Анкара и Дамаск на грани примирения?

Президент России Владимир Путин провел телефонные переговоры с турецким лидером Реджепом Тайипом Эрдоганом и президентом Ирана Хасаном Рухани. Разговор касался, конечно, вопросов партнерства в торгово-экономической и других сферах. Но главным было обсуждение важности «согласования практических аспектов применения Меморандума о создании зон деэскалации в Сирии», важности «наращивания координации усилий по этой тематике на различных уровнях». Такой переговорный «дубль» происходит не часто, и он мог быть вызван соображениями особого свойства.

Дело в первом зарубежном турне президента США Дональда Трампа, которое он начал с посещения на Ближнем Востоке двух стран — Саудовской Аравии и Израиля. Напомним, что в своем выступлении на Арабском региональном саммите в Эр-Рияде американский президент призвал мусульманский мир объединиться в борьбе против терроризма, имея в виду Тегеран: «Иран от Ливана до Ирака и Йемена финансирует, вооружает и обучает террористов, ополченцев и других экстремистов, которые распространяют разрушения и хаос по всему региону». В этой связи Трамп обозначил намерение создать антииранский блок из некоторых арабских государств.

По оценке многих экспертов, вряд ли сейчас можно вести речь о прямом вооруженном противостоянии между Саудовской Аравией и некоторыми ее региональными союзниками с Тегераном. Скорее всего на данном этапе их усилия будут направлены на попытку выдавливания Ирана из Сирии. Было также очевидно, что Вашингтон на Ближнем Востоке на сей раз решил не делать ставку на своего союзника по НАТО — Турцию. Вопреки протестам Анкары, президент США не отказался от поддержки в Сирии курдской партии «Демократический союз» и ее вооруженного крыла, Отрядов народной самообороны.

Турция опасается, что такая политика Белого дома приведет в конечном счете к возникновению на ее границе нового государства — Западного Курдистана, что серьезно скажется на ситуации в турецких юго-восточных вилайетах. В результате действия Вашингтона таким образом фактически разрывают декларированный единый суннитский фронт. Анкара робко, но движется в сторону сотрудничества с Дамаском, выступая за сохранение централизованного сирийского государства, что укрепляет основу ее альянса с Тегераном, возглавляющим так называемый «шиитский мир». А еще с Москвой, в расчете, что Россия может оказать поддержку Турции в решении на ее условиях курдской проблемы. В итоге получается, что суннитская Турция по тактическим соображениям сотрудничает с шиитским Ираном, тогда как суннитские арабские государства оказываются на сирийском направлении по другую сторону баррикад. Более того, теоретически Анкара и Тегеран могут действовать совместно и на иракском направлении.

Для Москвы это означает возможность геополитического маневрирования на Ближнем Востоке (через компромиссные альянсы с Ираном и Турцией), что само по себе является уникальным фактом в новейшей истории региона. Более того, эксперты не исключают и того, что в ситуации существующего ныне квартета союзников — Сирия, Иран, Ирак и Россия — при нейтрализации негативной роли Анкары в сирийском кризисе при посредничестве России и Ирана можно будет наладить отношения и между Анкарой и Дамаском. Как стало известно ИА REGNUM, зондажные действия в этом отношении уже давно осуществляются с учетом общих стратегических интересов всех участников этих переговоров. В то же время есть нюансы.

Так, в Париже считают, что проблему сирийского урегулирования «нельзя решить без России и Ирана», выводя из этого процесса Турцию. Это основано на уверенности в том, что сирийская игра Анкары в регионе (как и другие игры), сопровождающаяся, порой, ее резкими политико-дипломатическими маневрами объясняются тем, что она пытается выторговать у своих западных партнеров различные преференции, но в любой благоприятный для себя момент может сойти с «поезда дружбы» с Москвой и Тегераном. Исключать, безусловно, ничего нельзя, учитывая, что внешняя политика Турции приобрела неустойчивый характер и находится на грани тектонических изменений. Но ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), битва с сирийскими и со «своими» курдами, сложная внутриполитическая обстановка вынуждают Эрдогана смещать позиции, выступая за сохранение территориальной целостности Сирии прежде всего для того, чтобы сохранить территориальную целостность собственной страны.

Сейчас идет тест на политическую дальновидность. Необходимо начать практическую реализацию Меморандума о так называемых зонах деэскалации в Сирии, поддержанного Россией, Турцией и Ираном, чтобы создать пространство для политического процесса, без которого невозможна долговременная стабилизация ситуации в Сирии. Так что лидерам России, Турции Ирана есть о чем разговаривать.