атомных электростанций».

182 миллиарда — это 18 реакторов APR-1000, а слово «контракт» подразумевает взаимные обязательства сторон. Прозвучало все это, бесспорно, весьма эффектно, но после рамочного соглашения стороны приступили к переговорам о реальных, а не «блумберговских» контрактов. Переговоры шли с традиционной, уже отмеченной нами стремительностью, делающей использование идиомы «тихий саботаж» вообще уже бессмысленной. Уже в июне 2016-го господин Моди в ходе своего очередного визита в США подписывает с Бараком Обамой новый документ. Думаете, в этот раз уже контракт? Нет, ну что вы, право… Соглашение! О том, что индийская корпорация по ядерной энергии и компания Westinghouse Electric могут приступить к проектированию и планировке площадок строительства на территории Индии реакторов APR-1000 в количестве 6 (шести) штук. Обама и Моди не преминули выпустить совместное заявление, в котором была, к примеру, вот такая фраза:

«Соглашение стало кульминацией партнерства в атомной сфере, и мы рады дать старт подготовительной работе».

Ну, и «дали», само собой. В июле этого, 2017-го года дело должно было таки добраться до подписания реального контракта с американской компанией, чтобы США продемонстрировали граду и миру свое тотальное превосходство над страной с «порванной в клочья экономикой». «Дали» сразу две компании, и Westinghouse, и его «мама» Toshiba. Первая в марте этого года — заявление о добровольном банкротстве, вторая — согласие на эту процедуру.

Поскольку о покойнике, как известно, ничего, кроме хорошего, у «Геоэнергетики» есть только один вопрос к уважаемым читателям: знает ли кто-нибудь из вас, как переводится на английский украинское слово «зрада»? Если знаете — пришлите, будьте добры. Это мы так, исключительно для повышения грамотности. Американцы сыпят заявлениями, что с контрактом для индусов все будет в полном порядке, индусы в ответ лучатся оптимизмом и верой в светлое будущее, а премьер Индии вот приехал в Санкт-Петербург полюбоваться красотой Эрмитажа. Больше всего, как нам кажется, господину Моди понравилось вечернее освещение великолепного памятника архитектуры — он наверняка хочет, чтобы и индийские памятники зодчества были хорошо видны в темное время суток. Вот вернется домой и наверняка напишет письмо новому президенту США о том, как вся Индия верит в американские атомные технологии. Вот посмотрит, как идет строительство «Куданкулама» — и обязательно напишет.

Впрочем, Моди может и в Париж написать — о любви к атомным технологиям Франции. Переговоры с этой страной и ее AREVA после сделки 2008 года продвигались столь же молниеносно. В феврале 2009 было подписано рамочное соглашение о строительстве в Индии двух реакторов EPR-1600, при этом французы демонстрировали уверенность, что это только начало, что количество блоков возрастет до шести. В 2011-м произошла катастрофа на АЭС «Фукусима», после чего Индия попросила французов предоставить экспертизу МАГАТЭ, что с их блоками гарантированно ничего подобного произойти не может. И это не было прихотью или капризом, ведь большая часть территории Индии находится в сейсмической зоне среднего или высокого риска. Французы приступили … к проведению экспертизы? Нет, неправильный ответ. К изменению проекта своего реактора. После чего предложили пересмотреть сметную стоимость проекта. Индусы согласно закивали, в ответ только попросив французов забыть число «шесть» и думать только о числе «два». Любят в Индии нумерологию, традиции такие. Переговоры продолжаются. В настоящее время AREVA фактически разделяется на несколько компаний, в связи с чем посты переговорщиков с французскими атомщиками в Индии будут готовиться передавать по наследству, от отца к сыну, от сына — внуку и так далее. А господин Моди, пребывая в Петербурге, наверняка любуется тем, как разводятся над Невой прекрасно освещенные мосты.

Да, кроме Westinghouse и AREVA был еще один консорциум, намеревавшийся помочь Индии с освоением атомной энергии — GE/Hitachi. В 2007 году эти компании создали совместное предприятие с аббревиатурой GEH с целью строительства атомных реакторов по всему миру. В 2009 году в Индии им тоже подобрали площадку — и дело пошло. Помчалось. Понеслось. Уже в 2015-м, практически мгновенно, GEH получило сертификат Комиссии по ядерному регулированию США на проект улучшенного кипящего реактора ESBWR. Индусы таким темпом, разумеется, были просто восхищены и просто жаждут продолжать переговоры — сразу после того, как GEH покажет работающий реактор EBSWR. Индия, как вы сами понимаете, не настолько продвинутая страна, чтобы понимать всю прелесть, красоту и изящество 3D-моделей. В ответ специалисты GEH совершенно справедливо заметили, что им совершенно не нравится индийское атомное законодательство, и приостановили все переговоры. Извините за прямоту, но больше всего это похоже на современное прочтение басни Крылова «Лисица и виноград». Ну, не тянет американо-японский консорциум строительство АЭС, но вместо признания этого факта последовала вот такая нелепица. Почти десять лет вели переговоры — с законодательством Индии все было нормально, как только появилась необходимость продемонстрировать свою компетентность, так законы оказались несовершенными. В общем, если коротко, еще шесть реакторов для своей атомной программы Индия в результате недосчитывается.

Рассказав, как получилось, о том, как ловко ведут себя в Индии конкуренты Росатома, попытаемся вернуться к серьезному тону. Индия, пойдя на условия сделки в 2008 году, действительно хотела реализации всех проектов, ныне оказавшихся прожектами. Да, сложности, нестыковки в индийском атомном законодательстве действительно имеются. Но среди всех зарубежных партнеров на сегодня есть только один, который, условно говоря, «мешки ворочает», аккуратно и в срок выполняя все условия контрактов — Россия и ее Росатом.

Потребности Индии в электроэнергии с ее более чем миллиардным населением — огромны. Под эти потребности и была сверстана программа развития атомной энергетики этого государства, основная цель которой — к 2032 году выйти на показатель совокупной мощности АЭС в 63 ГВт. После того, как из проектов друг за другом фактически вышли американцы, французы и японцы, индусы могут рассчитывать только на свои собственные силы и на партнера, который демонстрирует стопроцентную надежность, четко выполняя все условия контракта, и выполняя их в оговоренные сроки.

По состоянию на март 2017 года в Индии работали 22 промышленных атомных реактора суммарной мощностью 6,2 ГВт. 17 мая 2017 года кабинет министров Индии одобрил строительство 10 тяжеловодных реакторов индийского проекта PHWR-700. Аббревиатура говорит сама за себя — общая мощность этих реакторов будет 7 ГВт. До заявленной цели не хватает ни много ни мало, а 50 ГВт. Если учесть строящиеся Росатомом реакторы №3 и 4 на «Куданкуламе» и добавить свежеподписанное соглашение — это еще 4 ГВт. Мало. И даже расширение атомного сотрудничества с Россией до 12 реакторов, то есть еще на 8 ГВт, то и этого тоже будет мало, поскольку «недостача» остается просто колоссальной — 38 ГВт. Какой путь выхода из тупика будет искать Индия — покажет время. Нам остается помнить, что надежный партнер у Индии остался ровно один, и следить за развитием событий.