Зачем Израиль лечит сирийцев?

Сам факт вовлеченности Израиля в гуманитарную программу не удивляет, ибо это является частью государственной политики и общественного климата. Израильские спасатели были всегда среди первых в тех точках, где людей настигало землетрясение или другие природные бедствия. В то время, как у соседей уничтожаются все признаки цивилизованного существования (университеты, больницы, промышленные предприятия), построенные для них Советским Союзом, Израиль на самом деле сильно продвинулся в тех областях, которые являются первично важными при оказании помощи воюющим соседям.

В России часто можно услышать вопрос: зачем Израиль принимает на лечение боевиков оппозиции? Надо сказать, что этот вопрос звучит порой и в Израиле.

При том, что гуманитарный аспект присутствует здесь в полной мере, подобные действия в ходе войны не могут не иметь своего политического смысла. Некоторые скептики начинают объяснение обсуждаемого феномена с того, что такое количество живых свидетелей событий дает Израилю уникальную информацию о происходящем на северной границе. Такая версия не лишена смысла, но потраченные на помощь раненым десятки миллионов долларов — это слишком затратно, если мы говорим только о «разведнуждах». Тот же объем информации можно было бы обрести куда более дешевыми способами.

При обсуждении израильской медицинской интервенции обычно не учитывается главный фактор. Обычные политологи и эксперты просто не знают, что почти с самого начала военных действий в Сирии прилегающая к Израилю территория попала под контроль «Сирийской свободной армии» и примкнувших к ней радикальных исламистов. Как мы помним, сирийско-израильская граница была «олимпийски» спокойной с 1973 года и до начала гражданской войны шесть лет назад. После ухода оттуда войск Асада перед Израилем встал вопрос о том, как сохранять спокойствие и далее. Официальный Иерусалим ни разу не признавал факта договоренности с оппозиционными группировками на границе, но есть все основания полагать, что такого рода контакты были неизбежны, а какие-то формы сделки — вполне оправданы.

Но есть еще более существенный аспект. С началом войны сотни тысяч беженцев хлынули в Турцию, а часть из них — из Турции в Европу. Если вы думаете, что не было желающих проникнуть в Израиль, то вы зря так думаете. А вот Израиль принимать их не желал никоим образом. Если кто не разумеет, почему, то пусть спросит французов. Западные партнеры Израиля и США настаивали на участии Израиля в гуманитарных программах по помощи мирным жителям. Израиль ответил готовностью лечить раненых.

Критики справедливо отмечают, что среди получивших помощь было немало террористов. Даже если больше половины спасенных израильскими врачами — это безвинно пострадавшие люди, то добрая треть — боевики. Их непросто выделить, поскольку они и в Сирии обычно не носят никакой формы, а при доставке в Израиль — подавно.

Можно добавить, что израильские врачи и хирурги в больницах на севере показали себя с самой высокой профессиональной и человеческой стороны, а вот соображения политиков всегда замешаны на личных и общенациональных эгоистических побуждениях. Как и у всех остальных.

И все это ничуть не противоречит тому, что сам премьер Нетаньяху и многие в его окружении предпочли бы видеть вновь на северной границе подразделения регулярной сирийской армии под командованием Асада. Однако с каждым днем шансы на возвращение Сирии к единой суверенной государственной системе становятся все более иллюзорными. Когда нервы со всего Ближнего Востока соединилась там в единый пучок с нервами американскими, российскими и европейскими, то лучше всего проявлять осторожность и ждать. Что и делает Израиль все годы войны.